Джон Кроули - Большой, маленький Страница 39

МЛАДШИЕ КОЗЫРИ - В моей колоде,- говорила между тем Клауд, доставая вельветовый мешочек из ящика и извлекая из него карты,- пятьдесят две карты; в году пятьдесят две недели; четыре масти на четыре времени года, двенадцать королевских карт на двенадцать месяцев и, если вы хорошенько пересчитаете колоду, триста шестьдесят четыре карты на количество дней в году. - Но в году бывает и триста шестьдесят пять дней,- сказал Джордж. - Это очень старые карты, тогда не знали об этом. Подбрось еще дров в камин, Джордж. Она начала раскладывать карты на его судьбу, пока он разжигал огонь пожарче. Тайна, которую он хранил в себе, согревала его изнутри и заставляла усмехаться, но внешне он оставался холодным и бесстрастным. Он отвернул манжеты свитера и втянул руки в рукава. - А еще,- продолжала Клауд,- в колоде есть двадцать один козырь от нуля до двадцати. Это Люди, Места, Предметы и Понятия. Большие карты ложились на стол красивыми картинками с изображениями палочек, чашек, шпаг. - Есть еще одна группа козырей,- сказала Клауд.- Они не такие крупные, как эти; они включают в себя такие явления природы, как солнце, луна и всякие мелкие понятия. Я их называю так же, как называла моя мать - младшие козыри. Она улыбнулась Джорджу. - Итак, мы имеем личность - двоюродный брат.- Она разложила карты по кругу и на мгновение задумалась. - Скажите мне самое плохое,- сказал Джордж,- я переживу это. - Самое худшее,- отозвалась Дэйли Алис из мягкого глубокого кресла, где она сидела с книгой,- как раз то, что она не может сказать вам этого. - И самого лучшего тоже,- подтвердила Клауд,- даже части из того, что может произойти с вами. Я также не могу сказать, что будет завтра, или через час или через год. А теперь помолчите, дайте мне подумать. Карты лежали тесным кругом, напоминая вереницу мыслей, а Клауд рассказывала Джорджу, что с ним произойдет. Она сказала, что он получит небольшое наследство от кого-то, кого он никогда не знал, но это будут не деньги, а он случайно потеряет его. - Вот посмотри - это подарок, а здесь тебя ждет какая-то неожиданность. Наблюдая за гаданием, посмеиваясь и чувствуя себя совершенно беспомощным в том, что произошло с ним сегодня днем /и что бы ему хотелось повторить ночью, подкравшись как мышка, когда все спят/, Джордж не заметил, как Клауд внезапно замолчала, глядя на очередное расположение карт; он не заметил, как зашевелились ее губы, а руки задрожали, когда последняя карта легла в центр. Карта означала Место: Будущее. - Ну, что? - спросил Джордж. - Джордж,- сказала Клауд,- я не знаю. - Что вы не знаете? - Не знаю точно.- Она потянулась за сигаретами, потрясла коробочку и обнаружила, что она пуста. Она повидала столько всяких перестановок, столько падений было на ее памяти, что иногда они наслаивались друг на друга; она чувствовала, что видит перед глазами не частный случай, а один из многих, и те, что она видела раньше, без сомнения можно было бы завершить словами " Продолжение следует". Да, теперь это выпало и на долю Джорджа. - Если только,- медленно проговорила она,- Кузен - это твоя карта. Нет. Не может быть. Наверное, было что-то, о чем она не знала. Джордж, конечно, знал о чем шла речь и почувствовал внезапное удушье, страх перед тем, что все раскроется, ему казалось, что он угодил в ловушку во время прогулки. - Ну,- произнес он, обретя, наконец, голос,- достаточно на сегодня. Я не уверен, что хочу знать, что меня ожидает в будущем. Он увидел, как Клауд дотронулась до карты Кузен, затем до карты, означающей Семя. О боже, успел подумать он и как раз в это время снаружи раздался шум подъехавшего автомобиля. - Наверное, им нужно помочь разгрузить покупки,- сказала Дэйли Алис, пытаясь встать из глубин своего кресла. Джордж вскочил. - Нет, нет, дорогая, нет. Не в твоем положении. Сиди спокойно. Он выскочил из комнаты, спрятав холодные руки в рукава свитера, чем напоминал монаха. Алис рассмеялась и снова уткнулась в книгу. - Ты, кажется испугала его, Клауд. Что ты там такого увидела? Клауд молча смотрела на лежащие перед ней карты. Теперь она начинала думать, что она была не права относительно младших козырей и что они рассказывают вовсе не о значительных событиях скрытой от нее жизни или, скорее всего, эти незначительные события были звеньями цепи, из которой состояли очень важные события; действительно очень важные, грандиозные. Карта будущего, лежавшая в центре показывала какие-то коридоры или проходы между рядами. В конце каждого коридора были дверные проемы, не похожие друг на друга. В конце этих коридоров или проходов были другие двери, которые вели в разные направления, и возможно, за каждой из них тоже лежало будущее. Переходы, повороты - и только одно мгновение, когда все это можно было увидеть одновременно. И все это соединялось в Джордже. Он был этим будущим, хотя он не догадывался об этом, а она не знала, как ему сказать. Будущее не принадлежало ему; он сам был этим будущим. И именно она смотрела на все его возможности. И не знала, как выразить словами то, что она видела. Единственное, что она знала и в чем была уверена, так это в том, что это были звенья одной цепи и что Джордж сделал, или сделает или совершает в данный момент нечто, что позволит замкнуть всю цепь. И на каждом участке этой цепи элементы ее повторяются и соединяются воедино. Что это может быть? Вокруг нее в доме послышались звуки, оповещающие о прибытии членов ее семьи: они обращались друг к другу, переносили в дом покупки, сновали вверх и вниз по лестнице. И это было именно в том месте, куда она так пристально вглядывалась и видела бесконечные ответвления, углы, коридоры. Она чувствовала, что, возможно, она была как раз в этом месте; что прямо за ее спиной была дверь, а она сидела как раз между ней и первой из дверей, изображенных на ее картах; что если она повернет голову, то увидит бесконечные арки и перемычки дверей за своей спиной.

ПО СПРАВЕДЛИВОСТИ У дома была привычка всю ночь, особенно в холодную погоду, вести тихие разговоры, обращаясь к самому себе, возможно, из-за того, что и пол, и многие другие части дома были деревянными. Они щелкали и стонали, ворчали и пищали; кто-то ходил по подвалу и чердаку. В щелях скреблись белки, а мыши возились в норах около стен. Одна мышь поздно ночью вылезла из норы на цыпочках, зажав под мышкой бутылку джина и приложив палец к губам, пытаясь вспомнить, где может быть комната Софи. Мышонок легко и быстро взлетел по неизвестно откуда появившимся ступенькам - в этом доме все ступеньки появлялись неожиданно. Он считал, что сейчас еще день. Свет еще не померк, но стал затухать, пока не превратился в подобие зла, и он больше не контролировал свое тело и сознание и это было не шуткой. Он напружинился и приготовился к обороне, но его одолевали сомнения, сможет ли он противостоять злу даже ради Софи, если только он сможет найти ее. Ах: лампа над картиной внезапно вспыхнула и он увидел ручку двери, которую он так хотел найти - он был уверен в этом. Он уже сделал шаг, чтобы быстро подбежать к двери, как вдруг ручка повернулась, как будто открытая привидением, он отступил в тень стены и дверь открылась. В наброшенном на плечи старом халате, из комнаты вышел Смоки и осторожно и бесшумно закрыл за собой дверь. Он немного постоял и, кажется, вздохнул, а потом прошел по коридору и скрылся за углом. - Чертова дверь,- подумал Джордж,- подумать только, что я мог войти в их комнату, а может быть, это детская? Совершенно растерявшись, он пошел прочь, пробираясь по запутанным переходам второго этажа, борясь с искушением сесть гденибудь на пол и прислониться к стене. Неожиданно для себя, он оказался перед дверью и что-то подсказало ему, что это ее дверь, хотя в душе он был готов поспорить. Испытывая легкий страх, он открыл дверь и вошел в комнату. Тэси и Лили сладко спали в своей опочивальне. При слабом свете ночника он мог видеть разноцветные, переливающиеся игрушки, блестящие глазки игрушечного медвежонка. Ни одна из девочек, спящих в тесной кроватке, не пошевельнулась и он уже почти собрался закрыть дверь, когда заметил в комнате что-то еще, как раз около кроватки Тэси... Кто-то... Он спрятался за дверь. Некто извлек из складок своего темного плаща черный портфель. Джордж не мог разглядеть его лица, так как оно было скрыто широкими полями его шляпы на испанский манер. Незнакомец подошел к кроватке Лили и рукой, затянутой в темную перчатку достал из портфеля щепотку чего-то, что он затем осторожно рассыпал над ее личиком. Песок золотистыми крупинками посыпался на ее глаза. После этого он повернулся, чтобы убрать свой портфель, когда он заметил прижавшегося к стене за дверью Джорджа. Он бросил на него быстрый взгляд, а Джордж, в свою очередь, посмотрел в его безмятежное лицо с тяжелыми веками, нависающими над темно-серыми глазами. Эти глаза уставились на него и в них было нечто вроде сожаления, и он покачал своей головой, как если бы хотел сказать: а для тебя ничего нет, сынок, сегодня ничего нет. После этого был только страх. Затем он круто повернулся, при этом его плащ издал сухой щелчок, а кисточки на полях его шляпы качнулись из стороны в сторону, и пошел прочь с таким видом, будто отправлялся в место, более заслуживающее его присутствия. Когда Джордж пришел в себя, оказалось, что он лежит в своей собственной такой неуютной постели, мучаясь бессонницей и его глаза готовы выскочить из орбит. В руках он сжимал бутылку джина, потягивая глоток за глотком холодный, кислый напиток. Теперь он понял, что та, первая комната, в которую он пытался зайти, и из которой выходил Смоки, и была комнатой Софи - должна быть. С содроганием он вспоминал и все остальные события той ночи и картины, сменяя одна другую, как в детском калейдоскопе, безжалостно растворялись и исчезали, вспыхивая напоследок. На рассвете он увидел, что пошел снег.