Очень приятно, Вила́ры - Леони Вебер Страница 12

– А как происходит заказ? – спросил папа, хотя его лицо не выражало никакой заинтересованности.

Жан-Жак принялся учить его покупкам в интернете, но это с самого начала была плохая затея. Отец ничего не понимал, с ужасом смотрел на экран, и явно скучал. Жан-Жак подмигнул мне, я захихикала, папа оторвался от своей спячки и с ужасом на нас посмотрел.

– Подожди, я ничего не понял, давай сначала, – сказал он через десять минут.

Жан-Жак терпеливо объяснил заново. В конце концов папа промолвил:

– Значит так, я подумаю, и вообще, займусь всем этим после того, как она вернется с каникул, в середине января, потому что я очень устал, и я разорен.

На этом встреча закончилась. Жан-Жак поехал домой, а мы сходили за покупками. Проходя мимо большого оленя, выставленного к Рождеству в холле супермаркета, я попросила папу сфотографировать меня. Поскольку попытки освоить камеру на смартфоне у отца заканчивались какой-то ерундой, которая была либо размытая, либо мои ноги вместо лица, я поставила камеру на режим автоматической съемки через десять секунд и сказала папе, что его задача – просто держать телефон. Взяв его, он чуть не выронил, потому куда-то ткнул пальцем, сбив мне все. Со второй попытки я таки получила свои фотки, изрядно устав.

Назад мы ехали молча. Правда, один раз сквозь наушники мне послышалось, будто отец что-то говорит. Я сняла их, и поняла, что папа просто шепотом разговаривает сам с собой, видимо, обсуждая свою бедность.

Когда мы входили в дом, я громко зевнула. Отец резко повернулся ко мне.

– Не смей зевать!

– Почему?

– Потому что зевать имеют право только те, кто много работают и устают. А ты ни черта не делаешь, не устаешь, а потому не смей зевать.

Я хотела было сказать многое, например, что зевают люди еще и от того, что мозгу не хватает кислорода, или что он вообще-то уже давно на пенсии и тоже не работает, но промолчала.

Сам папа зевал бесконечно, утром, днем, вечером, уставшим, выспавшимся, по любому поводу. Зевал он долго и протяжно, как-то так:

– А-а-а-а-у-и-у-и!

Однажды он рассказал нам такую историю. Встав как-то утром несколько лет назад, батька открыл в спальне окно и зевнул. Через пару секунд во входную дверь постучали. На пороге стоял незнакомый мужчина.

– У вас все хорошо? – обеспокоенно спросил он.

– Да, а что? – не понял отец.

– Просто я проходил мимо и слышал, как вы кричали, – удивленно ответил незнакомец.

Кажется, папа так и не сказал ему, что на самом деле это был его привычный зевок.

Пока я вспоминала этот случай и еле сдерживала смех, батька спросил:

– Что вы там проходили на французском вчера? Вы учите хоть что-то полезное? – не успокаивался папа.

– Мы проходили фютюр сампль.

– Фигур? Какой фигур?

– Фютюр сампль.

– Какая фигура?

– ФЮТЮР! – заорала я ему прямо в ухо.

– Ах, фютюр. А что это?

– Будущее время.

– Да? Странно, а я такого не знаю.

Я попыталась объяснить ему, как строится это время, что выглядело весьма странно: человек, изучающий язык меньше года, объясняет коренному французу грамматику. В итоге отец все равно ничего не понял.

– Еще мы проходили субжонктиф.

– А это что?

– Ну, это состояние глагола.

– Знаешь, я ничего не понимаю. Принеси мне свой учебник.

Я поднялась к себе, взяла учебник и дала папе. Он с умным видом просмотрел страницы, посвященные грамматике.

– А, ну да, субжонктиф и фютюр сампль. Конечно, я знаю, что это, – сказал он с весьма напряженным лицом.

Через несколько часов отец вошел ко мне в комнату.

– Включи свой компьютер, мне нужно посмотреть прогноз погоды.

– Интернет не работает, – сказала я.

– Что? Как? Почему?

– Откуда я знаю.

Папа забегал туда-сюда по комнате.

– Дерьмо, долбаные современные технологии, ненавижу их, это наверняка из-за снега!

Даже со второго этажа я слышала, как он ходил в ванной и приговаривал:

– Ненавижу технологии, столько проблем от них.

Цена семьи

С трудом покинув утром кровать, проклиная отца, из-за мании которого рано вставать даже в выходные и будить всех, невозможно спать до полудня, я вышла из комнаты. В своей спальне отец что-то бурно нашептывал сам себе, потом раздалось хихиканье.

Через пять минут папа тоже спустился в кухню.

– Сегодня мы поедем на кладбище. Нужно проверить, как там починили могилу, прежде чем я все оплачу. А то еще выкину 400 евро на ветер.

Несмотря на большую цену за могилу, настроение у отца было вполне неплохое. Мы заехали в торговый центр, пообедали, а потом пошли за покупками. Первым делом батька зашел в отдел с искусственными цветами.

– Куплю новые, поставлю на могилу.

Однако выбрать букет оказалось непросто, и не потому, что все были некрасивыми, как раз наоборот. Просто отец искал самые дешевые, но никак не мог найти.

Наконец он взял букет за пять евро. Долго его рассматривал, потом поставил назад.

– Все-таки это слишком дешево, – расстроенно сказал отец.

Неужели у него есть совесть? Наверное, какая-то капелька осталась. Тем временем папа метался между полками, хватая то дешевый, то дорогой букет. Он мучился, спрашивал у меня, что лучше, и в конце концов взял букет подороже, за двенадцать евро. Отец старался делать вид, что уверен в правильности своего поступка, но его тяжелые вздохи при виде ценника выдавали все отчаяние.

Дальше мы закупили все необходимое согласно списку, и батька уже повернулся к кассам, но тут я заявила:

– Хочу рождественские печеньки.

Отец запретил брать мне дорогое печенье, взяв подешевле и не особо вкусное. Вслед за этим в корзину полетели шоколадки и конфетки. Проходя мимо канцелярии, папа взял себе настенный календарь на следующий год, и я сразу попросила такой же. Потом мне вдруг стукнула в голову идея, которую я озвучила не подумав:

– Может купим маленький календарик и маме? Она их любит.

Папа повернулся ко мне с таким возмущенным лицом, что я пожалела о своих словах.

– Ты что, совсем офигела? Да я разорен из-за тебя, как ты смеешь еще просить что-то для своей матери? Подумать только, это неслыханная наглость. Быстро пошли платить, больше я тебя с собой в магазин брать не буду.

Пока мы шли к кассам, батька шепотом приговаривал:

– Подумать только, она еще попросила что-то для матери. У меня нету ни копеечки, а она тут такое говорит.

Настроение у отца упало до нуля. Выходя из магазина, он объявил:

– Как ты меня достала, у меня нет денег, когда ты