Две судьбы. Часть 2. Развод – это… не всегда верно! - Лена Гурова Страница 12

– Ну и прекрасно. – Выдохнул Роман, улыбаясь во весь рот.

И опять появилась ямочка на подбородке. И до меня дошло. Он изменился за последнее время, накачался, занимался подъёмом тяжестей, армреслингом. Поэтому и лицо немного подтянулось, обнажая эту чудесную вмятинку.

На кораблике было полно народа, предвыходной вечер. Но нас усадили в уголочке, принесли бутылочку вина, цитрусовые, мне – кофе, Роману – зелёный чай. У меня создалось такое впечатление, что нас ждали. Но думать не хотелось ни о чём. Замотавшись в тёплый плед, я попивала кофе и балдела. Солнце тёплое, ветерок обдувает, чудесные виды и комментарии Ромки, он точно уже был здесь. И с кем? Нет мне покоя, бедной Лерочке. Потом мы пили вино, слушали музыку и я, конечно, задремала, и, конечно же, у него на плече. Какое блаженство, нет слов. Время пролетело незаметно, но всё хорошее имеет тенденцию быстро заканчиваться.

– Спасибо за чудесную прогулку. Тебе пора, наверное? Не провожай, я сама доберусь прекрасно.

– Я доведу тебя до квартиры, проверю, всё ли в порядке, и уйду. Обещаю.

На лестничной клетке нас ждал сосед – лётчик с корзиной снеди и бутылкой виски.

– Можно напроситься к вам в гости? Меня всего распирает от новостей, связанных с пожаром, а моя половинка осталась на даче, не с кем поделиться.

– Да, пожалуйста.

И мы оставшуюся часть вечера проржали, самым настоящим образом. Виталий, лётчик, оказался ещё тем балагуром. Он смешил нас, а сам оставался совершенно серьёзным, чем доводил до феерического хохота. При этом успел доложить, что на балконе ниже случилась страшная человеческая трагедия, сгорел годовой запас травки, конопли, которую очень уважал молодой хозяин. Он сам её собирал, сам сушил каким-то особенным способом и употреблял, тоже невиданным доселе образом. Он её ел, добавляя в салаты, на бутерброды и просто так. Даже Гаагский суд не сможет доказать, что он наркоманит. Ну, нравится человеку конопля, как другим петрушка и кинза. А то, что и пожарные, и соседи, и даже сам Виталий, надышавшись травяным дымом, улетали по очереди в дальние диковинные страны, а потом делились впечатлениями, это уже детали…

– Ой, засиделся я. – Спохватился наш гость, увидев мой зевок, который скрыть уже не удалось, на часах двенадцать. – Ухожу, ухожу. И да, самое главное не сказал. Вы знаете, Валерия, что являетесь причиной пожара? Да, да. Вам, Роман, надо надеть на неё паранджу, а то у некоторых престарелых лётчиков срывает крышу, и дыхание останавливается до потери пульсации, теряются ориентиры и сигареты. Это ж из-за моей никотиновой палочки всё и произошло, я её уронил, когда увидел вас во всей красе, девушка. Но я никого не выдал, и себя, в том числе. Ну, всё, спокойной ночи. Очень приятно было с вами пообщаться, вы такая гармоничная пара, словно созданы друг для друга.

Я закрыла за ним дверь, повернулась и наткнулась на колдовские колодцы с голубой водой.

– Видишь, даже людям со стороны понятно, что мы должны быть вместе.

– Я-то понимаю, а ты? Уже поздно, остаёшься здесь, спишь на диване. Ко мне в спальню не ногой. Я в душ.

А утром проснулась от поцелуйчика в нос. Как понял, что я брезгую его губами, испачканными Иркой?

– Я на дежурство, до завтрашнего утра. Не звони, телефоны мы сдаём. Я сам позвоню.

Почему я не верю ему? Но ведь он как-то прожил эти три месяца без меня? Не на бантик же завязывал? Не хочу об этом думать, моя ревность и постоянные подозрения говорят уже не о любви, а об умопомрачении. Ещё не хватало словить маниакальный синдром. Выпив кофе, уселась за учёбу. К вечеру разболелась голова, и я решила прогуляться. Но уже минут через десять поняла, что хочу, есть, целый день голодная. И пошла назад. На входе во двор увидела летящую с другой стороны Ирку. Господи, это ещё что такое? Я заскочила за кусты, но на вопрос зачем, ответить не смогу. Плоскодонка выглядела великолепно: Стройная, затянутая в светлые джинсы, в вязаном кардигане, с короткой, очень ей идущей, стрижкой. И грудь! Да, у неё появилась эта часть тела. И какая! Почти как у меня. Да и с лицом она что-то сделала или накрасилась стильно и броско. Красотка зашла в мой подъезд, значит, ко мне. Нет, только не это. И я отступила, решив поужинать в кафе.

– Солнце моё, у тебя всё в порядке? – Роман позвонил очень вовремя, как раз тогда, когда я забила рот вкуснейшим мясом по-французски. – Ты ела? На воздухе была? Что делаешь?

– Как раз всё, что ты сейчас спросил. – Еле прожевав, прошамкала я.

– Ты где? Музычка играет. В ресторане, что ли? Я за порог, а моя девушка в загул? Лера, в холодильнике полно еды, а ты одна лазаешь по злачным местам. Иди домой, я перезвоню. Позже. – И отключился, я не успела вставить свои пять копеек.

Поднявшись на лифте до следующего этажа, я потихоньку стала спускаться. Никого. Не успев проскочить, услышала звук открывающейся двери. На пороге соседней квартиры стоял Виталий и загадочно улыбался.

– Вам письмо и телеграмма от гиппопотама.

– Мне? От кого?

– От яркой, разрисованной, силиконовой мадам. Очень были-с недовольны-с, что не дождались. Эта девочка не из нашей тусовки, каким ветром её занесло? Явно, не попутным.

– Мы в одной школе учились. А она что, долго ждала?

– Да минут за пять до тебя ушла, всё куда-то звонила и чертыхалась, что этот гад трубку не берёт. И этот гад – твой Ромка. Зайди ко мне, поговорим.

– Давайте лучше ко мне, я переодеться хочу, запачкалась в кафе. – На одном дыхании выдала я.

– Ну-ну…

Выйдя на кухню, уже приведя себя в порядок и проглотив неприятную информацию, продышавшись и настроившись на общение, очень удивилась: кофе сварен, чай готов, печеньки-бараночки, мёд и варенье тут, как тут.

– Прошу вас, мадемуазель. Ты извини, немного похозяйничал. Кофе, чай?

– Ой, спасибо, как за королевой ухаживаете.

– А ты и есть королева, только сама ещё этого не знаешь. А Ромка понял, с кем имеет дело, и эта дрянь тоже. Прости, но я полвека прожил, кое-что видел. Что отличает вас, леди? Изящная красивая походка, прямая осанка, милая улыбка уголками губ, прямой и доброжелательный взгляд, плавные жесты, неторопливая речь, приятный и нежный голос… Что ещё? Ты не выпендриваешься, не хочешь казаться лучше, чем есть на самом деле. Это очень привлекает настоящих мужиков. А Роман твой – из таких. А