Олег Гриневский - Тайна Великого Посольства Петра Великого

Гриневский Олег

Тайна Великого Посольства Петра Великого

Олег Гриневский

Тайна Великого Посольства Петра Великого

дипломатический детектив

* ГЛАВА 1 ГОСПОДИН БРАТ

* ГЛАВА II НАСЛЕДСТВО

* ГЛАВА III "ТАРАРА, ТАРАРА КРУГОМ!"

* ГЛАВА IV КОНЧЕН БАЛ

* ГЛАВА V ВОЗНИЦЫН И ЗАКОН ПУШКИ

* ГЛАВА VI ЛЕГКОМЫСЛЕННЫЙ КОРОЛЬ

* ГЛАВА VII ДИПЛОМАТИЧЕСКИЕ БУДНИ

* ГЛАВА VIII НУЖНА ЛИ БОРОДА ДИПЛОМАТУ

* ГЛАВА IX ПЕРВЫЕ ПОДВИЖКИ

* ГЛАВА X ДЫБА, КНУТ И ОГОНЬ

* ГЛАВА XI ПРИДНЕПРОВСКИЕ ГОРОДКИ

* ГЛАВА XII ПОДАРОК К РОЖДЕСТВУ

* ГЛАВА XIII ПОДПИСАНИЕ

* ГЛАВА XIV ТЯЖЕЛА ДОРОГА К ДОМУ

* ГЛАВА XV УПРЯМАЯ ГОЛОВА

ГЛАВА 1 ГОСПОДИН БРАТ

Австрийскую границу Петр проскочил рано утром 5 июня 1698 г. и стал на почтовом дворе Питершфельд, замешкавшись с переменой лошадей. Царь спешил в Вену и потому ехал налегке с небольшой свитой - 18-20 человек. Почтовых лошадей гнал во всю мочь, проводя день и ночь в дороге. В Праге не останавливались, перекусили только в пригородной корчме. Названия мелькали, как верстовые столбы, - Иглава, Буде°вице, Знаемо, Холлбрун...

Неожиданно пришлось задержаться в 28 верстах от Вены в местечке под названием Штокерау. Петр тотчас отправил в Вену эмиссара объявить о приезде Великого посольства. При посольстве, добавлялось вполголоса, сам русский царь. Инкогнито. Он желает запросто, без церемоний, встретиться с цесарем.

Не тут-то было. Целый сонм имперских советников, историков, протоколистов стали ломать голову, как принять Петра. Для них было непреложной истиной, что, какими бы обширными владениями ни обладал русский царь, его нельзя считать ровней австрийскому императору. Дело осложнялось еще и тем, что царь в Вену вроде бы и не въезжал, во всяком случае формально. Однако нужно было иметь в виду, что молодой верзила по имени Петр Михайлов, числившийся бомбардиром Преображенского полка, был не кто иной, как сам царь всея Руси.

Решение такой немыслимой, не предусмотренной никаким протоколом проблемы, понятно же, требовало времени. Четыре дня ушло на то, чтобы составить процедуру торжественного въезда Великого посольства в Вену, и еще целый месяц на разработку протокольных мероприятий приема послов у императора.

Неожиданная и, прямо скажем, унизительная задержка в Штокерау вызвала у энергичного Петра чувство досады. Лишний день без дела казался ему тягостным. Не для того он спешил в Вену, чтобы сидеть целых четыре дня у ее запертых ворот. Придворные перешептывались: император держит Петра в деревушке перед Веной, как некогда византийский император продержал киевскую княгиню Ольгу у ворот Константинополя!

Из Штокерау в Вену летит жалоба, что послам "стоять в том местечке и задерживать их не для чего, потому что посланы они Его Царским Величеством к его Цесарскому Величеству для нужных дел".

Но время шло, и Петру ничего не оставалось делать, как смирить гордыню и заняться почтой. Он принялся за письма, на которые давно собирался ответить.

Наконец, 15 июня посольство тронулось, но, проехав с десяток верст, снова остановилось, правда, уже "на подхожем стане" в деревне Лангенцерсдорф. Торжественный въезд в Вену был назначен на четыре часа дня 16 июня.

* * *

Красавица Вена лежала у ног Петра - такая близкая и все же недоступная. Ее часами можно было разглядывать с близлежащих холмов.

Трудно было найти лучшее место для постройки столицы. Там, где голубой Дунай, сбегая с гор, резко поворачивает к Будапешту, образуется излучина. В ней-то и расположился небольшой город, обнесенный мощной крепостной стеной с башнями*. В центре его - величественный собор Св. Стефана, гордо вознесший к небу свои готические шпили. А рядом неуклюже, как черепаха, распластался императорский дворец Хофбург. Вокруг него церкви и дворцы поменьше. На западе виднеются убегающие вдаль холмы Венского леса, а с востока город опоясывает Дунай. За рекой голая, безлесая низменность. Столетие спустя Меттерних скажет: Азия начинается прямо за моими окнами.

Однако, несмотря на красоту и удобное расположение, Вена не шла в сравнение ни с Лондоном, ни с Амстердамом, ни с Парижем, ни даже с Москвой. Она не была ни портовым городом, ни промышленным или торговым центром. Вена прославилась другим - она была столицей императорского дома Габсбургов. Количеством дворцов и числом придворных Вена превосходила все европейские столицы. Не слишком утруждая себя элегантной службой при дворе или в армии, придворные развлекались охотой, балами, маскарадами, танцами, музыкальными и иными представлениями. Вена, по сути дела, жила тем, что обслуживала их. Они определяли стиль города, его красоту и безалаберность, страсть к прекраснословию и показухе. Нравы знати очень скоро пронизали всю городскую среду, создав тот самый неповторимый облик Вены - немного чопорный, немного фривольный, но удивительно легкий, который существует и по сей день, именуясь венским стилем.

Центром этого своеобразного мирка был дворец Хофбург - беспорядочный лабиринт зданий, сооружавшихся столетиями, связанных между собой длинными коридорами, темными лестницами, тихими двориками и огромными залами**. В это беспорядочное нагромождение каменных зданий, не обладавших ни симметрией, ни элегантностью Версальского дворца, с которым Хофбург, конечно же, соперничал, были втиснуты покои императорской семьи, бесчисленные правительственные кабинеты, музей, театр и даже госпиталь. Их переполнял двор из двух тысяч знатных персон и 30 тысяч слуг.

Император же был в этом дворце скорее рабом, чем правителем установленного им самим строжайшего протокола, больше напоминавшего византийский, чем версальский. Леопольд постоянно должен был носить испанские придворные одежды: черный бархатный костюм с тончайшими кружевами, короткий плащ, шляпу с загнутыми полями, красные чулки (их мог носить только император) и красные ботинки. На церемониях он появлялся в одеждах из ало-золотой парчи, украшенной бриллиантами, В таком виде по религиозным праздникам император шел пешком через толпы народа, окруженный рыцарями ордена в длинных плащах из темно-красного бархата с золотом.

Где бы ни появлялся император и его семья, придворные низко кланялись и припадали на одно колено. То же происходило лишь при одном упоминании его имени. Когда их величества обедали в одиночестве, блюда проходили через 24 руки, прежде чем достигали императорского стола. Вино наливалось специально отобранным виночерпием, который наполнял императорский бокал, опять-таки стоя на одном колене.

В общем все должно было говорить о величии и гармонии. На самом деле хаос, царивший в Хофбурге, пожалуй, символизировал то сложное состояние, в котором пребывала Австрийская империя. Императорам никогда не удавалось создать из всех этих неуклюжих органов Священной Римской империи бесчисленных канцелярий, советов, сокровищниц - единую стройную структуру, поддающуюся разумному управлению.

Вена являлась административным центром огромных территорий, простирающихся от Балтики до Сицилии. Но в действительности австрийский император управлял двумя государственными образованиями. Первым была Священная Римская империя - непрочный союз практически независимых государств Германии и Италии, чьи связи и древние традиции уходили в глубь тысячелетий, ко временам Карла Великого. Вторым - традиционные владения Габсбургов в Центральной Европе - эрцгерцогство Австрия, королевство Богемия, королевство Венгрия, а также территории на Балканах, недавно завоеванные у Турции.

Священная Римская империя давала императору титул и престиж, которые определяли необычные размеры и пышность его двора. Однако нередко случалось, что пышный титул был всего лишь фасадом несуществующей власти. Правители этого конгломерата разномастных земель - наследные принцы, маркграфы, ландграфы, князья и герцоги - сами определяли религию своих подданных и численность своих армий. Если же случалась война, они сами решали, будут ли сражаться вместе с императором, против него или останутся нейтральными. При этом никто из них особенно не задумывался о верности империи, когда дело доходило до их собственных интересов. Протестантских князей Севера Европы не интересовали амбиции и политические замыслы Габсбургов. Все решалось очень просто: если император хотел заручиться их поддержкой, он должен был за нее платить.

Но, несмотря на это, император имел большой вес в европейской политике. Не только силой традиции или блеском императорской короны внушали к себе уважение Габсбурги, носившие эту корону в течение столетий. В Москве и в других столицах цесарский двор не зря почитался выше других. Его реальная сила, доходы, армия, мощь проистекали от государств, которыми он действительно управлял, Австрии, Богемии, Моравии, Силезии, Венгрии, и новых приобретенных земель, простиравшихся через Карпаты в Трансильванию и через Альпы к Адриатике.