Джон Чивер - Семейная хроника Уопшотов Страница 7

Дать представление о доме довольно легко, но как описать летний день в старом саду? Пахнет травой, говорим мы. Пахнет деревьями! Из чердачного окна свисает флаг и прикрывает фронтон дома, затемняя холл. Сумерки, и вся семья в сборе. Сара рассказывает о своей поездке с мистером Пинчером. Лиэндер привел "Топаз" в гавань. Мозес участвовал в парусных гонках Покамассетского клуба и теперь расстилает грот на траве для просушки. Каверли с крыши сарая смотрит бейсбольный матч между командами фабрики столового серебра. Лиэндер пьет виски; попугай висит в клетке возле кухонной двери. Облако набегает на низкое солнце, в долине становится темно, и все испытывают глубокую мимолетную тревогу, словно предчувствуя, что темнота может опуститься на их разум. Ветер свежеет, и вот уже все развеселились, словно это напомнило им об их способности восстанавливать силы. Малколм Певи поднимается на парусной яхте вверх по течению, и кругом так тихо, что они слышат шум, который она производит, проходя мимо. На кухне готовят карпа, а, как всем известно, карп должен вариться в красном вине с маринованными устрицами, анчоусами, чабрецом, майораном, базиликом и репчатым луком. Запахи всего этого доносятся из кухни. Но когда мы видим Уопшотов в разных уголках их полного роз сада над рекой, слушающих болтовню попугая и вдыхающих бальзамический аромат того вечернего ветра, который приносит в Новой Англии запахи, напоминающие о девушках, фиалкового корня, туалетного мыла и меблированных комнат, во время грозового ливня пропитавшихся сыростью через открытое окно, - запахи ночных горшков, и супа из щавеля, и роз, и бумажной материи из крашеной пряжи, и газона, и дешевых платьев, и томиков Евангелия, переплетенных в мягкий сафьян, и предназначенных к продаже пастбищ, где теперь цвели душистая рута и папоротник; но когда мы видим цветы, которые Лиэндер подпер сломанными хоккейными клюшками и ручками швабр и щеток, когда мы видим, что пугало на кукурузном поле одето в красный мундир блаженной памяти сент-ботолфской конной гвардии, и начинаем понимать, что синяя вода реки, протекающей внизу, как бы смешивается с нашей историей, мы вряд ли решимся утверждать то, что некогда утверждал фотограф, снимавший архитектурные памятники и сфотографировавший боковую дверь: "Ну в точности сцена из романа Дж.Ф.Маркенда" [американский писатель (1893-1960)]. Уопшоты не таковы - они местные жители, и в центре общества сидит тетя Эделейд Форбс, вдова школьного учителя. Послушайте, что имеет сообщить тетя Эделейд.

- Вчера днем, - говорит тетя Эделейд, - около трех часов, трех или половины четвертого, когда в саду было достаточно тени, чтобы я могла не бояться солнечного удара, я вышла из дому выдернуть несколько морковок себе на ужин. Ну, выдергиваю я морковки и вдруг вытаскиваю вот такую необыкновенную морковину. - Она приложила к груди расставленные пальцы правой руки; казалось, ее способности к описанию были исчерпаны, но затем они восстановились. - Так вот, всю жизнь я дергала морковку, но такой никогда не видела. Она росла среди обычных морковок. Там не было никаких камней или еще чего-нибудь, чем это можно было бы объяснить. Так вот, эта морковка была похожа... Не знаю, как и сказать... Эта морковка была точной копией детородных органов мистера Форбса.

Кровь прихлынула к ее лицу, но стыдливость не помешала продолжению и даже не отдалила его. Сара Уопшот ангельски улыбнулась в полутьме.

- Ну вот, я отнесла остальные морковки, на кухню себе на ужин, продолжала тетя Эделейд, - а эту необыкновенную морковку завернула в бумагу и отнесла прямехонько Ребе Хеслип. Она ведь старая дева, и я подумала, что ей будет интересно. Она была в кухне, и я дала ей эту морковку. "Вот какой вид это имеет, Реба, - сказала я. - Это имеет в точности такой вид".

Затем Лулу позвала их в дом ужинать; в столовой так пахло красным вином, рыбой и пряностями, что у вас закружилась бы голова. Лиэндер произнес молитву и роздал всем еду; попробовав карпа, все сказали, что он не имеет вкуса рыбы, выловленной в пруду. Лиэндер поймал этого карпа снастью собственного изобретения, наживленной кусочками черствых жареных пирожков. Уопшоты поговорили о других карпах, выловленных в речном рукаве. Их было всего шесть, шесть или семь. Эделейд помнила одного, которого остальные не могли вспомнить. Лиэндер поймал трех. Мистер Декстер поймал двух, и одного поймал фабричный рабочий - поляк, живший по ту сторону реки. Карпов привезли в Сент-Ботолфс из Китая для декоративных садовых прудов. В девяностых годах их пустили в реку, чтобы они испытали свои возможности, и возможности эти оказались вполне удовлетворительными. Лиэндер рассказывал, что он знает, где еще водятся карпы, как вдруг все услышали грохот, который, принимая во внимание ветхость автомашины, прозвучал необычайно громко, будто взломщик хватил топором по крышке шкатулки с драгоценностями. Лиэндер и его сыновья встали из-за стола и вышли из дому через боковую дверь.

Была тихая летняя ночь. Необыкновенная мягкость ощущалась в темном воздухе и слабом свете звезд, и темнота казалась необыкновенно густой, так что даже на своем собственном участке Лиэндеру приходилось двигаться осторожно, чтобы не споткнуться о камень и не забрести в кусты шиповника. Машину на повороте занесло, и она налетела на вяз, росший среди заброшенного поля. Красные задние фонари и одна из передних фар все еще горели, и в их свете трава и листья вяза сверкали яркой зеленью. Когда они приближались к машине, из радиатора с шипением шел пар, но, когда пересекли поле, шипение стало тише, а едва подошли к машине, прекратилось вовсе, хотя запах пара все еще стоял в воздухе.

- Он мертв, - сказал Лиэндер. - Он мертв. Что за чертовская неприятность. Останься здесь, Мозес. Я вернусь домой и вызову полицию. Ты, Каверли, пойдешь со мной. Я хочу, чтобы ты отвез домой Эделейд. И без нее будет достаточно хлопот. Он мертв, - еще раз пробормотал Лиэндер, и Каверли пошел с ним по полю и через дорогу к дому, где теперь одно за другим осветились все окна.

Мозес никак не мог собраться с мыслями. Ему нечего было делать, но вдруг какой-то треск - он подумал, что Лиэндер или кто-то другой возвращается и наступил на сухую ветку, идя по полю, - заставил его обернуться, но ни на поле, ни на дороге никого не было, тогда он снова повернулся к машине и увидел огонь, выбивающийся из-под капота. Одновременно к липкому запаху грязного пара и резины примешался запах разогретого металла и горящей краски, и по мере того, как огонь под капотом разгорался, краска на нем начинала пузыриться. Тогда Мозес схватил мертвеца за плечи и попытался, вытащить его из машины, а пламя тем временем весело трещало, как под вечер трещит огонь в камине сырого дома, и уже стало отбрасывать золотистый отсвет на деревья. Страх перед взрывом, от которого Мозес мог сразу присоединиться к мертвецу, делал его движения быстрыми и напряженными; ему очень хотелось уйти подальше от огня, но он не мог оставить этого человека там, на погребальном костре, и он тащил его и тащил, пока труп не поддался и оба они не отлетели назад в поле. Там у края тропинки был песок, и Мозес принялся сгребать его руками и бросать в огонь. Песок притушил огонь, и тогда он стал сыпать его на капот, а затем палкой раскрыл капот и начал бросать песок на головку цилиндра, пока огонь не погас. Опасаться взрыва больше не приходилось, и Мозес стоял в поле один, как он думал, рядом с разбитой машиной и мертвецом. Он сел в изнеможении и увидел, что во всех окнах фермы по ту сторону дороги был свет, а затем услышал к северу от перекрестка сирену - он знал, что Лиэндер вызвал полицию. Мозес предполагал, что будет сидеть здесь, переводя дух и собираясь с силами, до тех пор, пока она не приедет, как вдруг услышал девичий голос, донесшийся откуда-то из темноты:

- Я ушиблась, Чарли, я ушиблась. Где ты? Я ушиблась, Чарли.

На мгновение Мозес подумал: пусть она тоже там остается. Но когда она снова заговорила, он поднялся и обошел вокруг машины в поисках говорившей.

- Чарли, - повторила она, - я ушиблась.

И тут он нашел ее. Приняв Мозеса за того человека, который был мертв, она сказала:

- Чарли, Чарли! Где мы?

Она начала плакать. Мозес опустился на колени около девушки, лежавшей на земле. Тем временем звуки сирены миновали перекресток и уже спускались по объездному шоссе. Затем он услышал в темноте голоса Лиэндера и полицейских и увидел свет их электрических фонариков, осторожно, ищуще скользивший по полю, услышал их вздохи, когда медленно шарившие лучи света упали на мертвеца, услышал, как один из них велел другому пойти в дом и принести одеяло. Потом они начали неторопливо обсуждать, что за огонь они видели; Мозес окликнул их, и они направили свой ищущий свет на то место, где он стоял на коленях около девушки. Теперь они осветили и девушку, которая продолжала потихоньку горько всхлипывать; со своими светлыми волосами она показалась Мозесу очень юной.