Кристофер Марло - Тамерлан великий Страница 9

Под барабанный бой пойдет к Дамаску,

Скиф, трепещи! Султан Египта грозный

И непреклонный Аравийский царь

Навек бесславью предадут тебя,

Прославленного только грабежами,

И уничтожат мерзостную свору

Твоих трусливых персов и татар.

Уходят.

СЦЕНА 4

Пир; входит Тамерлан в пурпурном одеянии, Теридам,

Техелл, Узумхазан и другие; мавры втаскивают клетку

Баязида, за ними следует Забина.

Тамерлан

Пусть плещутся кровавые знамена

Над головами жителей Дамаска,

Пока они по городской стене

Плетутся, полумертвые от страха,

Что их настигнет и сразит мой гнев.

А мы сегодня будем пировать

И бражничать во славу бога сечи,

Который нам помог Дамаск осилить

И столько золота нам подарил,

Что мы теперь богаче аргонавтов.

Ты голоден сегодня, Баязид?

Баязид

Да, голоден и утолить хотел бы

Твоим кровавым сердцем этот голод.

Тамерлан

Тебе, пожалуй, легче съесть свое:

Его ты можешь вырвать из груди

И дать кусок Забине. Зенократа,

Друзья мой, давайте пировать!

Баязид

О фурии! В ладони зачерпните

Воды из водоемов преисподней

И в кубок беспощадному злодею

Налейте этот смертоносный яд,

Чудовище Лернейское! Тирану

В еду отравы жгучей напусти!

Забина

Пусть этот пир подобен будет пиру

Фракийского бесчестного царя,

Который съел свое родное чадо.

Зенократа

Как можешь ты терпеть, мой повелитель,

Такое поношенье от рабов?

Тамерлан

Их страшные проклятья, Зенократа,

Приятны мне: враги грозят словами,

А я могу их каждую угрозу

На них обрушить, в дело превратив.

Техелл

Не слушай их, госпожа: брань для них вроде освежающего напитка.

Теридам

Но если бы ты, господин, приказал дать им еды, это освежило бы их еще больше.

Тамерлан

Что ж ты не ешь, собака? Иль ты так изнежен, что не можешь есть собственное мясо?

Баязид

Пусть легионы злых духов разорвут тебя на клочья!

Узумхазан

Да знаешь ли ты, гнус, с кем ты говорить?

Тамерлан

Ну, ну, оставь его. На, ешь: возьми мясо с моего меча, или я воткну его тебе в сердце.

Баязид берет мясо и топчет ногами.

Теридам

Господин, он затоптал мясо ногами!

Тамерлан

Подними его, червь, и съешь, или я заставлю тебя срезать мясо с твоих собственных рук, изжарить и сожрать.

Узумхазан

Лучше пусть он заколет свою жену: тогда он сможет наесться до отвала, и у него хватит запасов на целый месяц.

Тамерлан

Вот тебе мой кинжал: разделай ее, пока она жирная, а не то смотри, отощает от горя и станет несъедобной.

Теридам

А Магомет стерпит это?

Техелл

Раз не может помешать, значит, стерпит.

Тамерлан

Ешьте, друзья, ешьте! Как! Баязид не съел ни кусочка? Должно быть, его сегодня не поили. Эй, дать ему воды!

Баязиду подают воду; он выливает ее на землю.

Постись на здоровье, пока голод не приневолит тебя есть. Правда, Зенократа, лучшего развлечения во время пира, чем эти турки, не придумаешь?

Зенократа

Да, господин.

Теридам

Я бы не променял его ни на какую музыку.

Тамерлан

Но музыка развеселила бы Зенократу. Почему ты так печальна, Зенократа? Хочешь, я заставлю турка спеть тебе песню? Скажи мне, что с тобой?

Зенократа

Мой господин, могу ль я быть веселой,

Когда страдает мой родной Египет

И город моего отца Дамаск?

Ах, если ты меня как прежде любишь,

Иль если верную мою любовь

Хоть сколько-нибудь ценишь, повелитель,

Освободи Дамаск, сними осаду

И заключи с отцом почетный мир.

Тамерлан

Когда б Египтом правил сам Юпитер,

Не отступил бы я и перед ним.

Я опровергну тех глупцов ученых,

Что нашу землю делят на три части:

Ее совсем иначе разделю,

И начерчу совсем иную карту

Сверкающим отточенным пером

(показывает на свой меч),

И именем своим и Зенократы

Я города и страны назову.

От этой точки возле стен Дамаска

Начну я свой победоносной путь.

Так неужели же, о Зенократа,

Я откажусь от безраздельной власти

Из-за упрямства твоего отца?

Зенократа

Да ниспошлет судьба тебе удачу,

Но все ж позволь мне за него молить.

Тамерлан

Спокойна будь: не тронет Тамерлан

Отца и всех, кто дорог Зенократе.

Но пусть они мою признают власть.

Запомни, что Аравия с Египтом

Мне одному должны принадлежать.

(Баязиду.) Ешь, раб, и гордись тем, что Тамерлан дает тебе еду со своего блюда.

Баязид

Горит, пылает мой пустой желудок,

Высасывая жадно кровь из сердца:

Борясь за жизнь, он приближает смерть.

Язык мой сух, суставы онемели...

Какая мука! Я сейчас умру!

Забина

Ешь, Баязид! Останемся в живых

Наперекор тирану, и, быть может,

Благие силы нас освободят.

Тамерлан

На, турок; хочешь чистую миску?

Баязид

Да, тиран; и еще мяса.

Тамерлан

Не жадничай, будь воздержанным, иначе объешься.

Теридам

Обязательно объестся, тем более что он обленился и совсем не двигается.

Слуги вносят на подносах короны.

Тамерлан

Теридам, Техелл, Узумхазан, хотите полакомиться этими кушаньями?

Теридам

Еще бы, господин! Но прикасаться к ним подобает только царям.

Техелл

Пусть услаждают они Тамерлана, а с нас довольно и смотреть на них.

Тамерлан

Итак, не хватает только корон египетского султана, царя Аравии и правителя Дамаска. Возьмите эти венцы, мои данники, и клянитесь мне в верности. Ты, Теридам, будешь царем Алжира, ты, Техелл, царем Фесским, ты, Узумхазан, царем Марокко. Что скажешь на это, турок? Они не твои данники.

Баязид

Но и твоими им недолго быть.

Тамерлан

О Теридам, Техелл, Узумхазан,

Вы шли с любимцем неба Тамерланом

От ледяных бессолнечных просторов

До алого дворца зари росистой

И дальше, в этот край, сожженный зноем,

И заслужили царские венцы

Отвагою и верностью великой,

Не ляжет темное происхожденье

Пятном на небывалой вашей славе,

Затем что доблесть - знатности источник,

И лишь она дает права на трон.

Теридам

Ты удостоил нас высокой чести,

И если мы ее не оправдаем

Деяньями и верной нашей службой,

Венцы отняв, нас преврати в рабов.

Тамерлан

Да будет так. Когда судьба благая

Меня на трон Египта возведет,

Мы с вами завоюем Южный полюс

И, покорив народы стран полнощных,

Себя прославим до скончанья лет.

Сегодня я не стану, Зенократа,

Тебя венчать на царство: недостойна

Корона эта твоего чела.

Уходят.

АКТ V

СЦЕНА 1

Входят правитель Дамаска, несколько

горожан и четыре девушки, несущие лавровые ветви.

Правитель

Не прекращает этот человек

Или, вернее, этот бог воины

По нашим стенам бить и башни рушить.

Коль захотим упорствовать и дальше

Или спасенья от султана ждать,

Мы добровольно обречем на гибель

Дамаск, и горожан, и нас самих.

Он новые шатры раскинул ныне:

Их цвет вещает ужас, горе, смерть,

А черные, как вороны, знамена

Уничтоженьем городу грозят.

Боюсь, что если мы сдадимся скифу,

На милость победителя надеясь,

Он, соблюдая свой обычай грозный,

Стремясь в повиновенье мир держать

Свирепостью, не знающей пощады,

Всех жителей Дамаска истребит.

Чтобы спасти невинных наших дев,

Чья честь и жизнь лишь от него зависят,

Пошлем их в лагерь скифа, и, быть может,

Их стоны, их заплаканные очи

Смягчат его бушующую ярость,

И с нами кротко обойдется он.

Первая девушка

О, если бы смиренные моленья

И жгучие потоки слез кровавых,

Бегущих не из глаз, а из сердец

Несчастных ваших жен и дочерей,

Проникли в ваши каменные души

И позаботились бы вы о нас,

Когда враги к Дамаску подходили,

Над нами не нависла бы теперь

Смертельная опасность, и не ждали б

Вы помощи от нас, бессильных дев.

Правитель

Высокий долг, забота об отчизне

И ненависть к ярму порабощенья,

Которым чужеземец нам грозит,

Не позволяли нам трусливо сдаться,

Предав всех вас на произвол врага,

Пока надежда на спасенье тлела.

И так как мы пеклись о вашей чести

Не менее, чем о самих себе,

То вы сейчас должны, подобно нам,

Достойно встретить ярость Тамерлана

И тяжкие превратности судьбы,

Иль стать орудьями богов всевышних,

Которым неугодна наша гибель,

И скифа к милосердию склонить.

Вторая девушка.

Коленопреклоненные, мы просим

Бессмертных и всеведущих богов,

Могучих покровителей Египта,

Услышать нас и сжалиться над нами.

Пусть наши слезы и слова дойдут

До зрения и слуха Тамерлана

И сострадание разбудят в нем;

Пусть эти лавры - дар от побежденных

Морщины грозного чела сокроют,