Подарок от Гумбольдта - Сол Беллоу Страница 57

до конца понятный ему самому и мне тоже. Почему мне неинтересно общение с людьми моего умственного уровня? Чем меня привлекают эти оголтелые субъекты? Очевидно, они что-то дают мне. А может быть, в том и состоит особенность современного капиталистического общества с его приверженностью идее личной свободы для каждого, что оно симпатизирует смертельным врагам ведущего класса, как определяет верхушку Йозеф Шумистер, и даже субсидирует их, сострадает бедным и больным, готово разделить их трудности и горести. Люди думают, что терпимость по отношению к преступникам и психопатам дает им ощущение морального превосходства. Понять другого – вот новый завет. Понять и простить. Что до широких масс, миллионы, рожденные в нужде, теперь имеют собственные дома со всеми удобствами и бытовой техникой. Держась за земные блага, они затаились в своих норах и пережидают социальные потрясения. Они часто бывают недовольны, но мирятся с существующим порядком и не воздвигают на улицах баррикады. Они терпеливо сносят обиды и несправедливость, упорно и упрямо надеясь пережить тяжелые времена. Главное – не раскачивать лодку! Кажется, я понимаю их состояние и не вижу ничего хорошего в том, чтобы стрелять из пистолета. Как будто с пистолетом в руке я могу вырваться из сети проблем, и основная проблема – моя собственная натура!

Кантебиле вложил в меня немало наглости и изобретательности и теперь, кажется, считает, что нам нужно всегда держаться вместе. Он рассчитывает, что я вытащу его из житейской трясины и приобщу к духовным ценностям. Он достиг той ступени, на которой находились французские бродяги, мошенники и воры в восемнадцатом столетии, когда люди дна стали художниками и мыслителями. Может, он мнит себя племянником Рамо или даже Жаном Жене. Я не усматриваю в таких метаморфозах никакого предвестия будущего и не хочу в них участвовать, хотя, признаться, внес свой скромный вклад в галерею колоритных типов. В телепередаче «На сон грядущий» частенько можно видеть, как фон Тренк дерется на дуэли, сбегает из тюрьмы, соблазняет женщин, хвастается, как хотел поджечь виллу своего шурина. Да, я тоже приложил руку к переменам к худшему. Правда, я постоянно говорю и пишу об интересе к высоким материям, намекаю на некий прорыв к новой духовности, поэтому неудивительно, что Кантебиле расспрашивает меня о таких вещах.

– Скажи спасибо, что я приехал, – заявил он. – Могу обеспечить тебе долю в выгодном дельце. – И Кантебиле начал рассказывать о своих коммерческих начинаниях – часть денег в одном предприятии, часть – в другом… Я узнал, что он президент чартерной авиакомпании, возможно, одной из тех, что прошлым летом обобрали в Европе тысячи пассажиров. Кроме того, владеет небольшим бюро, консультирующим женщин, решивших прервать нежелательную беременность. Большой друг молодежи, он разместил в десятках студенческих газет объявление: «Если с вами произошло это несчастье, звоните нам. Посоветуем и поможем бесплатно». Все верно: направления в частные абортарии действительно были бесплатными, но хирурги отстегивали Кантебиле определенный процент со своих гонораров.

Полли наш разговор не интересовал. Я подумал, что она слишком хороша для Кантебиле, хотя каждая пара только выигрывает от несходства мужчины и женщины. Я понимал, что Кантебиле забавляет длинноногую рыжую Полли. Поэтому она и ходит с ним. Кантебиле очень хотел, чтобы Полли понравилась мне. Он хвастался своей образованной женой – ты только посмотри, чего она добилась, повторял он. А им обоим взахлеб расписывал меня. Он гордился всеми нами.

– Глянь-ка на Чарли – видишь, у него губы движутся, хотя он молчит, – сказал он Полли. – Это потому, что он все время думает. Я сейчас тебе покажу. – Он схватил со стола самую толстую книгу. – Глянь на эту книжищу – «Энциклопедия религии и этики». Это об чем, Чарли? Чего ты тут вычитал?

– Касательно Оригена Александрийского кое-что уточняю. Был такой философ лет восемьсот назад. Так вот, Ориген утверждает, что Библия не просто собрание интересных историй. Он спрашивает: Адам и Ева в самом деле спрятались между деревьями рая, когда увидели Бога, ходящего во время прохлады дня? Неужели ангелы действительно лазали по лестницам? Дьявол в самом деле искушал Иисуса на горе? Очевидно, что эти рассказы имеют иносказательный смысл. Что значит «ходящий Бог»? У него есть ноги? С тех пор и пошел между философами спор…

– Ладно, хватит! Не морочь голову! А это что за чудище – «Триумф терапевтики»?

В силу разных причин я люблю, когда меня расспрашивают о книгах. Я действительно много читаю. Помню ли я, что читаю? Посмотрим. Я закрыл глаза и начал:

– В этой книге говорится, что психотерапевты могут стать духовными вождями человечества. Что близится катастрофа. Гете опасался, что современный мир превратится в одну огромную клинику для душевнобольных. Не останется ни одного здорового человека. Та же мысль красной нитью проходит в пьесе Жюля Ромена «Нок, или Торжество медицины». Не есть ли ипохондрия изобретение медиков? Этот писатель полагает, что, когда культура не в силах избавить человека от ощущения пустоты и страха, к которому он расположен, приходят доктора и начинают склеивать, соединять, скреплять наши распадающиеся тела и души. Или, как выражается критик Гумбейн, вторичное сырье подвергается переработке на кушетке психоаналитика. Такой взгляд на мир более пессимистичен, чем даже у Великого инквизитора из романа Достоевского. Великий инквизитор говорил, что человек слаб, ему нужен хлеб, он не выносит свободы, надеется только на чудеса и на власть. Но естественная предрасположенность к ощущению пустоты и страха еще хуже, гораздо хуже, поскольку означает, что человечество сошло с ума. Кому удавалось обуздать это безумие, так это церкви…

Кантебиле снова прервал меня:

– Вот видишь, Полли. Я тебе о том и говорю… Хорошо, а это что – «Между смертью и возрождением»? – продолжил он допрос.

– Это Рудольф Штейнер, – отвечал я. – Замечательная книга. О том, как душа проходит врата смерти. У Штейнера несколько иначе, чем в Платоновом мифе…

– Во дает, а? Стоит задать вопрос, и он сразу заводится. Слышь, Полли, что, если Чарли устроит представление в каком-нибудь ночном заведении, хотя бы в клубе «У Келли»?

Карие, с рыжинкой глаза Полли смотрели на меня.

– Не согласится он.

– Все зависит от того, как его сегодня раздраконят в суде – здорово или не очень. Знаешь, Чарли, когда мы к тебе ехали, мне одна мыслишка в голову пришла. Давай запишем на пленку, как ты читаешь свои статеечки, а кассеты будем рассылать по колледжам и университетам. Хотя бы ту, о Бобби Кеннеди. Я ее от нечего делать в «Эсквайре» прочел, когда в Ливенуорте срок отбывал. Или же «В память Гарри Гудини». Но только не эту, «Великие зануды современности». Ее я не одолел.

– Там видно будет.