Игорь Оськин - У нас была Великая Эпоха Страница 7

Однако теперь в шоке оказались товарищи Гришина по комсомолу. На комсомольском собрании Рем и другие осудили безнравственность обывателя и мещанина Гришина, потребовали исключения из комсомола. До этого не дошло, вскоре Гришин перебрался на службу в Ленинград.

Позднее они встречались в Ленинграде. Жена Гришина высокомерно отозвалась об Алле, приезжей из провинции: «небось всю квартиру забила коврами и хрусталем». Он оборвал все контакты.

Насчет семьи у него тоже иногда возникал вопрос: быть или не быть? Неоднократно принимал окончательное решение. И каждый раз его останавливало воспоминание о первоначальном трехнедельном экстазе, когда он был не самим собой, а был юношей Ромео, и уже не мог никому отдать свою первую любовь. Он очень любил не только ее душу, но и тело. Их тела стали едины. Мысль о том, что ее телом будет обладать другой, приводила его в оцепенение: этого не может быть, потому что этого не может быть никогда.

Склонность к самокопанию подвела его к дурной мысли: «Не довлеет ли надо мною комплекс, придуманный злодеем Яго для Отелло? Ведь Яго подсунул ему остроумную версию – коль скоро Дездемона полюбила негра, то это значит, что в ее натуре есть нечто извращенное, и такая натура, мол, вполне способна к измене. И вообще, может, она полюбила его за высокую генеральскую должность. «Отелло рассвирепело и убило Дездемону» (цитата из школьных сочинений). Или еще из молодежной песни:

Однажды с ней беда случиласьЕе платок кудай-то сплылОтелло вспыльчивый был малыйЕе в два счета придушил.

Насчет придушил это, конечно, несерьезно. Но дурная мысль гуляла в голове: зачастую недоуменно смотрел на свое фото: туповатое лицо, попорченное прыщами. Как к нему относятся женщины? Мало было опыта общения, тем более близкого. С одной стороны, не надо такого опыта, а с другой – чёрт те что получается…

Много лет до женитьбы и после он не понимал этого мира мужчин и женщин – как они живут в семье и вне ее, что считают нормой, а что нарушением. На словах молодые люди влюбляются и женятся, муж и жена живут друг с другом, а связь с другими осуждается как измена. На деле люди постоянно допускают отклонения. Так было и в его роду.

Появлялось такое подозрение – в целом люди принимают некие нормы, но ради удовольствия считают возможным их немного нарушать. Самым ярким примером стал эпизод с двоюродным братом (кузеном) и его женой – роскошной блондинкой в теле. У них уже был малый ребенок. Общий дядя двоюродных братьев, дядя Саша Колесов познакомил своего приятеля с блондинкой, имея в виду доставить ему удовольствие. Дело кончилось разводом и несчастьем для кузена. Всю жизнь потом он винил дядю Сашу, почти на каждой семейной встрече возникал скандал. Колесов понимал дело так, что дядя не хотел катастрофы, просто он хотел доставить приятелю небольшое развлечение – утоление жажды, примерно такой же, как физиологическая потребность поесть и попить. Очевидно, в этом и заключалась мораль большинства – та, о которой сказано выше.

На втором году женитьбы Колесов был в командировке в Гродно. С двумя офицерами – товарищем по службе Одинцовым и его московским другом – сходили на речку, на обратном пути зашли в деревенский дом, попросили девушку дать молока. Они договорились встретиться вечером с ней и с ее подругами. (Жена москвича была в отъезде). Когда Колесов сказал, что вечером не пойдет, они искренне удивились:

— Ты что, думаешь, что это измена жене? Измена – это если ты разводишься, а тут никакой измены нет.

Так рассуждали люди его круга, образованные, интеллигентные. Он не спорил, остался при своем.

На третий год замужества он надумал работу для жены – родить и растить ребенка.

— Надо продолжить род, — объявил он жене.

Она не возразила.

Торжественное деяние состоялось в день рождения главы семьи. Впервые слился воедино священный союз трех основных инстинктов – телесного, духовного и продолжения рода. Красота полового деяния обрела свой высочайший смысл. Их тела, созданные Природой, прекрасны – небесные черты лица, божественные груди, гениталии, изящные линии бедер; прекрасно их соитие в томлении нежных объятий, любовных слов, мимолетных видений. Желание любви нарастает, и вот мужское тело в упоении проникает в женское. Ласковые, нежные движения постепенно учащаются, переходят в бурные животные движения, давление подскакивает до 200 мм ртутного столба, в голове мелькает острый всплеск, внизу – сладостный выплеск. Чудное мгновенье, блаженство, освобождение. Исступленный, иногда пугающий оргазм жены. Звучит дуэт из «Чио-Чио-сан».

Священная нравственная обязанность исполнена, пройдена ступень поднятия к Природе, решен основной вопрос жизни и смерти. (Так сказал мыслитель).

Красота спасет мир. (Так сказал другой мыслитель; красиво, но непонятно). Но если сказано ПРО ЭТО – то, может быть, действительно спасет.

Сын родился в октябре 1960 года. Получилось так, что семейные планы разошлись с планами государства. Зимой он зачал сына, а весной Хрущев объявил о сокращении армии.

Добропорядочная жизнь вознаграждается. Хотя бы отчасти. У них родился здоровенький ребенок. Они не могут похвастать широтой натуры – не портили свою наследственность вредными привычками – алкоголем, табаком, наркотиками, абортами. Их предки – из ленинградских деревень, из незагрязненной Полтавы.

Сын хорошо спал, больше года питался материнским молоком.[7]

Службе конец. Его товарищи не тяготились своей армейской службой. Деньги есть, жилье есть, впереди, к 50 годам, светила хорошая пенсия, больше гражданской в три-четыре раза. Он в то время о пенсии не задумывался.

Попади он в военный НИИ, как некоторые однокурсники, не мучался бы сомнениями. Но – не повезло.

Он и друг Игорь частенько вспоминают актерскую находку Борисова – Счастливцева в «Лесе»: сначала полная фраза: «а не удавиться ли мне», потом бормотанье, потом только мелодия. Годится на многие случаи жизни. Так и у него вертелось в голове: только творческий труд, только это самое главное в жизни. Завертелось впервые в 17 лет, на переходе трамвайной линии у Суворовского проспекта. Момент истины.

В лаборатории творческий поиск сменился застоем: все методы освоены, изобретать нечего, работы мало. Внутренний голос забеспокоился насчет общего блага. Обращение к руководству типа «загрузите работой», естественно, не рассматривалось как явно фантастическое. Когда освободилась должность инженера, предложил ее сократить. Офицер из управления объяснил ему очень интересный армейский принцип – многие должности в армии так и задуманы: как резервные в мирное время, чтобы в случае войны использовать их для развертывания новых подразделений. Такова армейская селяви.

Так и жизнь пройдет, как прошли Азорские острова…

Жизнь, которая дается один раз. Преследующий с детства ужас не отпускал, иногда хватал за душу и сжимал сердце: растак и разэтак, еще же и помирать надо.

На пятый год службы он твердо решил: из армии уйду. Пять лет службы за пять лет учебы – достаточно. На гражданке отрабатывают только три года обязаловки. О принятом тогда решении никогда не сожалел. Как говорится, искал приключений на свою попу (и нашел их). Немного рисуясь, он говорит: «Намеренно лишил себя ранней и высокой пенсии, чтобы остаться активным, поджарым и энергичным в том возрасте, когда у моих армейских товарищей наметилось благодушие и размягчение».

Ему повезло теперь уже на уровне всемирной истории. В 1960 году Хрущев решил значительно сократить армию – в целях упрочения мирного сосуществования, ну, и естественно, для улучшения жизни народа. Сокращать можно было еще больше – ядерного оружия хватало для сдерживания.

Понятно, что на атомные части сокращение не распространялось. Здесь разрешалось уволить только нерадивых и больных. По этому пути и пошли те, кем овладела охота к перемене мест.

Первопроходцем стал один из офицеров части. Он очень серьезно отнесся к делу: изучил медицинскую литературу, выбрал направление – психическая неполноценность, вошел в хороший контакт с врачом части. Выполнил кое-какие необычные действия, по направлению врача попал в окружной госпиталь, там повел себя еще более серьезно. Одна из его медицинских находок была весьма показательной. Он нашел напарника, вдвоем они изображали (симулировали) многосуточную бессонницу. Пока один спал, другой сидел рядом и с разговаривал с лежащим. Потом они менялись местами. В результате добились своего – из армии их уволили.

Колесов не решился на столь серьезный подход и ограничился проявлением недостатков своего характера – вспыльчивости, невыдержанности. Стал дерзить по поводу и без повода. Для подтверждения твердости своих намерений отпустил бороду. В то время борода у офицера была редкостью и даже вызовом. Когда в часть приехал прославленный маршал Чуйков, командующий округом, он со своей нестриженой бородой был дежурным по части. Не собирался дерзить герою войны, просто доложил бы по уставу: «За время дежурства никаких происшествий не произошло». Командир части Соколов только перед самым приездом маршала заметил его и быстро принял решение – заменить.