Инженеры - Эдуард Дипнер Страница 12

эту скучную вставку). Так вот, высотное строительство — это одно из высших достижений полета технической мысли в строительстве. Это как полет в космос, это отрыв от земли в фантастические дали. Всё выше и выше! Москва приняла участие в бешеной мировой гонке, устремленной в небеса. Проект башни высотой 374 метра, самой высокой в Европе, разработала американская фирма Thornton Tomasetti — лидер в мировом высотном строительстве, контроль над строительством вели также американцы — Turner Construction Company.

— Ну что, Сергей Валерьевич, берешься за эту работу? — Юра подошел к нему, уткнувшемуся в чертежи.

— Берусь, Юра, но при одном условии — мне на заводе должно быть предоставлено исключительное право при принятии технических решений. Ты же меня знаешь, я всё гребу под себя и не люблю, когда меня учат и употребляют. Мы с тобой должны поставить перед заводом требование: только моя личная подпись на всех документах по этим конструкциям. Не потому, что я такой умный, а потому, что конструкции эти уникальны. Таких конструкций еще никто не делал, в том числе и белгородский завод. Я хорошо знаю заводчан, у них текучка там, в цехах проходят десятки других объектов. Но этот объект — не рядовой, здесь требования особые, существенно выше, чем к другим конструкциям. Если отдать его на усмотрение заводу, уверяю тебя, мы будем иметь кучу проблем. А ведь при монтаже, на высоте ничего исправить нельзя. Значит, у нас нет права на ошибку. Я в своей практике проходил подобные случаи, и мы должны с самого начала поставить перед заводом эти требования. Заводчане будут сопротивляться, доказывать свою правоту и свои принципы. Но это мое условие. Или ты мне доверяешь и полностью полагаешься на меня, или я уезжаю в свою деревню, у меня там дел по горло.

— Ладно, пусть будет так. А сколько помощников Вам нужно?

— Да не нужны мне помощники. Разве что Лебедева мне подошли. Он же монтажом будет заниматься. Вот мы с ним и проработаем порядок монтажа.

* * *

Константин Петелин был директором по внешним связям белгородского завода, вместе с директором по производству они определяли всю деятельность завода. Конструкции для башни «Федерация» были заманчиво выгодны: большой объем — около пяти тысяч тонн, удалось согласовать хорошую цену. Достаточно высокая сложность? Ну, это преодолимо, на заводе есть опытные технологи, справлялись с уникальными объектами. Только вот этот представитель, что Юра Кравцов привез, совсем ни к чему. Петелин навел справки, оказалось, он из бывших. Бывший главный инженер, бывший директор. Константин знал цену этим бывшим. Много гонора, много спеси, только всё в прошлом, когда-то командовал, а теперь на пенсии, денег не хватает, вот и пристроился подработать. Заявил о своем исключительном праве. Ничего, заставим побегать по цехам, сразу спесь сойдет!

Неприятности начались на второй день. Позвонил начальник цеха:

— Константин Иванович, выручайте. Дед грозит остановить производство, если не заменим рулетки на новые.

— Погоди, Петр Николаевич. О каком деде ты говоришь?

— Ну, этого москвича Вернера на заводе так назвали. Ходит по цехам, всюду нос сует. Рулетки ему не понравились, мы, слава богу, не первый год с ними работаем, а он требует, чтобы по новому заказу были новые, обязательно поверенные и обязательно не ниже второго класса точности. А где я их наберусь? На складе их нет.

Петелин только зубами скрипнул. Пришлось срочно закупать новые импортные рулетки. А еще этот Вернер заставил на каждую конструкцию завести отдельный формуляр со всеми стадиями проверки. Теперь контролеры носят ему эти бумаги на подпись. От отдельного кабинета отказался, за столом сидит мало, бегает по цехам и всюду сует свой нос.

Первая серьезная стычка произошла в конце второго месяца. Горело выполнение плана, и начальник цеха Терентьев стал оправдываться по телефону.

— Константин Иванович, у нас ЧП. И опять по «Федерации». Конструкторский отдел такое нарисовал, что мои разметчики не могут разобраться. Это соединительная деталь из второй сборки. Толщина двадцать пять миллиметров, размеры — два метра на полтора, отверстий целых сорок штук и все под разными углами. Я вызывал в цех конструктора, потом начальника бюро. Целый час они размахивают руками, но ничего сделать не могут. У меня эта сборка на сдачу сегодня записана, двадцать четыре тонны срываются, а дед уперся, ни в какую без этой детали ничего не подписывает. Вы, Константин Иванович, уж с ним потолкуйте.

— А ты, Петр Николаевич, предложи этому Вернеру разметить деталь. Он себя очень умным считает, так вот пусть и покажет свое уменье.

— А он рядом со мной стоит, усмехается. Говорит, чтобы я отправил конструкторов в отдел. Толку от них не будет.

Конструктора ушли, а дед вместе с разметчицей Галиной нанес осевые линии, прочертил и накернил места установки кондукторов для сверления, сам установил и закрепил кондуктора. За двадцать минут было всё готово, а еще через два часа готовая просверленная деталь вместе со всей сборкой была предъявлена техническому контролю, обмеряна и принята без замечаний. И опять дед учил работников технического контроля, что и как контролировать, и ставил свою подпись на акте приемки. Он умел разговаривать с рабочими, и те отлично его понимали.

Вторая стычка произошла в следующем месяце. Опять звонил Терентьев и жаловался, что технический контроль не подписывает ему сдачу готовых конструкций по «Федерации», им опять этот Вернер запретил.

— А что я могу поделать? Там пластины толщиной восемьдесят миллиметров, ну, немного кривые, три миллиметра всего кривизна, а у меня вальцы для правки только для толщины сорок. Мы уж по-всякому пытались, ничего не получается. Помогайте, Константин Иванович!

Разговор с Вернером в кабинете один на один был трудным:

— Вы, Сергей Валерьевич, требуете от нас невозможного. У нас на заводе нет оборудования для правки такого листа.

— Ну почему невозможного. Я требую того, что оговорено в технических условиях. Вы же смотрели техусловия, когда принимали заказ? Вот и выполняйте их.

— Ну хорошо. Давайте поступим так: Вы подписываете приемку, а я гарантирую, что после окончания месяца мы поправим эту кривизну, я уже договорился с Волгоградом, там есть мощные вальцы, отвезем, поправим. Вы же производственник, должны понимать, что такое выполнение плана. Договорились?

— Нет, не договорились, неправленые конструкции я не подпишу. А Вам разве не говорил Ваш Терентьев, что я предложил ему свою помощь? Предложил дать мне толкового газорезчика с газовой горелкой, и я поправлю пластины. Так он от меня отмахнулся. Ему план нужно выполнять.

Петелин набрал телефон Терентьева.

— Петр Николаевич, немедленно направьте в распоряжение Вернера лучшего газорезчика. А я