Юкио Мисима - Маркиза де Сад Страница 5

Г-ЖА ДЕ МОНТРЁЙ. Как ты можешь соединять высокое и низкое, благородное и мерзкое?! Ты сама себя унижаешь! Женщина рода де Монтрей никогда, никогда и ни в чем не может быть поставлена рядом с марсельской... девицей сомнительного поведения! Так что нечего подыскивать оправдания своему муженьку - мне, матери, больно это слышать.

РЕНЕ. Вы так ничего и не поняли, матушка. А ведь мы должны мыслить и чувствовать одинаково, если хотим спасти Альфонса. Ну как же вы не видите! Альфонс - это симфония, в которой есть только одна тема - главная и единственная. Я поклялась хранить верность мужу, а стало быть - и звучащей в нем музыке. Иногда тема нежна и мелодична, иногда яростна и жестока, в ней слышен свист кнута, в ней брызжет кровь. Мне Альфонс не исполнял той, второй, части - уж не знаю, из уважения или из пренебрежения. Но я теперь очень хорошо понимаю главное: если хочешь быть верной женой, надо любить не добрые слова и дела мужа, а истинную его природу. Обшивка корабля, плывущего по океану, приемлет и пожирающего ее древесного червя, и чистую морскую воду.

Г-ЖА ДЕ МОНТРЁЙ. Но мы обе с тобой обманулись - он прикидывался не таким, каков есть.

РЕНЕ. Матушка, не родилась еще такая женщина, которую мог бы обмануть мужчина.

Г-ЖА ДЕ МОНТРЁЙ. Да уж слишком твой мужчина не похож на остальных.

РЕНЕ. И все-таки - мужчина. Уж поверьте мне... Но вы правы, выходя замуж, я совсем еще его не знала. И узнала, что он такое на самом деле, совсем недавно. Однако не могу сказать, что мне открылся чужой, незнакомый облик, - все равно это мой Альфонс. Ведь не выросли же у него, в конце концов, рога и хвост! А может быть, я потому и полюбила его когда-то, что угадывала зловещую тень, спрятанную за веселой улыбкой и ясным взором? Невозможно любить розу и одновременно ненавидеть ее запах.

Г-ЖА ДЕ МОНТРЁЙ. Глупости. Просто роза имеет запах, соответствующий ее виду.

РЕНЕ. Откуда вы знаете, быть может, страсть к крови, одолевающая Альфонса, досталась ему от далекого предка, ходившего в крестовый поход?

Г-ЖА ДЕ МОНТРЁЙ. Не забывай: кровь, о которой ты говоришь, это кровь... низких женщин.

РЕНЕ. Ах, матушка, кровь есть кровь - природу не обманешь.

Г-ЖА ДЕ МОНТРЁЙ. Ей-богу, такое чувство, словно это Альфонс со мной разговаривает, а не ты!

РЕНЕ. Умоляю, матушка, спасите его! Ради Бога! Если бы только Альфонса помиловали! Клянусь, я бы все сделала, чтобы достучаться до его сердца, до его сумрачной, истерзанной души! Я смогла бы это сделать - и сплетням пришел бы конец. Их вытеснили бы вести о добрых делах маркиза, он искупил бы свою вину перед людьми! О-о, только бы спасти его, только бы спасти!.. (В полуобморочном состоянии. Покачнулась.)

Г-ЖА ДЕ МОНТРЁЙ (поддерживает ее). Бедняжка, ты совсем выбилась из сил. Пойди приляг. Отдохнешь часок, сердце и успокоится. Может, что-нибудь и придумаем. Ну же, пойдем. Я отведу тебя. (Уводит маркизу в спальню.)

Из другой двери появляется младшая сестра маркизы де Сад, Анна де Лонэ, в сопровождении Шарлотты.

ШАРЛОТТА. Что же это вы с сестрицей не хотите повидаться?

АННА. Слишком неприятная может выйти беседа. Надо же, в кои-то веки выбралась в Париж, с матушкой повидаться, а тут любимая сестрица откуда ни возьмись... Один ее взгляд чего стоит: мол, все-то я про вас про всех знаю, всех-то я вас насквозь вижу. И ведь в самом деле видит. Но великодушно снисходит к нашим слабостям. Бр-р-р! Боюсь ее!

ШАРЛОТТА. Ай-яй-яй, как же можно о родной сестре так-то говорить?

АННА. Поди, Шарлотта, шепни матушке, что я здесь и жду ее.

Шарлотта уходит.

Почти сразу же появляется г-жа де Монтрей.

Г-ЖА ДЕ МОНТРЁЙ. Анна! Радость какая!

АННА. Здравствуйте, матушка. Как давно я вас не видела.

Обнимаются.

Г-ЖА ДЕ МОНТРЁЙ. Счастливый день! Обе мои доченьки приехали.

АННА. Да, Шарлотта мне сказала. Значит, Рене здесь?

Г-ЖА ДЕ МОНТРЁЙ. Она в спальне. Устала с дороги. Пусть немножко отдохнет, так будет лучше. Она столько вынесла, столько вынесла... Ну ладно. Ты-то как доехала? Откуда ты?

АННА. Из Италии.

Г-ЖА ДЕ МОНТРЁЙ. Где была?

АННА. Большую часть времени в Венеции.

Г-ЖА ДЕ МОНТРЁЙ. Далеко же тебя занесло.

АННА. Путешествие было такого рода, когда лучше держаться подальше от знакомых мест.

Г-ЖА ДЕ МОНТРЁЙ. С чего моей дочери от людей прятаться? Ты ведь у меня сама невинность.

АННА. Не мне надо было прятаться. Моему спутнику.

Г-ЖА ДЕ МОНТРЁЙ. Какому еще спутнику? Ты ездила с кем-то из знакомых?

АННА. С зятем.

Г-ЖА ДЕ МОНТРЁЙ. С кем?!

АННА. С Альфонсом.

Г-ЖА ДЕ МОНТРЁЙ (потрясена). Но... Но ведь не все же время ты была с ним?

АННА. Все.

Г-ЖА ДЕ МОНТРЁЙ. Боже, какая же ты...

АННА. О нет! Меня винить не надо. В самый первый мой приезд в Лакост в первую же ночь Альфонс пробрался в мою спальню. Я его не приманивала, нет. Но и не оттолкнула. Так это с тех пор и тянулось. А потом он говорит: "Я должен бежать. Поедешь со мной?" Ну я и поехала. Почти всю Италию исколесили.

Г-ЖА ДЕ МОНТРЁЙ. О-о, мне страшно! Это же сатана! Дьявол! Ему мало было одной моей дочери, он добрался и до второй... (Пытается собраться с мыслями.) Несчастная Рене! Хранить верность этому чудовищу!.. Анна, обещай мне: Рене ни слова, это будет наша с тобой тайна. Поняла? Если только она узнает, если узнает! Она умрет. Просто умрет.

АННА. Что вы, матушка. Рене все знает.

Г-ЖА ДЕ МОНТРЁЙ. Знает?!

АННА. Да-да, она знает.

Г-ЖА ДЕ МОНТРЁЙ. Ничего не понимаю! Про что знает?

АННА. Про то, что у меня было с Альфонсом в Лакосте...

Г-ЖА ДЕ МОНТРЁЙ. Рене? Не может быть!

АННА. Про то, что мы ездили в Италию. И где Альфонс прячется сейчас, она тоже знает.

Г-ЖА ДЕ МОНТРЁЙ. Ах вот, значит, как? Знает - а от меня скрывает. Боже, какая... (Замолкает и, что-то решив, продолжает.) Послушай, Анна, ты, верно, тоже знаешь, где Альфонс.

АННА. Конечно.

Г-ЖА ДЕ МОНТРЁЙ. Где же?

АННА. В Сардинском королевстве, в Шанбери. Он прячется в простом крестьянском доме, подальше от людных мест.

Г-ЖА ДЕ МОНТРЁЙ. Как называется это место?

АННА. Шанбери.

Г-жа де Монтрей сосредоточенно размышляет.

Г-ЖА ДЕ МОНТРЁЙ (порывисто). Шарлотта! Эй, Шарлотта!

Входит Шарлотта.

Я намерена написать три письма. А ты немедленно их отправишь.

ШАРЛОТТА. Как прикажете, мадам. (Хочет уйти.) Г-жа де Монтрей. Нет, не уходи, жди здесь. Нельзя терять ни минуты.

Шарлотта остается на сцене.

Г-жа де Монтрей садится к секретеру,

раскрывает его и быстро пишет одно за другим

три коротких письма, запечатывает их.

Тем временем Анна и Шарлотта разговаривают.

ШАРЛОТТА. Барышня, поди, хороша Венеция летом?

АННА. Восхитительна. (Мечтательно.) Ощущение опасности, нежность, дыхание смерти, грязные каналы... Вода поднялась, и к площади Святого Марка не пройти...

ШАРЛОТТА. Хоть одним глазком бы взглянуть.

АННА. По ночам звенели шпаги, а утром маленькие мостики были покрыты росой и пятнами засохшей крови. И мириады голубей, все небо в голубях... Когда тихо, вся площадь Святого Марка белым-бела от копошащихся птиц, а потом вдруг испугаются чего-нибудь - и разом взлетают, оглушительно полоща крыльями... И повсюду жгли его чучела.

ШАРЛОТТА. Чьи, барышня, чучела?

АННА. Перезвон колоколов, плывущий над мутной водой. Всюду мосты, мосты - их не меньше чем голубей... А ночью такая луна! Она выныривала прямо из канала и заливала алым сиянием нашу постель. Казалось, сразу сотня девственниц утратила невинность. По меньшей мере сотня...

ШАРЛОТТА. И гондольеры, наверно, распевали свои песни, да? Вот красотища-то!

АННА. Гондольеры? Распевали?.. А, ну это другая Венеция, для обыкновенных людей.

Г-ЖА ДЕ МОНТРЁЙ (Поднимается, держа в руках три запечатанных конверта). Шарлотта!

ШАРЛОТТА. Слушаю, мадам.

Г-ЖА ДЕ МОНТРЁЙ. Это - графине де Сан-Фон, это - баронессе де Симиан. Если не застанешь, вели слугам передать: я отменяю свою просьбу и прошу как можно быстрее известить об этом их госпожу. Ты поняла? (Передает два письма.)

ШАРЛОТТА. Да, мадам. (Уходит.)

Г-ЖА ДЕ МОНТРЁЙ. Ну а как быть с письмом его величеству? (Смотрит на конверт.) Ладно, отвезу его во дворец сама.

ЗАНАВЕС

Действие второе

Сентябрь 1778 года. Прошло шесть лет.

На сцену одновременно выходят Рене и Анна.

РЕНЕ. Анна, ты?!

АННА. Рене, у меня хорошая новость! Рене. Но откуда ты? И так внезапно.

АННА (высоко поднимает свиток, перевязанный лентой). Ну-ка, угадай, что это.

РЕНЕ. Не нужно меня дразнить. Анна. Вот, вот, вот! Рене. Перестань.

Сестры, обе в пышных кринолинах, мечутся по сцене:

Анна убегает, Рене догоняет.

Наконец свиток в руках у маркизы.

Ну, что это? (Очень спокойно, не спеша читает.) "Решение Судебной палаты города Экс-ан-Прованс. В месяце мае сего года нами был получен королевский эдикт, скрепленный золотой печатью, коим предписывалось произвести повторное разбирательство дела Донасьена Альфонса Франсуа маркиза де Сада. Следуя воле его величества, мы признали приговор, вынесенный в 1772 году, недействительным и провели новое слушание, в результате которого по делу вышеозначенного маркиза де Сада вынесен следующий приговор. Подсудимый Донасьен Альфонс Франсуа де Сад, уличенный в распутстве и подрыве нравственности, получает строжайшее предупреждение и подвергается штрафу в размере пятидесяти ливров, а также лишается права въезда в город Марсель сроком на три года. Немедленно по уплате штрафа имя маркиза де Сада из тюремных списков исключить". О Боже... (Застывает в оцепенении, сама не своя от счастья.)