Неизвестен Автор - Тысяча и одна ночь, Рассказ про Ала Ад-Дина и волшебный светильник Страница 8

И мать Ала ад-Дина пошла и принесла блюдо, чтобы проверить, правду ли говорит ее сын об этих камнях, и Ала ад-Дин взял блюдо, и отобрал самые большие, красивые камни, и клал их на блюдо, пока не наполнил его доверху. И мать его взглянула на блюдо, полное камней, и зажмурила глаза от сильного блеска, который от них распространялся. Она дивилась их красоте и сиянию и всматривалась в них, но все же не была уверена, такова ли их стоимость, как говорит ее сын, или нет.

И Ала ад-Дин сказал ей: "О матушка, видишь, какой это красивый и роскошный подарок! Клянусь Аллахом, никакой царь не может добыть ни одного такого камня. Я уверен, что ты удостоишься у султана великого почета, и когда он увидит такой подарок, то примет тебя с полным уважением. Возьми же на себя этот труд - забери блюдо и пойди во дворец". - "О сынок, ответила ему мать, - этот подарок и вправду дорогой и ценный, и подобного ему, как ты говоришь, ни у кого нет, но все же как я мелюсь попросить для тебя у султана его дочь? Знай, о сынок, что когда он меня спросит: "Что тебе надо?" - у меня, клянусь Аллахом, отнимется язык. Но допустим, я укреплю свое сердце, наберусь смелости и скажу ему: "О владыка султан, я хочу с тобой породниться и желаю, чтобы ты отдал свою дочь за моего сына Ала ад-Дина". Ведь он тогда убедится, что я сумасшедшая, и меня выведут с позором и в унижении. Я не скажу тебе еще раз, что в этом смерть для меня и для тебя, но, чтобы тебе угодить, укреплю свое сердце и пойду. И предположим, мой сын, что султан примет меня из-за подарка с полным уважением, и я осведомлю его о твоем желании, и он спросит меня, кто ты такой и каковы твои владения и доходы. Что я ему тогда скажу? А ведь он обязательно задаст такие вопросы, когда я попрошу для тебя его дочь". - "О матушка, - ответил на это Ала ад-Дин, - не сможет он ни о чем тебя спросить. Когда он увидит эти камни, то сразу поймет, кто я такой. А если он тебя спросит, обещай дать ему ответ попозже, а я уж сумею ему ответить. Не считай же это дело слишком трудным - ты и так проткнула мне желчный пузырь! Ты только и говоришь мне: "Предположим, сын мой", "Допустим, дитя мое!" - а ты ведь знаешь, матушка, что у меня есть светильник и что благодаря светильнику султан даст тебе хороший ответ. Будь же спокойна!" - "Слушаю и повинуюсь, дитя мое! - ответила его мать. - Но сегодня время уже прошло, а завтра, если захочет Аллах, я утром пойду, чтобы угодить тебе".

И она всю ночь раздумывала об этом деле, а когда наступило утро, набралась смелости - особенно потому, что сын ей напомнил о светильнике, который сделает все, что он потребует. Что же касается Ала ад-Дина, то, увидав, как осмелела его мать, когда он напомнил ей о светильнике, он испугался, что она расскажет о нем кому-нибудь, и сказал: "О матушка, берегись рассказать кому-нибудь про этот светильник, ибо в нем наше благоденствие. Смотри не говори о нем никому - тогда мы его лишимся и лишимся благополучия, в котором мы живем, ибо оно исходит от светильника". - "Не бойся, сынок", - сказала ему мать, и потом она поднялась, закуталась в покрывало, взяла блюдо и пошла во дворец заблаговременно, чтобы прийти в диван султана раньше того, как там начнется давка. А блюдо она завернула в тонкую материю.

И она шла до тех пор, пока не достигла дворца, а как раз в эту пору к султану входил везирь с некоторыми вельможами государства. И через малое время диван наполнился везирями, могущественными вельможами царства, эмирами, знатными и великими людьми, а потом явился султан, и люди выстроились перед ним рядами. И султан сел на свой престол, а все люди, находившиеся в диване, стояли, скрестив на груди руки, с полным почтением и уважением, ожидая приказания садиться. И султан велел им сесть, и каждый сел на свое место, и началось представление жалоб, и султан вершил суд, приказывал, запрещал и наставлял, творя справедливость и решая всякое дело так, как сле довало, пока диван не окончился, и тогда султан удалился к себе во дворец, и всяк живой человек ушел своей дорогой.

А мать Ала ад-Дина, придя, дожидалась случая подойти к султану и с ним поговорить, но так и не подошла, ибо она не привыкла встречаться с царями и не нашла человека, который бы поговорил за нее и позвал ее к султану. И увидев, что диван разошелся и султан встал и ушел в гарем, она пустилась в обратный путь и вернулась домой. Она вошла к своему сыну Ала ад-Дину с блюдом в руках, и Ала ад-Дин, увидев ее, испугался, что с ней что-нибудь случилось. Он спросил ее, что произошло, и мать рассказала ему обо всем и сказала: "О дитя мое, слава Аллаху, я сегодня видела диван султана и узнала, каков он, и у меня появилась смелость. Но диван разошелся, и султан ушел в гарем, и я не успела с ним поговорить. Еще многим людям, как и мне, надо было поговорить с ним, и они тоже не успели. Но завтра я пойду и поговорю; будь же спокоен - завтра я обязательно исполню твое желание и сделаю все так, как ты хочешь".

Услышав слова матери, Ала ад-Дин страшно обрадовался, хотя и вообразил, что мать сделает для него это дело в тот же день, так как из-за своей сильной любви и страсти к госпоже Бадр аль-Будур он ожидал исполнения его каждую минуту. Но все же набрался терпения, и они проспали эту ночь, а утром его мать под нялась, взяла блюдо и отправилась во дворец, чтобы встретиться с султаном и поговорить с ним, но оказалось, что диван будет только через три дня, так как диван собирался каждую неделю два раза. И она вернулась домой, и ходила в диван, и возвращалась, пока не сходила к султану шесть раз, и каждый раз она останавливалась у дверей в диван, не осмеливаясь войти, и стояла, пока диван не окончится и султан не уйдет во дворец. И всякий раз, как она становилась у дверей, султан ее видел.

И вот когда наступил седьмой день, она понесла свое блюдо и, как обычно, пошла и стояла у дверей, пока диван не разошелся и не окончился. И султан поднялся вместе с везирем, чтобы отправиться во дворец, и обернулся, и увидел ее, и сказал: "О везирь, вот уже пять или шесть дней я вижу старую женщину, которая приходит к дверям дивана и стоит там, и я вижу, что она несет что-то под покрывалом. Знаешь ли ты, кто эта женщина и чего она хочет?" - "О владыка султан, - сказал везирь, - ты же знаешь, что у женщин мало ума. Может быть, она пришла с жалобой на мужа или еще с чем-нибудь вроде этого". Но султан не удовольствовался таким ответом и сказал везирю: "Когда эта женщина придет еще раз, приведи ее ко мне в диван". И везирь ответил: "Слушаю и повинуюсь, царь времени".

А мать Ала ад-Дина взяла в привычку ходить ко дворцу султана. Проспав ночь, она поднялась под утро, забрала свое блюдо, и пошла во дворец, и, как обычно, встала у дверей дивана, и, когда султан увидел ее, он ее вспомнил, и обратился к везирю, и сказал: "О везирь, вот та женщина, про которую я тебе вчера говорил. Приведи ко мне эту бедную, несчастную, и мы посмотрим, какова ее просьба". И везирь пошел и послал за ней одного из присутствующих эмиров, и тот привел мать Ала ад-Дина к султану, и она, подойдя к нему, отвесила поклон и пожелала ему величия и долгой жизни, поцеловав сначала перед ним землю. И султан обратился к ней и сказал: "О женщина, вот уже сколько дней ты, я вижу, приходишь в диван и становишься у дверей. Если есть у тебя нужда или просьба, скажи, какова она, и я ее исполню". И мать Ала ад-Дина поцеловала землю, и пожелала султану блага, и поблагодарила его, и молвила: "О царь времени, да, есть у меня нужда, но я хочу от твоего величества, чтобы ты даровал мне пощаду, и тогда я изложу тебе свою просьбу. Быть может, услышав мою просьбу, ты сочтешь ее удивительной".

Когда царь услышал эти слова, ему еще больше захотелось узнать, в чем ее просьба. По своей большой доброте он обещал ей пощаду, и велел всем сидящим выйти, и остался в диване один о своим везирем, и обратился к матери Ала ад-Дина, и сказал: "О паломница, расскажи мне, в чем твоя просьба и каково твое желание, и будет тебе пощада". И мать Ала ад-Дина молвила: "О царь времени, прощенье твое - прежде всего!" И царь на это ответил: "Прости тебя Аллах!" И тогда она сказала: "О царь времени, у меня есть сын по имени Ала ад-Дин. Когда твоя дочь, госпожа Бадр аль-Будур, спустилась в город и отправилась в баню, мой сын спрятался за дверями бани, чтобы на нее взглянуть, и увидел, что красота ее выше всего, чего можно желать и хотеть. И когда он ее увидел, о царь времени, жизнь без нее перестала быть ему приятной, и он потребовал от меня, чтобы я попросила твое величество выдать ее за него замуж. Он, бедный, попал в сети любви, и я не могла выкинуть у него из головы это дело, и он даже сказал мне: "Если я ее не добуду, то умру". И вот я надеюсь, о царь времени, что ты извинишь мне мою дерзость".

И когда царь услыхал ее слова - а он был человек кроткий, то засмеялся и спросил: "А кто он такой, твой сын, и что это у тебя за узел?" И мать Ала ад-Дина, увидев, что султан на нее не сердится и даже смеется, тотчас же развязала платок и поставила перед султаном блюдо с камнями, и весь диван засиял и засверкал в их лучах. И султан растерялся и остолбенел, восхищаясь красотой и величиной камней, и говорил про себя: "Не думаю, чтобы в моих сокровищницах или в сокровищницах других царей нашелся хоть один такой камень". Потом он обратился к везирю и спросил: "Что скажешь, о везирь? Видел ли ты в своей жизни хоть один такой камень?" - "Никогда не видел, о царь времени, и не думаю, чтобы в казне нашего владыки султана нашелся им подобный", - ответил везирь. И султан молвил: "Разве не достоин тот, кто поднес мне такой подарок, быть женихом моей дочери, госпожи Бадр аль-Будур? Я думаю, никто ее не достоин, кроме него".