Татьяна Кухта - Сказка (Часть 1)

Кухта Татьяна & Богданова Людмила

Сказка (Часть 1)

Кухта Татьяна, Богданова Людмила.

С К А З К А.

Лето 3700 от Сотворения света

основание Вольного Ясеня.

Лето 3936 - появление Незримых.

Лето 3966 - исход дружины Винара.

Лето 4156 - Ясень начинает приносить

жертвы Дракону.

Лето 4186 - в Ясень пришла Золотоглазая.

Глава 1.

Желтые языки пламени лениво колыхались над землей. С реки тянуло резкой прохладой. Вдали, в темноте, пронзительно закричала ночная птица. Люди, сидевшие у костра, невольно вздрогнули.

- Подбрось-ка веток, Леська, - сказал приземистый, до глаз заросший пастух. - Такие разговоры лучше бы вести при большом огне.

Девушка в холщовой рубахе до колен, подпоясанной кожаным ремешком, послушно встала. Широколицый юноша-подпасок проводил ее тоскливым взглядом. Его сосед, рыжеусый силач, потянулся к стоявшему рядом кувшину, отхлебнул порядочный глоток:

- Разговоры как разговоры, друг Торас. А если подумать покрепче, странные пришли времена.

Леська бросила в огонь охапку сушняка. Пламя взметнулось, осветив лица. Девушка, присев на корточки, жадно вглядывалась в них.

- Почему странные, дядя Фарар? - тихо спросила она.

Фарар обернулся:

- А вот почему, Леська. Враг будто есть, а где - никто не знает. Так и прежде было, но тогда наших отцов хранила мощь Ясеня. А нынче город ослаб. С тех пор, как стал приносить жертвы Дракону...

- И мы с ним вместе! - выкрикнул Маст, тоже усатый и лысый, как колено.

- Верно. Город нам сейчас не защита. Так и тянет жутью, будто Незримые уже за спиной...

Он оглянулся, оглянулись и другие. За кругом света было мрачно и тихо.

- Лучше уж молчать, - сплюнул Торас. - Ясеню мы не поможем, а Незримые... Они везде. Все знают. Старый Коран проклинал Незримых и их прислужников, а где он сейчас? И камня положить некуда. И ты, Фарар... я тебе друг, я тебя прошу, поберегись. Леська вон, дитя неразумное, в рот тебе смотрит.

- Отец! - подскочила Леська. - Я и сама решать умею.

- Умеешь? В леса только бегаешь, травы сушишь, волхвом, что ли, стать вздумала? Так ведь баб в волхвы не берут!

Пастухи расхохотались. Леська, сжав кулаки, обвела их гневным взглядом.

- Помолчали бы вы лучше... муж-чи-ны! - фыркнула она. - Силы в вас больше, чем в быках стоялых, а сидите вон, как зайцы, хвосты поджавши, о врагах шепчетесь. Во весь голос говорить разучились, еще не родившись! Правду говорит Легенда - мужчины потеряли мужество.

- А женщины найдут, так? - подхватил Торас. - Кто-кто, а ты, дочка, этих поисков не увидишь. И вряд ли кто увидит. Дева-Избавительница! Золотоглазая! Сколько лет назад сгинули в Мертвом лесу те, кто ее предсказал, а она все не приходит. Придет ли?

- Придет, - упрямо сказала Леська.

- Не верится что-то, - вздохнул Маст, почесав макушку. - Легенды, они хороши, а жизнь потяжелее будет. Вот я слыхыл на торге...

Он не успел рассказать, что слыхал. Из темноты за Леськиной спиной прозвучал незнакомый девичий голос:

- Вечер добрый!

Леська, вздрогнув, обернулась. Пастухи подняли головы. Девушка стояла неясно освещенная вспышками пламени. Потом ступила ближе к свету.

Она оказалась немногим старше Леськи, в белом рубке до колен, перехваченном плетеным пояском. Подол рубка и босые ноги были густо забрызганы грязью, волосы в беспорядке рассыпались по плечам. Лицо у нее было простое и усталое.

Пастухи молча разглядывали ее. Первым опомнился Торас.

- Вечер добрый, - степенно, как и полагается старшему, отозвался он. Далек ли твой путь?

- Да, очень, - сказала девушка. - Можно мне погреться? Ночь холодная.

- Отчего же, грейся, - согласился Торас, остальные закивали. - Видно, ты во тьме в болото забрела, вон как заляпалась. Ночью, в темноте, бродить опасно.

Девушка присела у костра, прикрыв ноги подолом, протянула ладони к огню. Пастухи вначале косилисьна нее, после неспешно заговорили о своем - о дождях, больной скотине, предстоящем торге. Только Фарар молчал в глубоком раздумье, не вмешиваясь в общий разговор, да Леська, присев на корточки рядом с незнакомкой, глядела на нее в жадном изумлении. Та щурилась на огонь, потом вдруг обернулась к Леське и улыбнулась. Леська засияла в ответ, спросила шепотом:

- Есть хочешь?

Девушка кивнула. Леська ткнула локтем в бок темноволосого подпаска:

- Давай лепешку, Мартин. И молоко.

Торас мимолетно нахмурился, видя, что дочь угощает чужую, но выговаривать не стал - скупости за пастухами не водилось.

Лысый Маст вертелся, будто на угольях. Ему не терпелось расспросить гостью, но он не знал, как начать. На благородную она с виду непохожа, да и не станет благородная по ночам и без свиты бродить. Может, непокорная дочка, сбежавшая от отца? Маст невольно вздохнул. Его единственая дочь уже неделю грозилась сбежать с соседским сыном, если отец не даст согласия на замужество. По совести, ее бы выдрать, но сердце у Маста было мягкое... Он не выдержал. Придвинулся ближе и нетерпеливо спросил:

- Издалека, видно, идешь? Устала?

Девушка отставила кувшин и посмотрела на Маста. И то ли почудилось ему, то ли пламя сыграло шутку - но глаза чужой вспыхнули золотом.

- Да, - ответила она, - издалека.

Пастухи, враз замолчав, обернулись к ней. Подорожные издавна платили рассказами за гостеприимство, иной платы у них чаще не было. Что-то расскажет эта?

- Пусто здесь, - продолжала девушка. - Сколько уж иду, а первые люди, кого встретила - вы. Дорогу не знаю, а спросить не у кого.

- Какая же тебе дорога нужна?

- В Ясень.

Пастухи переглянулись.

- Тогда тебе беспокоиться нечего, - сказал Торас. - Ты уже в пределах мощи города. От нашей веси прямая дорога к Ясеню накатана. Сама пойдешь или найдешь попутчиков. Скоро многие на торг тронутся.

- А одна-то зачем бродишь? - не удержался Маст. - Одной нехорошо. Опасно.

Чужая покачала головой:

- Знаю, что опасно, да ведь иначе не выходит.

- Родичи у тебя там, что ли?

- Может, и родичи.

- А кто? Я там много кого знаю.

- Уймись, Маст, - велел Торас. - Разболтались мы, а уже спать пора. Устрой гостью, Леська. Мартин, ты куда? Она тебе не жена еще.

Пастухи захохотали. Мартин, покраснев до ушей, вернулся на место.

Леська указала гостье шалаш и сама вползла следом. Долго вертелась, умащиваясь на козьих шкурах.

- Тебя как звать? - спросила она наконец.

- Керин.

- Какое имя красивое! А меня - просто Леська. Меня мать в лесу родила. Я с тех пор лес люблю! А ты очень в Ясень торопишься?

- Не знаю, - Керин приподнялась на локте, с улыбкой глядя в блестящие Леськины глаза.

- Не знаешь? Стало быть, не торопишься. А то поживи у нас. Отдохнешь, я тебя в лес свожу. А?

- А отец твой?

- Отец? - Леська подскочила, едва не пробив головой крышу. - Отец добрый. И он за скотом смотрит. А в доме я хозяйка! Отец позволит.

Леська улеглась, завернулась в шкуру и прикрыла глаза. Сон не шел.

- Керин, - шепотом позвала она. - Спишь?

Керин молчала. Спит, подумала Леська, прислушавшись к ее ровному дыханию, повернулась на бок и тоже заснула.

Разбудил их шум голосов снаружи. Торас ругал Мартина за какого-то неспутанного коня, забежавшего в тростники. Выманить его теперь оттуда было невозможно - кони любили молодой тростник без памяти. Голос Тораса гремел над степью, как клич боевой трубы. Керин и Леська вскочили разом, едва не стукнувшись лбами, и выбрались из шалаша. Было совсем светло. Пастухи сгоняли разбредшихся за ночь коней. Торас, увидев девушек, понизил голос и отпустил ухо Мартина. Леська захохотала, взглянула искоса на Керин, приглашая и ее посмеяться, потом вгляделась пристальней - и пронзительно вскрикнула. Пастухи, побросав работу, кинулись к Леське:

- Что? Что такое?

Леська не отвечая, глядела на Керин во все глаза. Мартин затряс подружку за плечи:

- Что? Змея?!

- На жабу наступила, - проворчал Торас, почесывая бороду.

- Смотрите, - сказала Леська тихо, - смотрите... у нее глаза - золотые...

Пастухи оцепенели. Маст открыл рот и позабыл его закрыть. Нет, ему не померещилось вчера! В ясном свете дня стояла перед ними самая обычная девушка, и глаза ее были золотые, как пламя.

- Что с вами? - спросила она недоуменно. - Что случилось?

Фарар тяжело шагнул вперед:

- Здравствуй, Золотоглазая.

- Золотоглазая, - шепотом повторил Мартин.

- Пришла, - неуверенно сказал Торас. - Пришла, значит. Не уйдешь?

Они стояли, тесно окружив ее. Керин молча переводила взгляд с одного лица на другое. Леська крепко вцепилась в ее руку, будто боялась, что она исчезнет.

- Мы тебя все ждали, ждали, - сказала она. - Не уходи, пожалуйста... Теперь все по-другому будет, правда? Все хорошо?

Керин молчала.

- Не знаю, - прошептала она. - Не знаю.

- Должна знать! - Фарар придвинулся и тоже сжал ее руку. - Слишком долго мы ждали тебя, пойми!

Глаза Керин стали огромными. Золотое пламя билось в них, не угасая. Потом заблестели слезы и покатились по щекам.