Семен Резник - Выбранные места из переписки с друзьями (Часть 1) Страница 12

______________ * После Ю. Н. Короткова, которого изгнали из ЖЗЛ за идеологически "вредную" линию, серию возглавил Сергей Семанов, а после того, как его назначили главным редактором журнала "Человек и закон" (в карьерном отношении это был подскок на несколько ступеней), серию ЖЗЛ возглавил Юрий Селезнев.

Не могу пройти мимо еще вот какого обстоятельства. "Вопросы литературы" вынесли на обсуждение не только "Гоголя", "Гончарова", "Островского", но и другие книги о писателях, вышедшие в серии ЖЗЛ в последние годы, среди них "Герцен" В. Прокофьева* и "Писарев" Ю. Короткова.** В. Жданов *** сказал несколько добрых слов в адрес этих книг, но его никто не поддержал. Никто и не оспорил. О чем спорить, если это бесспорно хорошие книги. В литературном отношении они нисколько не уступают трем "спорным" (на мой взгляд, превосходят их), а в научном отношении тут и сравнивать нечего: книга Ю. Короткова, например, это подлинное открытие Писарева. Писатель-исследователь больше двадцати лет отдал этой работе, почти вся книга основана на новых, найденных самим автором архивных материалах. Подробной биографии Писарева не было - теперь она есть. Капитальное приобретение для критики, литературоведения, истории русской общественной мысли, для биографической литературы. Может быть, книга Ю. Короткова "ортодоксальна"? Нет! Многие из тех ходячих ярлыков, какие были наклеены на Писарева, соскоблены автором. Но сделано это аккуратно, тонко, с любовью к исторической правде как она есть, а не к "мифологии", не к сенсационной "спорности". Но никто не называет этот труд подвигом - книгу почти не замечают.

______________ * Прокофьев В.А. Герцен, М. "Молодая гвардия", 1979, 400 стр. ** Коротков Ю.Н. Писарев, М. "Молодая гвардия", 1976, 368 стр. *** В.В. Жданов был видным литературоведом, автором многих книг, в том числе биографий Добролюбова и Некрасова в серии ЖЗЛ.

Все это не так парадоксально, как кажется с первого взгляда, ибо, в ущерб книгам подлинно талантливым и добросовестным, критики определенной ориентации целенаправленно поднимают шумиху вокруг недоброкачественных произведений тоже строго определенной ориентации. Делается это не из-за литературных или научных достоинств, не из-за "незыблемой" или, напротив, "новой" трактовки классики, а потому что в указанных произведениях проводятся идеи, направленные на подрыв нравственных ориентиров, на которых базируется общественное сознание. Стремясь дезориентировать читателей в указанном отношении, авторы и идут на мифологизирование исторической правды и классической русской литературы. Не случайно Ю. Лощиц объявляет Гончарова создателем "мифологического реализма". Это понадобилось биографу для того, чтобы перетолковать в обратном истинному смысле идейно-художественное содержание великих творений писателя. Когда Обломова, олицетворяющего физическую и моральную деградацию уходящего с исторической сцены крепостничества, объявляют "положительным героем мира Гончарова", а действительно положительный герой его мира Штольц возводится в ранг дьявола, "князя тьмы" (Ю. Лощиц); когда Кабаниха, олицетворяющая самодурство темного буржуазного быта, становится чуть ли ни положительным героем мира Островского, а Катерина - отрицательным (М. Лобанов); когда освободительное движение в России XIX века объявляется бесовщиной, тайно направляемой из зарубежных масонских центров (Ю. Лощиц), а борьба лучших людей России за женское равноправие трактуется как половая распущенность (М. Лобанов); и, наконец, когда апология лакейства и крепостничества в "Выбранных местах..." Гоголя объявляется "путем исторического развития", равно пригодным для России, как и борьба с крепостничеством (И. Золотусский), -- то "спор" выходит далеко за рамки академических проблем литературоведения и биографического жанра.

Нарушение демократических норм проведения творческих дискуссий, допущенное В.И. Гусевым, а также те соображения, которые из-за этого нарушения я не мог высказать, считаю необходимым сделать известными (хотя бы в том кратком и фрагментарном виде, как они здесь изложены), по крайней мере, в нашем узком писательском кругу. Не являясь делегатом Конференции Московской писательской организации, которая должна состояться в ближайшие дни, прошу Вас, как Первого секретаря правления, зачитать это письмо перед делегатами Конференции.

Параллельно посылаю копию этого письма в редакцию газеты "Московский литератор" и прошу Вашего содействия в опубликовании его в нашей многотиражке, чему, как не трудно предвидеть, могут встретиться препятствия.

С уважением

Семен Резник

5.11.1980

(адрес).

2.

СП РСФСР

ПРАВЛЕНИЕ МОСКОВСКОЙ

ПИСАТЕЛЬСТКОЙ ОРГАНИЗАЦИИ

121069 Москва Г-69, ул. Герцена, 53

№ 242 31 марта 1981 г.

Уважаемый Семен Ефимович!

В свое время я внимательно прочел Ваше письмо и думаю, что по истечении времени мы с вами можем взглянуть на ситуацию более спокойно. Тот факт, что Вы не смогли принять участие в обсуждении книги И. Золотусского "Гоголь" в творческом объединении критики, ни в коей мере не мешает вам высказать свой взгляд на эту книгу в печати. Газета "Московский литератор" не вела дискуссию по книге И. Золотусского, так же, как не вела и по другим книгам, поэтому Вам сообразней всего обратиться в любой из соответствующих органов центральной печати.

С уважением

Ф. Кузнецов Первый секретарь Правления Московской писательской организации

СП РСФСР

3.

14.4.1981

Уважаемый Феликс Феодосьевич!

Давайте посмотрим на ситуацию спокойно.

В письме от 5.11.80 я сообщил Вам о факте нарушения демократическим норм проведения творческих дискуссий, в результате чего "дискуссия" по книге И. Золотусского "Гоголь" вылилась в пустое славословие автора, я же, как потенциально неудобный оратор, вообще не получил слова. Наиболее эффективной мерой к недопущению таких "обсуждений" в будущем может быть, конечно, предание подобных фактов огласке, поэтому я просил Вас зачитать мое письмо на Конференции и содействовать его опубликованию в "Московском литераторе".

В ответе Вашем от 31 марта с.г. суть вопроса полностью обойдена. Почему? Ведь Вы отлично понимаете, что, как член Московской писательской организации, я обратился к Вам, как к руководителю этой организации, не для того, чтобы получить совет высказаться где-то в другом месте.

Вынужденный вторично беспокоить Вас по тому же вопросу, я исхожу из убеждения, что В.И. Гусев (как и другие руководители) избран на ответственный пост, чтобы служить интересам литературы, а не отдельной группке литераторов, которые, скверно делая литературное дело, отлично обделывают свои литературные дела, используя для этого беспринципное восхваление друг друга, запугивание несогласных и прямое затыкание рта тем, кого не удается запугать.

Именно потому, что в моей письме шла речь о внутренней жизни Московской писательской организации, я направил его копию в "Московский литератор", а не в какой-либо иной орган. Однако ответа еще нет (чтобы посмотреть на ситуацию спокойно, редакции, видимо, нужно еще больше времени, чем нам с Вами).

С уважением

С. Резник

Член СП СССР

P.S. Надеюсь, что на этот раз Вы ответите по существу, и не через пять месяцев, а хотя бы в срок, установленный законом.

4.

СП РСФСР

ПРАВЛЕНИЕ МОСКОВСКОЙ

ПИСАТЕЛЬСТКОЙ ОРГАНИЗАЦИИ

121069 Москва Г-69, ул. Герцена, 53

№ 307 " "* апреля 1981 г.

______________ * В оригинале число не проставлено.

Уважаемый тов. Резник!

Благодарю Вас за письмо. Спешу ответить "в срок, установленный законом": зачитать Ваше письмо в своем докладе на конференции я не мог, поскольку в час, отведенный мне для доклада, я должен был охватить работу Московской писательской организации в течение четырех лет; требовать оглашения Вашего пространного письма, просто нескромно.

С уважением

Ф. Кузнецов

Первый секретарь Правления

Московской писательской организации

СП РСФСР

5.

Уважаемый Феликс Феодосьевич!

Благодарю Вас за скорый ответ и прошу извинить меня, что по некоторым обстоятельствам не смог ответить так же быстро.

Чтобы не отвлекаться от дела, я не стану возражать против Вашего более чем странного упрека в нескромности. Замечу лишь, что я не просил включать мое письмо в текст Вашего доклада. Письмо можно было огласить в ходе прений, еще логичнее - при обсуждении кандидатур в новый состав Правления, в которое ведь избирался и Гусев, так что узнать о том, как он использует свое начальственное положение, делегатам Конференции было отнюдь нелишне.

Однако Конференция далеко позади и суть вопроса, который я ставлю перед вами, состоит в следующем. Намерены ли вы способствовать оглашению сообщенных мною фактов антидемократических действий В.И. Гусева через газету "Московский литератор" или иным способом или нет? Так как Вы дважды уклонялись от этого вопроса, то я подчеркиваю его и прошу ответить четко и определенно - хотя бы для того, чтобы закончить эту переписку, ибо она надоела Вам, я думаю, так же, как и мне. Поскольку напоминание о необходимости соблюдать закон, который регламентирует не только сроки, но и требует отвечать на письма по существу, рассердило Вас настолько, что Вы забыли мое имя-отчество, то на закон я больше не ссылаюсь.