Потерянная юность - Максим Салямов Страница 12

– Я им хочу многое высказать, перебил я доброго.

– Ты высказывай им, но будь осторожен, потому что стрелы твоих слов, могут в итоге ранить твое сердце. Наше слово к нам же и возвратится.

– Это совершенно верно…

– Макар, я хочу поспать хотя бы пару часов, потому что завтра много дел и рано вставать. И хочу сказать тебе, иди той же дорогой, которой ты начал идти сейчас, не разменивайся и не порть свою красивую душу страстями и мысленными терзаниями, начни любить себя, а то ты сам себя делаешь несчастным, не думай о плохом и тогда все будет у тебя так, как ты мечтаешь. Ты страдал и я вижу, что страдал очень сильно, но страданиям будет конец. А теперь закрывай дверь. И всегда знай, в этом мире есть человек, который тебя любит и постоянно молится о тебе. И еще запомни, тебя ждет очень тяжелое испытание, это наказание за блудную твою жизнь и за твой не сдержанный и не смиренный характер. Я сейчас тебе говорил, будь осторожен со словами, но ты меня не послушаешь, так вот будут три дня самые тяжелые в твоей жизни, у тебя отберут все, чем сейчас ты дорожишь. Это послужит тебе хорошим уроком, и ты станешь намного взрослее и смиреннее. Так вот все эти три дня молись так горячо, как никогда не молился, и верь до конца. Тогда вознаграждение тебе будет за твои страдания.

Что же он хотел сказать этим? Я распрощался с добрым и после нашего разговора в первые быстро уснул за много месяцев.

Ко мне пришла Сара, мы провели целый день дома, наслаждаясь присутствием друг друга, она рассказывала про курсы английского, на которые ходит, и про йогу, показывала разные асаны и позы, так было умилительно повторять за ней разные движения. Вечером снова идем к Саре домой, я ждал этой встречи уже не с волнением, а с большим желанием, мне так многое хотелось сказать ее родителям, и людям с кем уже виделся в прошлый раз. Когда прогуливались, к нам подошел маленький мальчик и попросил помочь одеть велосипедную цепь на звездочку, я ее одел и мы пошли дальше, через минут десять к нам подъехал этот же мальчикам и дал в знак благодарности сочные груши, как потом оказалось. Добро имеет свойство возвращаться. Ах, как была красива Сара, летнее легкое платье, длинные волосы, ровная и прямая осанка, шикарная улыбка, и очень нежные руки… Я не мог поверить, что со мной рядом идет рядом девушка, которая принадлежит полностью мне. Я видел, как на неё смотрели проходящие парни с восхищением и девушки с завистью, она была королевой, решившая выйти на прогулку из своего королевства. Единственное, что мне не нравилось, так это то, что рядом с ней летит очень быстро время.

И вот мы уже заходим в шикарный дом Сары, поднявшись на вверх, сидела все та же компания, что и в прошлый раз, мне стало даже немного жаль этих людей, это мнимое понимание мира и себя в нем, навязанная обществом потребления жизнь, постоянные одни и те же разговоры, обсуждения, хотя сами не способные на великие свершения, люди, которые застряли в одном коконе и не способные увидеть другую картину мира.

– Всем доброй вечер, – со мной поздоровались в ответ.

– Я смотрю Макар, ты сегодня более живой, чем в тот раз, произнес глава семейства.

– Я сегодня другой, чем в тот раз.

– Ну так вот, продолжил беседу декан, – если народ собрать в одном месте и заставить делать вещи, чем более сумасшедшие, тем более рьяно они будут это делать, история сама нам показывает множество примеров.

– Совершенно верно, -поддержал в этой беседе преподаватель литературы.

– Ну-с это же понятно, что толпой намного легче управлять, это же без культурного стада, так зачем им вообще права, как жили они всю жизнь в хлеву, так и будут жить, участь у них такая, – добавил отец Сары.

– Да что вы говорите, а какая Ваша тут у всех участь, гордиться мнимыми достижениями, вот что Вы сделали грандиозного, я даже не знаю Вашего имени, да мне оно не интересно, -и в этот момент показал на преподавателя литературы.

– Я Павел Ильич, и что я сделал Вас совершенно не должно касаться молодой человек, -на меня смотрели все, начиная этим Петром Ильичем, заканчивая сестрой Сары. Какое-то недоумение было в глазах этих людей.

– Так вот Вам нечего ответить, Вы кончено более успешный, чем я, но только и мое время придет, а вы как были узколобы, так и останетесь таким.

– Макар, пожалуйста, не надо,– вскрикнула совершенно испуганная Сара, мне так жалко было ее, она так меня сейчас любила, так переживала, в этом доме никто никогда не перечил ее отцу и его друзьям.

– Я и есть народ, рваный, грязный, голодный, никак Вы, я и есть толпа серая и безнравственная, так объясните мне, чем Вы лучше, тем, что у Вас сейчас есть деньги, но завтра их может не быть или вчера их не было. Тем, что у Вас есть определенные знания, да я тут не увидел ни у одного феноменальных знаний, Вы все прогнозируемые, одни и те же разговоры, а для чего вообще живешь ты, декан? Что после себя оставишь, будет ли о тебе толпа говорить, как говорят о Достоевском?

– Ты нарываешься на грубость, Макар, – сквозь зубы сказал Григорий Исаевич.

– А то, что, Вы меня начнете здесь обсуждать, ну давайте, я слушаю. Что кишка тонка, да кто Вы вообще, садитесь тут и смеетесь над моим народом, Вы ведете себя по свински и нагло, но стоит вам попасть на человека выше Вас по статусу или должности, так становитесь жалкими и трусливыми, вот за это я и презираю таких как Вы. Яна,– обратился я к ней,– вот ты такая вся талантливая, играешь хорошо, рассуждаешь о музыке, говоришь как ее любишь ,но только ты и понятия не имеешь ,что хотел нам сказать композитор, ты совершенно не разбираешься в ней, хотя настолько живешь в гордыне, что смеешь рассуждать о том, в чем вообще не смыслишь, ты говоришь вещи настолько поверхностно, но как можно поверхности говорить о Бахе или Бетховена, это же целый полет мысли, от рая до ада, там и жизнь и смерть, и надежда и отчаяние , когда слушаешь их композиции сердце сжимается в маленький комочек, от того, как больно бывает порой.

– Пошел