Коллектив авторов - Кельтские мифы Страница 6

– Госпожа, – сказал Тайрнион, обратившись к Хрианон, – вот твой сын. Тот, кто оболгал тебя, совершил злое дело. Когда весть о твоей беде дошла до нас, горько стало у меня на душе, но я подумал – любой воин сразу скажет: это сын Пуихла.

– Да, – подтвердили воины.

– Боже мой! – воскликнула Хрианон. – Если это правда, пришел конец моим мучениям!

– Госпожа, – сказал Пендаран Давед, – ты назвала своего сына Прадери, и пусть его зовут Прадери, сын Пуихла, вождя Аннувина.

– А может быть, его другое имя больше ему подходит? – возразила Хрианон.

– Как ты его назвал? – спросил Пуихл у Тайрниона.

– Гури Вахлт Айрин.

– Нет, нет, – не согласился Пендаран. – Пусть его зовут Прадери.

– Это правильно, – подтвердил Пуихл. – У мальчика должно быть имя, которое ему дала мать, когда, счастливая, в первый раз прижала его к груди.

На том и порешили.

– Тайрнион, – сказал Пуихл. – Господь воздаст тебе за все, но и наш мальчик никогда не забудет, что ты для него сделал.

– Мой господин, – отозвался Тайрнион, – моя жена выходила его и от всей души горевала, когда ей пришлось с ним расстаться. Нам хватило бы и того, чтобы он всегда нас помнил.

– Господь свидетель, – сказал Пуихл, – пока я жив, ты ни в чем не узнаешь нужды. Когда же в силу войдет мой сын, он станет заботиться о тебе. Если все согласны с моим решением, то пусть так и будет. До сих пор ты растил и учил мальчика, а теперь черед Пендарана Даведа. Придется вам подружиться, потому что отныне вы оба приемные отцы моего сына.

Никто не возразил против решения Пуихла. Мальчик отправился в замок Пендарана Даведа, и с ним вместе рыцари его отца. А Тайрнион Турив Влиант со своими рыцарями поехал домой, в свои владения, заручившись дружбой и любовью Пуихла, вождя Аннувина, и его жены Хрианон, которые хотели подарить ему множество драгоценных каменьев, великолепных лошадей и отборных псов, но он от всего отказался.

С тех пор все жили счастливо в своих владениях. Прадери, сына Пуихла, вождя Аннувина, растили и воспитывали с превеликим тщанием, поэтому он стал прекраснейшим юношей и самым искусным воином в королевстве.

Шли годы. Пуихл, вождь Аннувина, состарился и умер.

Прадери разумно правил семью округами Даведа, и его любили не только его подданные, но и все, кто его знал. К своим владениям он присоединил три округа Астрада Тави и четыре округа Кардигана, и они стали называться семью округами Сайссихлуха. Когда он – Прадери, сын Пуихла, вождя Аннувина, – присоединил эти земли к своим, то пожелал взять себе жену. Больше других ему понравилась Киква, дочь Гвинна Глойва, сына Глойда Вахлта Аидана, сына короля Каснара, одного из самых знатных людей на всем острове.

На этом кончается первое сказание.

Бранвен, дочь Хлира

Бендигайд Вран, сын Хлира, стал коронованным королем острова, а прежде был лондонским королем.

Как-то после полудня он был в Харлехе, что в Ардидуи, при своем дворе, и сидел на утесе, глядя в открытое море, вместе со своим братом Манавитаном, сыном Хлира, и братьями по матери Ниссиеном и Эвниссиеном, а также многими другими знатными рыцарями. Его братья по матери приходились сыновьями Айроссвиту, а мать звали Пенардин, дочь Бели, сына Маногана. Один из братьев был добрым юношей и обыкновенно старался всех помирить в своей семье, даже когда страсти накалялись и начинали сверкать мечи. Этого юношу звали Ниссиеном. Зато другой брат в любую минуту мог столкнуть лбами своих сородичей, хотя бы в это время между ними царили мир и покой.

Как бы то ни было, сидели они на утесе, когда тринадцать кораблей показались возле южного берега Ирландии и взяли курс прямо на них. Ветер был попутный, и корабли шли скоро.

– Я вижу вдали корабли, – сказал король. – Они быстро приближаются. Пусть все воины наденут доспехи и возьмут оружие в руки. Выясните, что им тут надо.

Рыцари облачились в доспехи и сошли на берег. Поглядев на корабли вблизи, они подумали, что не бывает ничего прекраснее на свете. В вышине развевались блестевшие на солнце шелковые флаги. Помедлив, один корабль выдвинулся вперед, и на нем узким концом был поднят в небо щит – знак мира. Потом корабли подошли поближе, чтобы удобнее было спустить лодки, которые доставили на берег рыцарей, со всей почтительностью приветствовавших короля. Не сходя с утеса, король выслушал все, что они пожелали ему сказать.

– Господь с вами, – молвил он в ответ, – и добро пожаловать к нам. Кому принадлежат корабли и кто из вас старший?

– Господин, с нами прибыл Матолух, король Ирландии. Ему принадлежат все корабли.

– Зачем он прибыл к нам? – спросил король. – И собирается ли он сходить на берег?

– Господин, он прибыл к тебе с просьбой и не сойдет на берег, пока ты не исполнишь его просьбу.

– О чем это вы?

– Господин, он хочет заключить с тобой дружеский союз и просит в жены Бранвен, дочь Хлира. Если ты ему не откажешь, Могучий Остров[4] и Ирландия станут еще сильнее.

– Что ж, – сказал король, – пусть сходит на берег, и мы обсудим с ним все, что полагается.

Его слова передали Матолуху.

– Я с радостью сойду на берег, – сказал он.

На берегу его встретили с превеликим почетом и препроводили за накрытые столы. За полночь пировали вместе воины Матолуха и воины Бендигайда, а на другой день держали совет и постановили отдать Бранвен в жены Матолуху. А Бранвен была одной из трех самых знатных девиц острова и самой прекрасной из всех дам и девиц на земле.

Свадьбу решили играть в Аберфрау, и все отправились туда – Матолух со своими воинами по морю на кораблях, а Бендигайд со своими воинами по земле. В Аберфрау все сразу же уселись за праздничные столы. По одну сторону король Могучего Острова и Манавитан, сын Хлира, а по другую сторону – Матолух и рядом с ним Бранвен, дочь Хлира. Столы были накрыты под деревьями, над ними натянули шатры, потому что ни в одном доме не смогли бы с удобствами разместиться воины и гости Бендигайда Врана. Много ли, мало ли времени прошло – все ели, пили, веселились, а когда веселье стало стихать, отправились на покой, и в эту ночь Бранвен стала женой Матолуха.

На другое утро, когда все проснулись, воины Бендигайна и воины Матолуха поставили своих коней рядом, заняв весь берег от дворца до самого моря.

Случилось так, что Эвниссиен, любитель строить козни, о чем мы уже говорили, случайно забрел на то место, где стояли кони Матолуха, и спросил, кому принадлежат кони.

– Это кони Матолуха, короля Ирландии, – ответили ему, – который взял в жены твою сестру Бранвен. Это его кони.

– Неужели отдали в жены мою сестру и даже не спросили у меня совета? За что мне такое оскорбление?

С этими словами Эвниссиен скользнул между конями и кому губы порезал до зубов, кому уши чуть не до черепа, кому хвосты до самых спин, а если он мог дотянуться до лошадиных глаз, то и их как не бывало. Словом, он оставил воинов Матолуха без коней.

Воины пожаловались Матолуху, что у них нет ни одного здорового коня.

– Господин, верь нам, – сказал один из них, – тебе нанесли тяжкое оскорбление, и это сделано не случайно.

Матолух очень удивился.

– Если меня хотели оскорбить, то зачем отдали мне в жены высокородную девицу, да еще любимицу всей родни?

– Господин, ты видишь, как все обернулось. Для тебя нет другого пути, как вернуться на корабль.

Матолух, нимало не медля, поспешил на берег.

Когда до Бендигайда дошла весть, что Матолух без высочайшего позволения покинул двор, он послал к нему гонцов. Гонцами были Итик, сын Анараука, и Хевейт Хир, которые догнали Матолуха и спросили, почему он в спешке покинул короля и королевский двор.

– Сказать по правде, – ответил им Матолух, – знай я раньше, ни за что бы не приехал. Никогда еще мне не приходилось терпеть такие оскорбления. Одного только я не могу понять.

– Чего же? – спросили гонцы.

– Сначала Бранвен, дочь Хлира, одна из трех знатных дам Могучего Острова и дочь короля, стала моей женой, а потом мне нанесли оскорбление. Вот я и не понимаю, почему оскорбление было нанесено после того, как она стала моей женой.

– Господин, поверь нам, ни король, ни королевский совет не собирались тебя оскорблять, ведь оттого, что случилось с тобой, больше бесчестья Бендигайду Врану, чем тебе.

– И я так думаю, – согласился с ними Матолух. – Но теперь уже ничего не поправишь.

Гонцы возвратились к Бендигайду Врану и передали ему слова Матолуха.

– Его уже ничем не остановить, – сказал Бендигайд. – Но он сбежал как враг, и нам нельзя с этим примириться.

– Надо еще раз послать к нему гонцов.

– Правда ваша. Поднимайтесь, Манавитан, сын Хлира, и Хевейт Хир, и Иник Глев Асгвид. Скачите к Матолуху и скажите ему, что мы дадим по одному здоровому коню взамен каждого покалеченного. А кроме коней, чтобы он не держал на нас зла, мы дадим ему столько серебра, сколько он сам весит, и еще золотую тарелку с его лицо. Убедите его: то, что сделано, сделано не по моей воле, но виновник – мой брат по матери, и мне нелегко в наказание лишать его жизни. Уговорите Матолуха возвратиться, и мы заключим с ним мир на любых условиях.