Неизвестен Автор - Основные произведения иностранной художественной литературы Страница 72

Литература

Воропанова М.И. Джон Голсуорси: Очерк жизни и творчества.- Красноярск: Кн. изд-во, 1968.- 547 с.; Дьяконова Н. Джон Голсуорси.- Л.; М.: Искусство, I960.- 132 с.; Дюпре К. Джон Голсуорси: Биография; Пер. с англ. / Послесл. Н. П. Михальской. - М.: Радуга, 1986.- 310 с.;

Тугушева М.П. Джон Голсуорси: Жизнь и творчество.- М.: Наука, 1973.176 с.

Barker D. The man of principle: A view of John Galsworthy.- London: Heinemann, 1963.- 240 p.;

Dupre С. John Galsworthy.- London: Collins, 1976.- 316 p.

УИЛЬЯМ СОМЕРСЕТ МОЭМ (WILLIAM SOMERSET MAUGHAM 1874-1965)

- родился в семье сотрудника британского посольства во Франции. Рано осиротел и был воспитан дядей, английским священником. Учился в медицинском институте при больнице Святого Фомы в Лондоне и студентом проходил практику в районе лондонских трущоб - Лэмбете. Впечатления от этой практики послужили основой для его романа "Лиза из Лэмбета" (1897). Успех этой книги заставил Моэма избрать карьеру профессионального писателя. Однако известности Моэм добился как драматург. Его пьесы "Муж чести" (1903), "Леди Фредерик" (1907) и другие до сих пор идут в театрах многих стран. Они выгодно отличаются от современных им образцов так называемой "хорошо сделанной пьесы" острой постановкой социально-нравственных проблем и резкой критикой буржуазной морали. Эти же качества отличают и лучшие прозаические произведения Моэма его наиболее значительные романы, рассказы и книги мемуарно-эссеистского плана, такие как "Подводя итоги" (1938). Именно проза Моэма, а не драматургия в конечном счете определила его место в ряду видных английских писателей XX в. Ведущая тема Моэма - столкновение незаурядной творческой личности с окружающей ее средой, отстаивающей непререкаемость своих взглядов на жизнь и моральных оценок. В лице Моэма лицемерие в его английском варианте, знаменитый британский снобизм, который еще Теккерей определил как смесь угодничества перед стоящими выше и наглого хамства по отношению к стоящим ниже на общественной лестнице, имели одного из самых непримиримых врагов. В борьбе со снобизмом Моэм опирался на традиции английской психологической сатиры, идущие от Свифта, Стерна и Теккерея, книги которых он называл в числе своих любимых. Моэм известен как непревзойденный рассказчик. мастер сюжетного повествования и стилист; его нередко называют "английским Мопассаном". В своей прозе он стремится соединить лаконичность и изящество французской школы письма с психологической обстоятельностью и социальной "емкостью" в изображении характеров и материального окружения персонажей, что свойственно английской литературной традиции. Язык лучших книг Моэма, отмеченный благородной соразмерностью между смысловым наполнением, звучанием и даже графическим оформлением фразы при полном отсутствии формалистических изысков и по сей день воспринимается как эталон классического английского литературного языка.

Бремя страстей человеческих (Of human bondage. 1915)

- во многом автобиографическая книга Моэма. Озаглавленная по названию одного из разделов

"Этики" Спинозы, в жанровом отношении относится к "роману воспитания". Автор прослеживает в ней жизнь своего героя Филипа Кэри с детских лет до порога тридцатилетия, тщательно воссоздает все этапы становления его характера, обретения им самостоятельного житейского и духовного опыта. Повествуя о детстве рано осиротевшего Филипа в доме дяди - приходского священника, о годах школьной жизни, о семестре в Гейдельбергском университете, о времени, потраченном им на обучение в лондонской конторе и на занятия живописью в Париже, о затянувшемся периоде студенчества в медицинском институте при лондонской больнице Святого Луки, - автор дает огромное многообразие человеческих портретов, характеров и типов, представляющих провинциальную, столичную и аристократическую среду. Подчеркивая всесилие денег. Моэм показал социальные

[147]

контрасты, которые так или иначе определяют судьбы главных и второстепенных персонажей Страницы романа, рисующие беспросветное существование обитателей лондонских трущоб, полны неподдельной боли и сострадания к участи бедняков. Отличающаяся глубиной и богатством оттенков психологического письма, книга посвящена проблеме высвобождения личности из-под бремени страстей, духовных пут, сковывающих ее развитие. В случае с Филипом Кэри этими путами оказываются комплекс неполноценности из-за врожденной хромоты; роковое влечение к вульгарной и эгоистичной женщине, зараженной всеми пороками и предрассудками мелкобуржуазной среды;

мечта об иной, романтической жизни, которую олицетворяет для него Испания. От этой мечты Филип в конце концов с радостью отказывается, чтобы занять должность провинциального врача, и начинает новый этап своей жизни вместе с любимой и любящей его женой.

Луна и грош (The moon and sixpence. 1919)

- роман, в котором использованы некоторые факты биографии французского художника Поля Гогена. Биржевой маклер Чарльз Стрикленд, почувствовав непреоборимый творческий импульс, оставляет респектабельную жизнь состоятельного буржуа, семью и. занявшись живописью, "реализует" свой талант. Он причиняет окружающим массу неприятностей, а преданно любящую его женщину доводит до самоубийства. В конце концов он попадает на Таити, создает там серию гениальных картин и умирает от проказы в бедности и забвении за несколько лет до того, как его холсты начинают цениться дороже золота. В рамках этого сюжета Моэм разворачивает язвительную панораму модных артистических и литературных салонов, дает острую сатиру на буржуазную мораль и воззрения на искусство, ставит ряд серьезных философских проблем: природа искусства и гениальности (творческий процесс как цепь интуитивных озарений); сравнительная ценность подлинного искусства и искусства коммерческого, рассчитанного лишь на успех у публики; связь произведения искусства с личностью художника-творца. Совмещение аморализма и гениальности в одном лице, согласно Моэму, если и не препятствует самовыражению гения, то приводит к разрушению его личности. Оправдывая презрение Стрикленда к требованиям нормативной морали, автор логикой созданных им образов сурово осуждает жестокость и непомерный индивидуализм героя как противные заповедям общечеловеческой морали, тем самым утверждая необходимость нравственного начала в искусстве.

Произведения

Собрание сочинений: В 5 т. / Рсдкол.: Н.Демурова и др.; Вступ. ст. В. Скороденко. - М.: Худож. лит., 1991-1994; Избранные произведения: В 2 т. / Сост. и авт. предисл. В. Скороденко. - М.:

Радуга, 1985; Вилла на холме; Эшенден, или Британский агент; Рассказы / Сост. и предисл. А. Кудрявицкого. - М.: Республика, 1992.- 542 с.; Искусство слова: О себе и других / Сост. И.Васильева-Южина; Вступ. ст. В. Скороденко. - М.: Худож. лит., 1989.- 399 с. Collected works: In 28 vol.London: Heinemann, 1934-1969; Collected plays: In 3 vol.- London:

Heinemann, 1955; The complete short stories: In 3 vol.- London: Heinemann, 1951; The moon and sixpence / Предисл. В. Скороденко. - M.: Progress, 1969.- 239 p.; Of human bondage.- Harmondsworth, Midd'x: Penguin books, 1974. - 606 p.; Rain and other short stories / Сост. и авт. предисл. Д. П. Шестаков. - М.: Progress, 1977, - 408 р.

Литература

Пучкова Г.А. Сомерсет Моэм и А.П.Чехов.- Учен. зап. МГПИ им. В.И.Ленина, 1967, № 280, с. 398-423.

Brander L. Somerset Maugham: A guide. - Edinburgh; London: Oliver a. Boyd, 1963. - 222 p.; Curtis A. The pattern of Maugham.- London: Hamilton, 1974.- 278 p.

ГИЛБЕРТ КИЙТ ЧЕСТЕРТОН (GILBERT KEITH CHESTERTON. 1874-1936)

- журналист, беллетрист, критик и историк литературы, богослов и поэт, автор нескольких сот эссе, шести романов, десятка монографий в жанре очерка-силуэта, примерно стольких же сборников рассказов, сотни с лишним стихотворений, в том числе двух десятков баллад, большой эпической поэмы и пьесы-феерии. Родом из состоятельной семьи предпринимателя, Честертон окончил привилегированную школу и в 1892 г. поступил в художественное училище Слейда при Лондонском университетском колледже; там же прослушал курс лекций по английской литературе. Оформлял и иллюстрировал книги; затем, обнаружив наклонности и незаурядные способности к журналистской работе, хватку рецензента и дарование остроумца-парадоксалиста, стал обозревателем ежемесячника "Букмен" и газеты "Дейли ньюс" (1901-1913); с 1905 по 1930 г. поставлял еженедельные заметки на вольную тему для популярнейшего "Иллюстрейтед Лондон ньюс", т. е. в полной мере

[148]

овладел стилистикой непринужденной беседы с самым широким читателем. На такого, несколько идеализированного (что, впрочем, было для Честертона принципиально) читателя он и ориентировался, сделав демократизм, в противовес как элитарности, так и плебейству, своей мировоззренческой писательской, социальной, философской и религиозной - программой, провозглашенной первом же его тематическом сборнике эссе "Защитник" (1901). Не потакать, а соответствовать демократическим вкусам, способствовать их самоосознанию и общественному самоопределению стремится Честертон, выступая в разговорно-эссеистическом жанре и сочиняя рассказы-анекдоты ("Клуб странных профессий", 1905), измышляя приключенческие эксцентриады (роман "Человек, который был Четвергом", 1908; имеет подзаголовок "Страшный сон"), создавая растянувшуюся на четверть века знаменитую детективную эпопею со священником-душеведом в роли сыщика. Католический патер отец Браун появляется в сборнике "Неведение отца Брауна" (1911), успевает в полную силу проявить свои профессиональные качества в предвоенной книге "Мудрость отца Брауна" (1914) и оказывается ценным советником или, во всяком случае, душеполезным собеседником в послевоенных сборниках наконец (в 1922 г.) формально ставшего римским католиком Честертона - "Недоверчивость отца Брауна" (1926), "Тайна отца Брауна" (1927) и "Скандальное происшествие с отцом Брауном" (1935). Все эти сборники отличает обостренное чувство времени. хотя, по сути дела, эти циклы притч, истории о поучительных случаях, воображаемых происшествиях не требуют житейского правдоподобия и легко вписываются в ту или иную игровую, условную действительность, а именно таковую и изображает, расписывает Честертон. Он настаивает на истинности волшебной сказки и подлинности кукольного представления, и читатель, принимающий его условия игры. привлекается как бы исподволь к соучастию в действе с дидактической подосновой. Таким действом являются, не говоря уж о пьесе "Волшебство. Фантастическая комедия" (1913), все его романы; в наиболее ярких, игровых, как "Наполеон Ноттингхилльский" (1904). эксцентриаде "Человек, который был Четвергом" и "Перелетном кабаке" (1914), эта подоснова замаскирована под сюжет; в других, и отнюдь не худших, имеющих особое очарование и своеобразную притягательность.- "Шар и крест" (1910). "Жив-человек" (1913) и "Возвращение Дон-Кихота" (1927) - подоснова обнажена, это скорее прямые проповеди, нежели притчи-иносказания ("Проповеди и притчи Гилберта Кийта Честертона" называется вступительная статья Н.Трауберг к трехтомнику его художественных произведений). Почти вся беллетристика Честертона перепечатывается и читается на всех мыслимых языках; в 1950-1980-х гг. он заново оценен по заслугам как один из лучших эссеистов английской литературы и XX в. (притом, разумеется, что его огромное эссеистическое наследие неравнозначно); основные сборники его эссе переизданы в Англии и особенно в США; собираются в книги его бесчисленные разрозненные газетно-журнальные публикации. Не утратили значения ни его книги по истории литературы, такие как "Чарльз Диккенс" (1906), "Уильям Блейк" (1910), "Викторианский век в литературе" (1913), "Чосер" (1932), ни историко-философские портреты-жития Франциска Ассизского (1923) и Фомы Аквинского (1933). Отошли в тень его социальные трактаты и скороспелые подборки религиозной полемики, но и они могут быть с интересом прочитаны и оценены заново благодаря неизменному живому остроумию и неистощимой изобретательности автора. Все сочинения Честертона, не вопреки, а благодаря их дидактической направленности, продолжают играть свою немаловажную роль в формировании зрелого, насыщенного историко-философским содержанием религиозного мышления.