Ричард Шеридан - Школа злословия Страница 6

М и с с и с  К э н д э р. Нашей приятельнице мисс Вермильон отказывают в праве считаться красивой.

Л е д и  С н и р у э л. О конечно, она хорошенькая.

К р э б т р и. Я очень рад, что вы такого мнения, сударыня.

М и с с и с  К э н д э р. У нее прелестный свежий цвет лица.

Л е д и  Т и з л. Да, когда он свеже наведен.

М и с с и с  К э н д э р. Ах, что вы! Клянусь вам, это у нее естественный румянец. Я сама видела, как он появлялся и исчезал.

Л е д и  Т и з л. Я охотно верю, что вы могли это видеть: он исчезает на ночь и снова появляется утром.

С э р  Б е н д ж а м е н  Б э к б а й т. Да, сударыня, и он не только появляется и исчезает, но больше того: его приносит и уносит горничная.

М и с с и с  К э н д э р. Ха-ха-ха! Как я ненавижу, когда вы так говорите! Но уж сестра ее, во всяком случае, очень красива или была когда-то.

К р э б т р и. Кто это? Миссис Эвергрин? О господи! Да ведь ей пятьдесят шесть лет.

М и с с и с  К э н д э р. Вы на нее клевещете: пятьдесят два, пятьдесят три в крайнем случае, да и по внешности ей не больше.

С э р  Б е н д ж а м е н  Б э к б а й т. Да разве можно судить о ней по внешности, когда нет возможности увидеть ее лицо?

Л е д и  С н и р у э л. Ах, если миссис Эвергрин и старается до некоторой степени скрыть следы времени, то согласитесь, что она делает это с большим искусством, и, во всяком случае, это много лучше, чем та небрежность, с которой вдова Окр штукатурит свои морщины.

С э р  Б е н д ж а м е н  Б э к б а й т. Леди Снируэл, вы несправедливы к бедной вдове. Дело не в том, что она плохо владеет кистью, а в том, что, закончив свое лицо, она так неумело соединяет его с шеей, что напоминает реставрированную статую, где знаток сразу видит, что голова современная, а туловище античное.

К р э б т р и. Ха-ха-ха! Хорошо сказано, племянник!

М и с с и с  К э н д э р. Ха-ха-ха! Вы меня смешите, но я, ей-богу, ненавижу вас за это. А что вы скажете о мисс Симпер?

С э р  Б е н д ж а м е н  Б э к б а й т. Скажу, что у нее прелестные зубы.

Л е д и  Т и з л. Да, и поэтому, если она не говорит и не смеется (а такие случаи очень редки), она никогда не закрывает рта, а всегда держит его приоткрытым - вот так. (Показывает свои зубы.)

М и с с и с  К э н д э р. Ну можно ли быть такой злой?

Л е д и  Т и з л. Но я согласна, что это все-таки лучше, чем то, как миссис Прим пытается скрыть потерю своих передних зубов. Она стягивает губы, так что рот у нее становится похож на копилку, и все ее слова выскальзывают как бы сплющенными - вот так: "Как вы поживаете, сударыня? Очень хорошо, сударыня".

Л е д и  С н и р у э л. Превосходно, леди Тизл. Я вижу, что и вы умеете быть колкой.

Л е д и  Т и з л. Когда защищаешь друзей, это простительно. Но вот и сэр Питер пришел испортить нам настроение.

Входит сэр Питер Тизл.

С э р  П и т е р  Т и з л. Сударыни, мое почтение. (В сторону.) Боже милостивый! Вся компания в сборе! Что ни слово, то человек загублен, я уж чувствую!

М и с с и с  К э н д э р. Я рада, что вы пришли, сэр Питер. Тут все были до того безжалостны, и леди Тизл не лучше остальных.

С э р  П и т е р  Т и з л. Я уверен, это должно вас очень расстраивать, миссис Кэндэр.

М и с с и с  К э н д э р. Ах, они ни за кем не признают никаких достоинств; даже миссис Пэрси, нашего друга, они не находят доброй.

Л е д и  Т и з л. Толстую вдову, которая была на вечере у миссис Кэдрил?

М и с с и с  К э н д э р. Ах, ее полнота - это ее несчастие! И она прилагает такие старания, чтобы от нее избавиться, что грешно над ней смеяться.

Л е д и  С н и р у э л. Вот именно.

Л е д и  Т и з л. Да, я слышала, она питается одними кислотами и сывороткой, шнуруется при помощи канатного ворота, и нередко в самый жаркий летний полдень вы можете видеть, как она с косицей на затылке, вылитый барабанщик, верхом на приземистом пони мчится крупной рысью по скаковой дорожке, пыхтя изо всех сил.

М и с с и с  К э н д э р. Я вам очень признательна, леди Тизл, за ее защиту.

С э р  П и т е р  Т и з л. Хороша защита, нечего сказать!

М и с с и с  К э н д э р. Ах, леди Тизл так же ко всем строга, как мисс Саллоу.

К р э б т р и. Курьезная особа эта мисс Саллоу с ее претензиями всех судить - неуклюжая разиня, ни к чему на свете не пригодная.

М и с с и с  К э н д э р. Право же, вам не следует быть таким суровым. Мисс Саллоу - близкая мне родственница по мужу, а что касается ее лично, то она заслуживает всяческого снисхождения, потому что, смею вас уверить, нелегко приходится женщине, которая хочет казаться девочкой в тридцать шесть лет.

Л е д и  С н и р у э л. Хотя, спору нет, она все еще красива. А что у нее воспаленные глаза, так в этом нет ничего удивительного, когда она вечно читает при свечах.

М и с с и с  К э н д э р. Это верно. Или ее манеры: я, честное слово, нахожу их замечательно изящными, тем более что она не получила никакого воспитания. Вы же знаете, ее мать была простой модисткой где-то в Уэльсе, а отец варил в Бристоле сахар.

С э р  Б е н д ж а м е н  Б э к б а й т. Ах, обе вы слишком снисходительны!

С э р  П и т е р  Т и з л (в сторону). Недурная снисходительность! Про свою же родственницу! Боже милостивый!

М и с с и с  К э н д э р. Я, знаете, не могу спокойно слышать, когда говорят плохое про моих друзей.

С э р  П и т е р  Т и з л. Ну еще бы!

С э р  Б е н д ж а м е н  Б э к б а й т. О, у вас возвышенная душа! Мы с миссис Кэндэр можем часами слушать, когда леди Стукко рассуждает на нравственные темы.

Л е д и  Т и з л. На мой взгляд, леди Стукко может служить отличным десертом после обеда: она удивительно напоминает французский марципан с сюрпризами - снаружи раскрашено, а внутри изречение.

М и с с и с  К э н д э р. Да я никогда не соглашусь высмеивать моих друзей! Я это всегда говорю моей кузине Огл, а вы знаете ее притязания на роль судьи в вопросах красоты.

К р э б т р и. А у самой при этом внешность, нелепее которой трудно встретить, - это какая-то коллекция составных частей, собранных со всего земного шара.

С э р  Б е н д ж а м е н  Б э к б а й т. Так, например, у нее ирландский лоб...

К р э б т р и. Шотландские кудри...

С э р  Б е н д ж а м е н  Б э к б а й т. Голландский нос...

К р э б т р и. Австрийские губы...

С э р  Б е н д ж а м е н  Б э к б а й т. Кожа испанки...

К р э б т р и. И зубы китаянки...

С э р  Б е н д ж а м е н  Б э к б а й т. Словом, ее лицо похоже на табльдот в Спа, где все обедающие принадлежат к разным национальностям...

К р э б т р и. Или на мирный конгресс после всеобщей войны, где все участники, даже оба глаза, тянут каждый в свою сторону, и только нос и подбородок подают надежду на сближение.

М и с с и с  К э н д э р. Ха-ха-ха!

С э р  П и т е р  Т и з л (в сторону). Боже милосердный! Особа, с которой они обедают по два раза в неделю!

Л е д и  С н и р у э л. Фи, какие вы оба противные злюки!

М и с с и с  К э н д э р. Нет, я вам не позволю так смеяться, потому что разрешите вам сказать, что миссис Огл...

С э р  П и т е р  Т и з л. Простите, сударыня, но языки этих добрых джентльменов все равно ничем не остановить. И все же, миссис Кэндэр, если я вам скажу, что дама, которую они обижают, близкий мой друг, вы, надеюсь, не станете ее защищать.

Л е д и  С н и р у э л. Ха-ха-ха! Хорошо сказано, сэр Питер! Но вы жестокий человек - вы слишком флегматичны, чтобы язвить самому, и слишком раздражительны, чтобы терпеть чужое остроумие.

С э р  П и т е р  Т и з л. Ах, сударыня, истинное остроумие всегда сродни добродушию. Они ближе, чем это вам кажется.

Л е д и  Т и з л. Вы правы, сэр Питер. По-моему, они в таком близком родстве, что никогда не могут соединиться.

С э р  Б е н д ж а м е н  Б э к б а й т. Не лучше ли предположить, сударыня, что это муж и жена: их редко видишь вместе.

Л е д и  Т и з л. Сэр Питер такой враг злословия, что готов был бы его запретить парламентским актом.

С э р  П и т е р  Т и з л. Что ж, сударыня, если бы парламент признал, что игра чужой репутацией не менее предосудительна, чем потрава чужого луга, и принял закон о защите доброго имени, я уверен, что многие были бы благодарны ему за такой билль.

Л е д и  С н и р у э л. О боже мой! Сэр Питер! Вы хотите нас лишить наших привилегий?

С э р  П и т е р  Т и з л. Да, сударыня, и тогда никто не имел бы права убивать честь и топить репутации, кроме присяжных старых дев и разочарованных вдов.

Л е д и  С н и р у э л. Вы просто изверг!

М и с с и с  К э н д э р. Но, я надеюсь, вы не были бы так суровы к тем, кто только передает то, что слышал?

С э р  П и т е р  Т и з л. Я бы и к ним применил коммерческий закон; и во всех тех случаях, когда по рукам ходит клевета и пустивший ее в оборот не разыскан, пострадавший получал бы право взыскания с любого передатчика.