Виктор Гюго - Труженики моря Страница 52

Когда-то в нем билось сердце. Плесень затянула глазные впадины. В отверстиях ноздрей накопилась слизь. В пещере не было ни водорослей, ни побегов травы: свежий ветерок не проникал сюда.

Зубы скелета были оскалены. Оскал мертвой головы – самая ужасная пародия на смех.

Жиллиат оказался в кладовой спрута. Жуткое зрелище, вскрывавшее безобразие законов природы. Крабы сожрали человека, спрут сожрал крабов.

На скелете не было никаких остатков одежды. Очевидно, осьминог захватил его голым. Продолжая рассматривать скелет, Жиллиат очищал его от скорлупы. Кто был этот человек? Скелет был искусно освобожден от тканей. Казалось, его препарировал ученый-анатом. Нигде не осталось ни клочка мяса: все кости – на месте. Если бы Жиллиат знал анатомию, он отметил бы это.

Труп был как бы погребен под скорлупой. Жиллиат его откопал.

Вдруг он поспешно наклонился.

Какая-то полоса обхватывала поясницу.

Это был кожаный пояс, туго затянутый вокруг талии мертвого человека.

Кожа заплесневела, а пряжка покрылась ржавчиной.

Жиллиат потянул пояс к себе. Позвонки удерживали его, и ему пришлось переломить хребет для того, чтобы высвободить ремень. Пояс оказался цел. Мелкие раковины пристали к нему.

Жиллиат ощупал пояс: внутри находился какой-то квадратный предмет. Расстегнуть пряжку было невозможно. Жиллиат надрезал кожу своим ножом.

В поясе покоилась маленькая железная коробочка и горсть золотых монет. Жиллиат пересчитал их – двадцать гиней.

Железная коробочка оказалась старой матросской табакеркой, открывающейся с помощью пружины. Табакерка была плотно закрыта. Пружина испортилась и не действовала.

Нож опять пришел на помощь Жиллиату. Крышка отскочила.

Коробочка открылась.

Маленькие, сложенные вчетверо листки бумаги покрывали дно табакерки. Они отсырели, но не размокли. Коробочка была герметически закрыта. Жиллиат развернул их.

Он увидел три банковых билета по тысяче фунтов каждый. Другими словами, в коробочке оказалось семьдесят пять тысяч франков.

Жиллиат сложил их, спрятал назад, всыпал туда золотые монеты и закрыл табакерку как можно плотнее.

Затем принялся рассматривать пояс.

Кожа, когда-то лакированная с наружной стороны, с внутренней казалась шероховатой. На этой стороне жирными чернилами были выведены буквы. Жиллиат, вглядевшись в них, прочитал: «Клюбен».

В разнице между шестью дюймами и двумя футами кроется смерть

Жиллиат вложил коробочку в пояс и положил пояс в карман своих штанов.

Затем он оставил скелет, крабов и мертвого спрута.

Пока Жиллиат сражался с осьминогом и возился со скелетом, прилив поднялся настолько, что вход в коридор оказался затопленным. Выбраться теперь можно было только вплавь. Для Жиллиата это не составило никакого труда.

Читателю теперь нетрудно разгадать ту драму, которая произошла в этом месте десять недель назад. Одно чудовище пало жертвой другого. Спрут сожрал Клюбена.

Жиллиат стал возвращаться, пробираясь по камням, разыскивая по дороге раковины и морские орехи. Теперь он не хотел крабов. Ему казалось, что они должны пахнуть человеческим мясом.

Впрочем, его уже мало тревожил вопрос о еде. Ничто больше его не удерживало. Сильные бури всегда сопровождаются спокойной погодой, которая продолжается несколько дней. Море больше не грозило никакими опасностями. Жиллиат решил отплыть утром. Нужно было еще сохранить на ночь перегородку, закрывавшую вход в пролив; Жиллиат рассчитывал снять ее утром, вывести барку из ущелья и взять курс на Сен-Сампсон. Дул легкий ветерок с юго-востока. Это был именно тот ветер, в котором он нуждался.

Наступило новолуние, начало мая. Дни были длинны.

Когда Жиллиат, немного утолив голод, вернулся в ущелье, где стояла барка, солнце уже зашло и на море опустились сумерки. Молодой месяц светил слабо. Был полный прилив. Труба машины, заливаемая во время бури пеной, покрылась соляным осадком, блестевшим при свете луны.

Это напомнило Жиллиату, что дождь и буря заполнили барку водой, и, если он хочет наутро отправляться в путь, ему необходимо вычерпать ее из лодки.

Отправляясь на охоту за крабами, он убедился, что воды в барке набралось на шесть дюймов. С помощью черпака ее легко было удалить.

Приблизившись к барке, Жиллиат задрожал от ужаса: в ней было воды не меньше чем на два фута.

Открытие ошеломило Жиллиата. Судно дало течь.

Во время отсутствия Жиллиата оно медленно наполнялось водой. При том грузе, который в нем находился, достаточно было двадцати дюймов воды для того, чтобы положение стало опасным. А если воды будет больше, барка неминуемо погибнет. Если бы Жиллиат явился на час позже, он, вероятно, увидел бы лишь верхушку трубы и мачту, торчащие из воды.

Нельзя было терять ни минуты. Нужно найти течь, заткнуть ее, а затем удалить воду из барки или, по крайней мере, уменьшить ее количество. Насосы Дюранды погибли во время крушения. Жиллиату пришлось довольствоваться своим черпаком.

Прежде всего необходимо отыскать дыру.

Жиллиат принялся за дело тотчас, даже не одевшись, хотя он дрожал от холода. Теперь ему было не до того.

Барка продолжала наполняться. К счастью, ветра не было. Малейшее волнение погубило бы все.

Луна скрылась.

Жиллиат, сидя на корточках, долго искал пробоину. Наконец он ее обнаружил.

Во время бури барка несколько раз сильно ударялась об утесы. Один из выступов Малого Дувра нанес ей рану.

К несчастью, трещина была именно там, где пересекались две нижние дуги обшивки. Неудивительно поэтому, что во время беглого осмотра барки после грозы Жиллиат ее не заметил. Пробоина была широкой, но зато она находилась довольно высоко в борту. В тот момент, когда утес пробил дыру, вода в ущелье бурлила достаточно сильно, она проникла в трещину, лодка под давлением новой тяжести опустилась на несколько дюймов, и поэтому теперь, когда море успокоилось, пробоина продолжала оставаться под водой. Именно это и увеличило опасность. Вместо шести дюймов воды в судне набралось целых двадцать. Но, заткнув трещину, можно было вычерпать воду из лодки. Облегченная барка поднимется выше, трещина окажется над водой, и тогда хоть и с трудом, но ее можно будет починить. В распоряжении Жиллиата, как мы уже говорили, оставались плотничьи инструменты.

Однако сколько неожиданностей еще поджидало его! Сколько опасностей! Сколько неудобств! Жиллиат слушал журчание воды. При сотрясении все должно было погибнуть. Какое несчастье! Быть может, уже поздно и ему не удастся ничего сделать.

Жиллиат горько упрекал себя. Он обязан был заметить пробоину раньше. Шесть дюймов воды в лодке должны были привлечь его внимание. Как глупо с его стороны вообразить, будто барку могли наполнить водой пена и дождь. Он упрекал себя в том, что спал, ел, укорял себя за усталость, даже за то, что была буря, и за то, что теперь темно. Во всем он винил только себя.

Но все эти упреки делал на ходу, не прекращая работать.

Он обнаружил течь. Теперь нужно было заткнуть ее. В данный момент не оставалось другого выхода. Под водой нельзя столярничать.

Благоприятным обстоятельством являлось то, что дыра приходилась как раз между двумя цепями, придерживавшими трубу с одной стороны. Можно было к этим цепям привязать паклю.

Вода прибывала. Ее уровень превышал два фута.

Она была Жиллиату выше колен.

Из глубины ввысь

В распоряжении Жиллиата находился большой просмоленный брезент с кольцами по углам.

Он взял этот брезент, привязал два его конца к цепям с той стороны, где была пробоина, и спустил брезент за борт. Ткань растянулась как скатерть между баркой и Малым Дувром и стала погружаться в воду. Вода затянула ее под барку, так что она закрыла дыру. Чем сильнее нажимала вода, тем плотнее прилегал брезент к борту лодки. Он отделил течь от волн. Ни одна капля воды не проникала больше в судно.

Течь была замаскирована, но не заделана. Однако это все же стало передышкой.

Жиллиат взял черпак и принялся выливать воду. Следовало облегчить лодку. Работа согрела его немного, но он валился с ног от усталости.

Жиллиат понял, что у него не хватит сил вычерпать воду до конца. Он почти ничего не ел и был изнурен.

Он следил за тем, насколько понижается уровень воды. Но работа шла медленно. Вода все еще доходила ему до колен.

К тому же приток ее прекратился лишь на время. Беда была отсрочена, но не устранена. Брезент под давлением волн выдулся в трюме пузырем. Он походил на просунутый в щель кулак. Крепкая, просмоленная парусина не пропускала воды. Но она могла не выдержать натиска, и тогда барке не избежать нового затопления.

Следовало засунуть тампон в пробоину изнутри. У Жиллиата в складе нашлись бы еще тряпки и пакля, но в темноте он не мог заняться поисками. У него была лишь одежда, которую он разложил сушиться на выступах Малого Дувра.

Он собрал ее и снес в барку. Затем свернул свой просмоленный плащ и, стоя на коленях, стал засовывать его в течь, выталкивая наружу вздувшийся брезент. Потом забил туда же овчину, рубашку и куртку.