Потерянная сестра - Люсинда Райли Страница 126

«Как мне тебя не хватает, отец, – подумал Джек. – Ты всегда был гласом рассудка, а сейчас мне это нужно, как никогда раньше».

Заметив, что уже больше девяти вечера, он сходил в холл и попросил позвонить в номер матери, чтобы спросить, не хочет ли она подкрепиться в ожидании прибытия Мэри-Кэт.

– Прошу прощения, сэр, но местный телефон миссис Макдугал по-прежнему стоит в положении «не беспокить», – сказал консьерж.

– Хорошо, спасибо. – Джек отошел от стойки, раздумывая, не стоит ли подняться наверх и постучать в ее дверь. Решив оставить ее в покое – недавно она выглядела слишком бледной, – он зашел в ресторан и увидел Тигги, которая в одиночестве сидела за столиком.

– Привет, – сказал Джек.

– И вам доброго дня, Джек. – Она нежно улыбнулась. – Не желаете присоединиться? Я как раз собиралась заказать что-нибудь на ужин.

– Спасибо. – Он сел напротив нее. – И я тоже.

– Ваша мама не проголодалась?

– Я думаю – или, по крайней мере, надеюсь, – что она спит. Ей много пришлось пережить за последние несколько дней.

– Потому что мы пытались найти ее?

– Отчасти да, но еще и потому… – Джек вздохнул и покачал головой. – Давайте сделаем заказ, хорошо?

Тигги принесли бокал белого вина, а Джеку – кружку пива.

– Ваше здоровье, – сказала Тигги, когда они чокнулись бокалами. – За новых друзей.

– Да. Хотя, насколько я понимаю, сложилась довольно странная ситуация. Без обид, но кем был тот человек, который удочерил вас и ваших сестер?

– Это насущный вопрос, – ответила Тигги. – Никто из нас на самом деле не знал, откуда он взялся или даже чем зарабатывал на жизнь. Думаю, в человеческой природе заложена вера, что любимые люди будут жить вечно, поэтому вы не задаете вопросов, пока не оказывается слишком поздно. Думаю, все сестры теперь сожалеют об этом: мы не просили Па Солта больше рассказать о себе и не спрашивали, почему он удочерил именно нас, а не кого-то еще.

– Не возражаете, если я спрошу, сколько ему было лет?

– Мы опять-таки не знаем, но полагаю, его возраст приближался к девяноста годам. Сколько лет вашей маме?

– В ноябре ей исполнится пятьдесят девять, и я это знаю точно, – с улыбкой ответил Джек. – В прошлом году ей пришлось поменять паспорт.

– Между ним и вашей мамой разница в двадцать пять или даже в тридцать лет.

– О чем вы думаете?

– Я всего лишь гадала, может быть, они…

– Что их пути могли пересечься в прошлом? Я тоже думал об этом.

– Но тогда… – Тигги окинула его взглядом.

– Тогда меня можно было бы считать потерянным братом! – ухмыльнулся Джек. – Я шучу. Моя мама определенно хранила верность отцу, а я, несомненно, являюсь его сыном.

– Ну, в этом мой отец был совершенно уверен. Он искал потерянную сестру, а не брата.

– Тогда это должна быть Мэри-Кэт. Ее удочерили, но…

– Что?

– Ничего, – ответил Джек.

– Мэри-Кэт или хотя бы ваша мама знает, кем были ее биологические родители?

– Понятия не имею. Но в наши дни нетрудно узнать, если Мэри-Кэт захочет этого.

– А она захочет?

– Тигги, я правда не знаю, но поскольку она будет здесь через пару часов, то я спрошу ее.

– А как насчет вашей мамы? Кем были ее родители?

Джек глотнул пива, понимая, что не может раскрывать утренние откровения Амброза.

– Думаю, они были ирландцами.

– Джек, ваша мама тоже была приемным ребенком?

Он недоверчиво уставился на Тигги, которая спокойно поглощала суп.

– Боже, как вы узнали? Моей маме только сегодня утром сообщили об этом! Кто вам сказал?

– Никто, это лишь мое ощущение, – ответила она. – Я доверяю своим предчувствиям, Джек, и сегодня, когда я встретилась с вашей мамой, я поняла.

– Что именно?

– Кто она такая. Теперь все встает на свои места.

– Ну, по крайней мере, я об этом не рассказывал. Серьезно, Тигги: это должно оставаться секретом для всех, даже для ваших сестер. Вы понимаете, что мама была совершенно опустошена этой новостью? Даже если она никогда не говорила нам о своем прошлом, знание своей семьи и вера в нее… это определяет нашу личность, верно?

– Да, но, будучи приемной дочерью, я твердо верю, что если вы росли среди любящих людей, то ваша генетика не имеет никакого значения.

– Однако, как и Мэри-Кэт, вы всегда знали, что были приемным ребенком. Это стало частью вашей личности. Моя мама всю свою жизнь считала, что она происходит из ирландской семьи. А теперь она узнала, что все это ложь.

– Должно быть, ей будет очень тяжело примириться с этим. Уверена, что ей понадобится некоторое время. Но, пожалуйста, не беспокойтесь: я умею хранить секреты. Я не скажу ни слова, пока не будет позволено, но это значит, что мы могли все понять неправильно.

– О чем?

– Мы делали выводы, основанные на догадках. – Тигги пожала плечами. – Ладно, это не имеет значения.

– Ситуация выглядит немного безумной, правда? Особенно для мамы. Мне не нравится безумие.

– Вероятно, бывают моменты, когда все находится в подвешенном состоянии, прежде чем встать на свои места, и тогда все может стать еще лучше, чем раньше. Скажите, если я ошибаюсь, но у меня сложилось впечатление, что ваша мама боится чего-то еще, кроме нескольких сестер, которые выслеживают ее и пристают с вопросами. Это так?

– Именно так. Тигги, вы умеете читать мысли?

– Просто я ощутила это. А теперь давайте посмотрим десертное меню; я еще не наелась.

После еды Тигги и Джек устроились в коктейль-баре с чашками кофе и завязали разговор о жизни в далеких и уединенных местах. Тут зазвонил мобильный телефон Джека.

– Прошу прощения. – Он ответил на звонок.

– Привет, Джек! – раздался жизнерадостный голос Мэри-Кэт. – Я здесь!

– Где «здесь»?

– Я стою в фойе, идиот! Где ты? Телефон в твоем номере не отвечает.

Джек посмотрел на часы и убедился, что время уже перевалило за полночь.

– Извини, я совсем забыл о времени. Сейчас подойду. – Джек встал. – Мэри-Кэт уже здесь; я не знал, что сейчас так поздно.

Он направился к фойе.

– Джек! – окликнула Тигги. – Я собираюсь к себе в номер. Вам нужно провести какое-то время вместе с сестрой.

– Хорошо, но почему бы не подойти и не познакомиться? В конце концов, она может оказаться вашей потерянной сестрой.

– Если вы уверены…

Тигги встала и последовала за Джеком в фойе, где увидела девушку в черных джинсах и куртке с капюшоном, чьи волосы были завязаны в узел на затылке.