Коллектив авторов - Кельтские мифы Страница 66

– А ты узнаешь их, если увидишь вновь? – спросил юноша.

– Если не узнаю, – воскликнул Брикриу, – то лишь из-за перемен, происшедших с ними за год, а так отчего мне их не узнать?

– Что ж, попытайся, – молвил юноша, – потому что все они сейчас в этом доме, а рядом со мной их хозяйка Дехтире. Это они, обернувшись птицами, полетели в Эмайн Маху и привели вас сюда.

Дехтире накинула Брикриу на плечи алый плащ с золотой каймой, и он вернулся к своим товарищам. Однако по дороге недобрая мысль пришла ему в голову: «Конхобар богато одарит того, кто отыщет пятьдесят жен и Дехтире с ними. Не скажу ему пока, что нашел их. Скажу только, что видел дом, в котором живут прекрасные жены, а больше ничего не скажу».

Едва Брикриу оказался среди уладов, Конхобар окликнул его:

– Эй, Брикриу, нет ли у тебя новостей для меня?

– Я видел богатый дом, в котором светло, как днем, – отвечал Брикриу. – Еще я видел настоящую королеву, добрую, благородную, по-королевски прекрасную и с вьющимися волосами. Там же было много других прекрасных жен в богатых платьях. Видел я и хозяина дома. Он высокий, щедрый и весь так и светится.

– Пойдем к нему, – сказал Конхобар.

Мужи Улада, не забыв о повозках, о конях и об оружии, повиновались своему королю, и едва они явились в дом, в котором побывал Брикриу, как на столах появилось много еды и разных вин, о которых они слыхом не слыхивали. И пошло веселье! Когда же все вволю утолили голод и жажду, Конхобар спросил юного мужа:

– А где же хозяйка дома? Почему она не вышла к нам?

– Сегодня ты ее не увидишь. Она рожает.

Улады легли спать, а утром Конхобар, проснувшись раньше всех, не нашел хозяина дома, зато услышал крик ребенка. Он пошел на голос и в одном из покоев увидел Дехтире и всех ее прислужниц, а еще новорожденного мальчика. Дехтире радостно поздоровалась с Конхобаром и без утайки поведала ему обо всем, что с ней приключилось, а еще сказала, что заманила его в этот дом, желая вернуться вместе с сыном обратно в Эмайн Маху.

– Ты была добра ко мне, Дехтире, – ответил ей Конхобар. – Ты укрыла от непогоды и меня, и моих воинов, да и повозки тоже. Ты не дала замерзнуть нашим коням. Ты по-королевски накормила и напоила меня и пришедших со мной мужей Улада, а теперь еще вручаешь мне бесценный дар. Наша сестра Финдкоем примет к себе дитя.

– О нет, не ее дело растить мальчика, – возразил Сенха, сын Айлиля, главный судья и первый бард Улада. – Это я учен, искусен в спорах, ничего не забываю и первым говорю в присутствии короля, я и ему советую, что говорить, ко мне за справедливым решением приходят враждующие короли. Я – судья в Уладе, и никто не смеет оспаривать мой приговор, кроме тебя, Конхобар.

– Если ты отдашь мальчика мне, – сказал Блай, – он не будет страдать от недосмотра. Это я сообщаю всем волю Конхобара. Я созываю воинов со всей Ирландии. Я могу кормить их семь, а то и десять дней. Я улаживаю их дела и решаю их споры, я славлю их и я же наказываю.

– Слишком ты хвастлив, – заявил Фергус. – Я лучше всех воспитаю мальчика. Я силен и учен. Меня сделал король своим посланцем, и никто не поспорит со мной ни в благородстве, ни в богатстве. Я закален в битвах и искусен в ремеслах. Я могу сделать из мальчика воина. Это я – защитник несчастных, гроза сильных, помощник слабых.

– Если вы выслушаете меня, то не о чем вам будет спорить, – подал голос Амергин. – Я по-королевски воспитаю мальчика. Люди славят меня за благородство, за мужество, за храбрость, за мудрость, они славят меня за удачу, за молодость, за красноречие, за доброе имя, за смелость и за мой древний род. Я не только воин, я еще и бард. Я достоин королевского отличия, ибо никто лучше меня не сражается в повозке. Никого я не благодарю, кроме короля, и никому не повинуюсь, кроме Конхобара.

Последним вступил в спор Сенха:

– Пусть Финдкоем возьмет дитя и заботится о нем, пока мы не вернемся в Эмайн, а там судья Моран разрешит наш спор.

Финдкоем взяла младенца на руки, и все поехали в Эмайн, а там судья Моран сказал так:

– Долг Конхобара, – сказал он, – дать мальчику доброе имя, потому что он – его кровь. Пусть Сенха научит его говорить, Фергус подержит его на коленях, Амергин передаст ему свои знания. – Но на этом он не остановился. – Все будут любить его, возницы и воины, короли и мудрецы и знатные мужи тоже будут любить его. А он будет мстить за ваши обиды, защищать ваши земли, сражаться в ваших битвах.

На том и постановили. Младенец, пока не достигнет разумного возраста, должен оставаться при матери и ее муже Суалтайме. Он рос на равнине Муиртемне, и все звали его Сетанта, сын Суалтайма.

2. Деяния юного Кухулина

Случилось так, что, когда Сетанте, который жил в доме своей матери, исполнилось семь лет, он услышал о дворе короля Конхобара в Эмайн Махе, а также о мальчиках и благородных мужах, которые живут там и большую часть времени проводят в играх и воинских упражнениях.

– Разреши мне поехать туда и поиграть с ними, – попросил он мать.

– Ты еще мал, – ответила Дехтире. – Подожди, пока немного подрастешь, чтобы у тебя хватило сил для дальнего путешествия. А там кто-нибудь поедет ко двору Конхобара и тебя возьмет с собой.

– Слишком долго ждать, – пожаловался малыш. – Я и один справлюсь, а ты расскажи, какой дорогой ехать.

– Маленький ты еще ездить один. Сначала надо добраться до Слиав Фуад, а потом уже до Эмайн Махи, где живет король, – старалась урезонить сына Дехтире.

– На восток или на запад от Слиав Фуад?

Она ответила, и Сетанта тотчас пустился в путь, не взяв с собой ничего, кроме палицы для упражнений, серебряного меча, маленького дротика и копья по руке, а ради развлечения он сначала ударом палицы бросал далеко вперед мяч, потом следом за ним палицу и дротик и бежал во всю мочь, чтобы поймать их, пока они не коснулись земли.

Так он веселил себя всю дорогу до Эмайн Махи, а в Эмайн Махе увидел трижды пятьдесят королевских сыновей, которые в упражнениях постигали военную науку. Он встал между ними, а когда рядом упал мяч, то поймал его между ног и донес до цели, как ни старались королевские отпрыски отобрать его. Изумлению их и ярости не было границ. Фолломайн, сын короля Конхобара и первый из первых среди его сыновей, заорал, чтобы братья не стояли, опустив руки, а выкинули мальчишку с поля и забили его до смерти.

– Он не должен, – кричал Фолломайн, – играть с нами, не испросив прежде нашего заступничества! Откуда он пришел? Чей он сын? Если его отец простой воин, пусть идет вон!

Трижды пятьдесят мальчишек бросились к Сетанте и принялись кидать в него палицы, мячи и дротики, но он, увернувшись от них, сам напал на своих противников и многих положил в драке.

Тут из своего дворца вышел Фергус. Увидав, как лихо защищается малыш, он привел его к Конхобару, который в это время играл в шахматы, и рассказал ему о том, что видел своими глазами.

– Ты беспощаден в игре, – упрекнул мальчика Конхобар.

– Это их вина, – возразил Сетанта. – Я пришел издалека, а как меня приняли?

– Разве ты не знаешь, – спросил Конхобар, – что никто не смеет играть с мальчишеским воинством, не заручившись его защитой и покровительством?

– Я этого не знал, – не стал спорить Сетанта, – а то бы все сделал как надо.

– Как тебя зовут и чей ты сын? – поинтересовался Конхобар.

– Зовут меня Сетантой. И я – сын Суалтайма и Дехтире.

Когда Конхобар узнал, что перед ним его племянник, он обрадовался и попросил своих сыновей принять его в воинство.

– Мы согласны.

Но когда началась игра, Сетанта не стал ждать, когда на него нападут, а сам принялся без пощады валить их на землю, так что они не чаяли, как им спастись от него.

– Что теперь тебе от них нужно? – спросил его Конхобар.

– Клянусь богами моего народа, – ответил мальчик, – что не устанет моя рука, пока они тоже не попросят у меня защиты и покровительства.

Никто не воспротивился его желанию. Сетанта поселился в доме короля в Эмайн Махе, и самые доблестные воины и самые мудрые советники не остались в стороне от его воспитания.

В ту пору на земле уладов жил великий кузнец по имени Кулан, и он задумал дать пир в честь Конхобара. Путь короля лежал мимо луга, на котором юное воинство играло в свои игры, и, недолго понаблюдав за ним, король подивился, как легко сын Дехтире опережает остальных.

– Этот малыш еще послужит Уладу, – сказал Конхобар. – Позовите его, и пусть он сопровождает меня на пир к кузнецу.

– Сейчас я не могу идти с тобой, – ответил Сетанта, – потому что мы еще не закончили с упражнениями.

– Но я не могу тебя дожидаться! – воскликнул король.

– И не надо, – сказал Сетанта. – Я поспею.

Конхобар отправился к кузнецу. Его с радостью приняли, постелили на полу свежие циновки, потом затеяли декламировать стихи и петь песни, а когда гости уселись за накрытые столы, то и вовсе развеселились.

Кулан спросил короля: