Уильям Шекспир - Два знатных родича Страница 4

Но если б я могла тебе поверить,

Меня ты оттолкнула б от руки

Героя благородного - Тезея,

О счастии которого теперь

Готова я молиться, твердо веря,

Что царствую я в сердце у него

Прочней, чем Пиритой.

Эмилия

Не стану спорить,

Но при своем я мнении останусь.

Звуки рожков. Ипполита и Эмилия уходят.

Сцена 4

Поле близ Фив.

За сценой шум битвы. Отбой. Трубы.

Входят Тезей, одержавший победу, герольд и свита.

Три королевы встречают Тезея и падают перед ним ниц.

Первая королева

Звезда твоя вовек да не затмится!

Вторая королева

Земля и небо да благословят

Тебя навеки!

Третья королева

Кто ни пожелал бы

Тебе всех благ, - воскликну я: аминь!

Тезей

С высот небесных боги беспристрастно

На смертных нас взирают и творят

Свой правый суд, карая по заслугам.

Идите же теперь, чтоб разыскать

Тела супругов ваших; погребенье

Им воздадим мы с торжеством тройным.

Пусть в пышности скорей избыток будет,

Чем недостаток. Мы пошлем людей,

Которые в правах законных ваших

Вас водворят и все устроят вам,

Чем лично мы заняться здесь не можем

По недостатку времени. Прощайте ж

И да хранят вас небеса!

Королевы уходят.

Вносят Паламона и Аркита, они без сознания, на носилках.

Кто это?

Герольд

Судя по их значению в войске, - лица

Высокие. Я слышал, что они

Из знати Фив, двоюродные братья

И короля племянники.

Тезей

Клянусь

Шеломом Марса; я в бою их видел!

Как пара львов, добычу жадно рвущих,

Они себе прокладывали путь

В рядах врага, во всех вселяя ужас.

Я не сводил с них глаз: они являли

Мне зрелище, достойное богов.

Что пленник мне сказал, когда спросил я,

Как их зовут?

Герольд

Зовут их, сколько помню,

Аркит и Паламон.

Тезей

Так, это верно;

Припоминаю. Живы ли они?

Герольд

Не живы и не мертвы; если взяты

Они в то время, как нанесть сбирались

Последние удары, - может быть,

Они еще очнутся. Оба дышат

И сохраняют звание людей.

Тезей

Тогда прошу я с ними обращаться,

Как с честными людьми. Во много раз

Такие дрожжи лучше и ценнее,

Чем зрелое вино в лице других.

Пусть наши все хирурги им помогут;

Целительных бальзамов - не жалеть!

Жизнь этих двух - дороже нам, чем Фивы.

Конечно, если б, полные здоровья

И сил, они остались на свободе,

Я предпочел бы мертвыми их видеть;

Но в сорок тысяч раз приятней мне

Теперь в плену их сохранить живыми.

Несите ж их отсюда прочь скорее,

От нашего лица: хотя мы к ним

И благосклонны, - нам они враждебны.

Служите им, как люди могут людям

Служить, и даже больше - для меня!

С тех пор, как мне все ужасы знакомы,

Гнев, ярость, заклинания друзей,

Свободы жажда, бешенства порывы,

Любовь и ревность и супруги просьбы,

Все это наложило на меня

Свою печать, - природа не могла бы

Ее без принужденья наложить:

Я мягче стал в своих веленьях; больше

Рассудок с волей борется во мне.

Итак, во имя Аполлона, ради

Любви моей, - что лучшего есть в нас,

Пусть это все сослужит службу лучшим

Их качествам! Теперь пойдемте в Фивы;

Исполнив там, что нужно, мы обратно

Пойдем в Афины во главе полков.

Трубы. Все уходят. Свита уносит Паламона и Аркита.

Сцена 5

Другая часть того же поля, далее от Фив.

Торжественная похоронная процессия. Входят королевы, сопровождая

носилки с телами королей.

Хор

Все урны, все благоуханья

Пусть унесут отсюда прочь!

Пусть стоны, плач и воздыханья

День ясный превращают в ночь!

Мрачнее смерти скорби наши,

Мы погребальный льем бальзам,

Слезами наполняем чаши

И шлем стенанья к небесам!

Прочь, быстроокая отрада!

Печаль, веселья враг, приди!

Прочь утешения, - их не надо;

Лишь скорбь лелеем мы в груди!

Третья королева

Здесь к нашим усыпальницам дороги

Расходятся. Пусть снова радость к вам

Придет, а к мертвым - тихий мир.

Вторая королева

(первой)

Вот там

Твоя дорога.

Первая королева

(второй)

Там - твоя.

Вторая королева

Хоть боги

Ведут всегда по разным нас путям,

Но всех к концу приводят роковому.

Третья королева

Наш мир подобен городу большому,

Где много улиц к площади ведут:

Та площадь - смерть, и все туда придут.

(Расходятся).

АКТ II

Сцена 1

Афины; сад; на заднем плане - тюрьма.

Входят тюремщик и жених его дочери.

Тюремщик

На мой век мне довольно малого; кое-что я оставлю вам, но немного. Что делать! Я служу при тюрьме, назначенной для важных узников, но такие здесь редко бывают: пока попадется семга, наловишь множество пескарей. Обо мне ходят слухи, что я богаче, чем это есть на деле; мне хотелось бы, чтобы я был таким, как обо мне рассказывают. Как бы то ни было, я клянусь, что завещаю моей дочери все имущество после моей смерти.

Жених

Я ничего не требую, кроме того, что вы сами обещаете, и со своей стороны исполню все, что обещал вашей дочери.

Тюремщик

Ладно, мы поговорим об этом подробнее, когда все торжества окончатся. Но имеете ли вы согласие моей дочери? Если да, то я согласен.

Жених

Я имею ее согласие. Вот идет она сама.

Входит дочь тюремщика.

Тюремщик

Мы с твоим другом говорили здесь об известном тебе деле. Теперь не будем больше говорить об этом, пока суматоха при дворе не пройдет; тогда мы побеседуем окончательно. Будь внимательна к узникам: я слышал, что это принцы.

Дочь тюремщика

Вот эти покрывала назначены для их комнаты. Право, жаль, что они в тюрьме; впрочем я пожалела бы тоже, если бы их здесь не было. Мне кажется, что своим терпением они могут посрамить всякое несчастье; сама тюрьма гордится ими, а они в своей комнате вмещают целый мир.

Тюремщик

Говорят, что они оба - просто совершенство.

Дочь тюремщика

Я готова поклясться, что всякая слава мала для них: они стоят гораздо выше всяких росказней.

Тюремщик

Я слышал, что в битве они одни только и сражались храбро.

Дочь тюремщика

Весьма вероятно; это благородные страдальцы. Воображаю, как прекрасны были бы они, если бы остались победителями, - с таким благородством они остаются свободными, несмотря на тюрьму, превращая свое горе в веселье и подшучивая над своим несчастьем.

Тюремщик

Неужели?

Дочь тюремщика

У них такой вид, как будто они так же мало знают о своей неволе, как я об афинском правительстве. Они хорошо едят, смотрят весело и разговаривают обо всем, кроме своего плена и своей беды. Лишь изредка у одного из них вырывается вздох, как бы рожденный в муках; тогда другой сейчас же упрекает товарища, но так нежно, что мне самой хотелось бы вздохнуть, чтобы быть так наказанной или, вернее сказать, чтобы вздох принес мне такое утешение.

Жених

Я никогда не видал их.

Тюремщик

Ночью сам герцог тайно приходил сюда, и они вели себя точно так же. Не знаю, что это значит.

В окне тюремной башни показываются Паламон и Аркит.

Смотрите, вон они; это выглядывает Аркит.

Дочь тюремщика

Нет, это Паламон; Аркит пониже ростом, и его почти не видно.

Тюремщик

Довольно, не показывайте на них пальцами; не нужно, чтобы они нас видели. Уйдем отсюда.

Дочь тюремщика

Смотреть на них - просто праздник. О боги! Как люди бывают различны! (Уходят.).

Сцена 2

Там же.

Входят Паламон и Аркит

Паламон

Как поживаешь, дорогой кузен?

Аркит

Как ты живешь?

Паламон

Во мне осталось силы

Довольно, чтоб смеяться над несчастьем

И жребий несть, войною данный нам.

Мы узники, кузен, - боюсь - навеки.

Аркит

Да, кажется, что так; и я готов

Покорно ждать велений злой судьбины.

Паламон

О, дорогой Аркит мой! Что-то Фивы?

Что с нашими друзьями и родными?

Как грустно знать, что родины прекрасной

Мы больше не увидим никогда;

Не будем мы на играх благородных

Смотреть на смелых юношей фивян,

Несущих гордо бант от дамы сердца

И мчащихся, подобно кораблям

На парусах; не будем становиться

Мы с ними в ряд, чтоб ринуться вперед

Быстрее, чем восточный буйный ветер,

И за собой соперников оставить,

Как стаю туч, и в беге быстрых ног

При возгласах восторженных народа

Добыть венцы победные скорей,

Чем пожелать победы нам успеют!

Не будем мы, как чести близнецы,

В бою с врагом отважно биться рядом;

Не будут кони гордые под нами,

Как море, волноваться и кипеть!

Увы, мечи сверкающие наши,

Сам бог войны кровавыми очами

Меча грозней и лучше не видал,

Мы их лишились! Их судьба - заржаветь,

Состарившись; они украсят храмы

Богов, которым ненавистны мы!

Извлечь их нам не суждено, чтоб в битве