Наёмник, или Чёрная Лора - Виктор Бондарчук Страница 12

больше похожий на трон, чем на простой предмет кухонного гарнитура. А девушка, с улыбкой поглядывая на застенчивого гостя, выставляет на стол блюдо с румяной жареной картошкой, порезанной тонкой соломкой. Второе блюдо с запеченной телятиной, отсвечивающей румяной коричневой корочкой. И ко всему этому салатница с ярко – красными помидорами, густо посыпанные укропом и зеленым луком. Кушанья выглядят так аппетитно, что голод мгновенно напоминает о себе. Все это отлично, все просто замечательно. Но в его комнате сейчас находится фляжка, наполненная коньяком, глоток которого будет совсем не лишний перед такой роскошной трапезой. Лео извиняется, и стараясь не спешить, уходит на минутку в свою комнату. На столе графин с водой и два хрустальных стакана. Вот в один он вливает чуть меньше половины и залпом осушает. Этот благородный напиток пьется совсем не так. Да и не пьется, а смакуется с наслаждением. Но для солдата, вышедшего только вчера из боя, на такое смакованье нет ни время, ни желания. Да и роскошная закуска на обеденном столе остывает. Еще через минуту он наслаждается божественно – вкусным мясом, чувствуя, как отличное настроение заполняет все его сознание. Вот в такие моменты и, кажется, что жизнь удалась. Все вокруг просто отлично. И не хочется даже думать, что снова придется одеть военную полевую форму, придется снова надвинуть на самые глаза каску, и шагать долгие десятки километров, ведущие то ли к намеченной цели, то ли к бесславному концу человека, профессия которого убивать. Все это так возможно и будет, но не сегодня, не завтра, и не через десять дней. Так что когда будут бить, тогда и придется плакать. А зачем слезы лить, когда до этого самого битья очень и очень далеко. И если судьба подарила вот такой прекрасный момент, то надо его использовать на все сто процентов. А вот чтобы все эти проценты уложились в цифру сто, как раз не хватает женской ласки. И вот эта смуглянка, сидящая напротив, вполне может этот процент заполнить. И Лео, ощутив прилив смелости, от взбодрившей дозы коньяка, поднял глаза на девушку. Что она прочитала в его глазах, он не понял. Но девушка тут же встала, прошла к буфету, зазвенела кружками. И больше к нему не подходила, занимаясь уборкой. А Лео, преодолев желание снова нырнуть в кровать после обильного ужина, вышел на улицу. И два часа бродил по аллеям сада, в котором стоял дом. Познакомился с пожилой женщиной Мартой, которая оказалась поваром. Потом приехал «Мерседес», с тем же самым шофером Герхардом, который ночью привез сюда Лео. Тот передал Лео, что хозяйка просит извинения, что оставила гостя одного. Она будет дома через два часа. Никто раньше никогда не просил у него извинения за то, что ему скучно. Понятно, что он попал в другую среду, в другое общество, в котором никогда не был, и жизнь которого не представлял ни в общем, ни в частном.

В восемь вечера приехала хозяйка из госпиталя от сына. Она без лишних церемоний поцеловала Лео в лоб и вдруг расплакалась, уткнувшись лицом парню в грудь. Потом, не отпуская его руки, провела в дом. Вытерла слезы, устало улыбнулась и сказала, что теперь у нее два взрослых сына. И она не только очень хочет, а все сделает, чтобы этот дом стал для Лео родным. Миниатюрная женщина, с небольшим за сорок, фрау Эльза была необыкновенно красива. И глядя на ее девичью фигурку и свежее лицо без единой морщинки, совсем не скажешь, что у нее взрослый сын двадцати лет. А ее огромные светло – серые глаза, верх женской красоты, в которые хочется смотреть, не отрываясь. И в них сейчас читается боль за сына, и благодарность Лео, который чудесным образом спас ее любимого Руди, который ей дороже всего на свете, включая и ее собственную жизнь. И Лео, глядя в эти прекрасные глаза, хотел сказать что-то теплое, ободряющее. Он очень хотел, чтобы в них вот прямо сейчас засветилось радость и счастье, чтобы они скинули невидимую мантию печали. И не найдя слов, просто поцеловал женщине руку.

К десяти вечера приехал глава семейства, оказавшийся атлетически сложенным мужчиной, на пол – головы выше парня. И если бы не густая седина на висках, никогда не скажешь, что этому человеку пятьдесят лет. А то, как он обращался с женой, как с ней говорил, Лео стало слегка тоскливо, что рядом с ним нет вот такой спутницы, для которой он не пожалел бы жизни. Было очень и очень понятно, что для Крамера – старшего, его жена и сын самые великие ценности на этом свете. Это бросается в глаза, что даже видно невооруженным взглядом. Если он, Лео, встретит на своем пути вот такую любовь, он свернет горы, чтобы сделать любимую женщину самой счастливой на свете. Рядом вот с такими женщинами, как фрау Эльза, мужчины добиваются любых целей на своем пути.

На поздний ужин за громадным старинным столом разместились все, включая шофера Герхарда, Лору и повариху Марту. Все коренные южно-африканцы, родившиеся и выросшие в этой стране, но все с немецкими корнями. Первый тост был, конечно, за счастливое возвращение в родной дом Руди, Крамера – младшего. Он вернулся, и в доме снова воцарилась уютная и спокойная атмосфера, которой не было последние полгода. И слава Богу, что теперь не будет слышно тихий рыданий хозяйки. И она не будет появляться на завтрак с опухшими от слез глазами. И сам Крамер – старший не будет по полночи мерить шагами вот эту самую гостиную. И человек, который все это восстановил, он, Лео, которого приняли в этом доме как самого близкого и желанного родственника. И фрау Эльза, почти до часа ночи расспрашивала его о жизни. И очень обрадовалась, просто по детски, когда узнала, что Лео по происхождению немец. И вполне сносно говорит и понимает свой родной язык. И милая женщина пообещала, что она приложит максимум усилий, чтобы Лео заговорил на родном языке свободно и чисто. Они в своем кругу общаются только на немецком, который уже и Лора отлично понимает. А парень, рассказывая о военном ремесле, не заикаясь, конечно, что он обычный наемник, «солдат удачи», любовался женщиной, прижимающей к сердцу руки, когда в рассказах Лео ее что то пугало. И он, подкупленной ее такой милой заинтересованностью, откровенно рассказал о своем американском периоде жизни, упустив, правда, детали о торговле наркотой. Это страшно, это грех, это недопустимо. Как, кстати, и воевать за деньги. Но дай Бог, что это уже позади. И он вполне возможно найдет свою дорогу, имея на данный момент приличный стартовый капитал. И все сидящие за столом слушали внимательно, не проявляя нетерпения, несмотря на довольно позднее время. И глава дома сидел и молча слушал, хотя явно чувствовалось, что у него время ограничено, и ему надо заняться чем то более важным. И если его удерживало за столом не простое чувство вежливости к гостю, то Лео сам себя мысленно поздравил с проявлением нового таланта рассказчика. Разошлись, когда часы показывали третий час ночи. Лора и тетушка Марта занялись уборкой стола, а глава семьи, придержав руку Лео в сильном мужском в рукопожатии, сказал, глядя прямо в глаза парню, что теперь у него, у Лео, все будет по другому. И он сделает все возможное и невозможное, чтобы парень не зарабатывал на жизнь военным ремеслом. А от фрау Эльзы он заполучил поцелуй в лоб и пожелания доброй ночи. Ушел в свою комнату счастливый, на волне радости. Прием в его честь предвосхитил все самые смелые ожидания. А наткнувшись взглядом на фляжку, которую Лора заботливо наполнила коньяком, взял ее в руки. Минуту раздумывал, подбрасывая на ладони, словно прикидывая сколько в ней драгоценной жидкости. Наконец решившись, открутил крышку и сделал большой глоток прямо из горлышка. Марочный коньяк мгновенно добавил в кровь энергии, погнал ее с удвоенной силой. И тут же вспомнил девушку, которая так ласково, если не сказать больше, смотрела на него всего десять минут назад. А представив ее вот здесь, прямо сейчас в тонком платьице, которое не скрывало абсолютно ничего, вздрогнул