Валерий Попов - Очаровательное захолустье Страница 13

- Вот. Подарок. От чистого сердца оторвал! - Я протянул ей бутылку.

- ...Попозже, ладно? - тронула за локоть меня.

Всюду бумаги разложены - даже на койке. Правильно она называет себя: ради денег крикнутая! Бумаги оглядел.

- Нулей-то, нулей-то! Что икры!

- ...Хочешь икры?

- Нет! - ответил я гордо.

- Тогда давай работать! Садись.

Посмотрел на экранчике у нее... наполняет, видимо, свой журнальчик "Загар" - уже по всем пляжам раскинутый.

- Как лучше, - спрашивает, - магазин "Шило и мыло" или "Хоз-Мари"?

- Оба лучше.

- Да. Ты сегодня не в форме... А это как: "Подарки любимым по разумным ценам"?

- Гениально!

- Тогда садись за компьютер, пиши: "Овнам сейчас... рекомендуется получение взятки в особо крупных размерах"... Есть тут один такой. Ну что?

- Не буду!

- Тогда раздевайся.

- Это другой разговор.

- Стоп! Не надо.

- Пач-чему?

- Да так. Не стоит. Гляжу я на тучные поля за окном и думаю: что от тебя тут будет? Град? Ураган? У тебя ж так потрясения отмечаются?

- Да ну... ты преувеличиваешь!

- Я - нет. Ты - да. Одевайся!

Потом выпили с ней просто так и валялись, отдельно.

И солнце, в море садясь, руками разводило: а что делать?

- Семинар - дрянь, - с горечью сказал ей я. - Какое он отношение к этой жизни имеет?

- А давай скажем все, что о них думаем, - но через недельку?

- А не забудем?

- А забудем - совсем хорошо! - снова уселась за компьютер.

- На тебя заглядевшись учтиво, застрелился проезжий корнет! - проговорил я и вышел.

Вошел в лифт. Хотел поехать наверх - еще малость семинар послушать. Но тут увидал, вглядевшись, что верхняя кнопка залеплена чем-то белым вроде жвачки. Это она всюду жвачку свою разбрасывает. Во, и у меня на локте! Злобно оторвал - от локтя сначала, потом - от кнопки. Вдарил в кнопку - и полетел! Долго что-то летел. Двери наконец разъехались. И я шагнул - в полную тьму! Обернулся - и сзади уже тьма, двери захлопнулись. Стал руками ловить - и никакой опоры вокруг: ни двери, ни стенки! Где это я? Чье-то сиплое дыхание рядом. Мое? Куда это я взлетел-то? Смерть, что ли, матушка выглядит так? А как же дыхание?.. Прервется сейчас? И точно - получил вдруг из тьмы зверский удар, прямо в лицо. Ах вот как здесь принимают? Махнул во тьму - ну и, естественно, в пустоту - и тут же получил зверский удар в затылок. И упал - видимо, на пол, хотя какая тут терминология, в точности неизвестно.

Недавно же били меня? Но там мне больше понравилось: был какой-то видеоряд, какой-то был смысл, хоть и минимальный! А здесь? Страшно - и все. Но и этого им (кому?) мало показалось, вздрючили на ноги меня, куда-то поволокли. Этот странный бой с невидимками кончился вдруг - передо мною расширился свет... Тоннель, что ли, тот пресловутый? Лифт! Кабина лифта! Что-то родное хоть!

Вбили меня в него, размазали об стенку. Стал я кнопки искать, гляжу - все стенки в крови! Я, что ли, успел так намазать? Или это такой спецлифт? Кнопки вот. Нажал для контраста на самую нижнюю - и по стенке сполз. И вниз рухнул. Разъехалась дверь. Надо подниматься на ноги. Немножко поднялся - и выпал на чью-то белую грудь, в медицинском халате.

Опять я - "самый понятливый"? Но что тут можно понять?

ГЛАВА 8

Открыв глаза, я увидел над собой светящийся череп. Смутно вспомнив происшедшее, я понял, что нахожусь скорей всего в какой-то амбулатории, а светящийся надо мной череп - скорей всего мой, снятый на пленку и подсвеченный изнутри. Некоторое время любовался им и даже восхищался, но потом тревога посетила меня: если его тут повесили - значит, изучали, значит, не все в порядке с ним? После полученных мной в темноте ударов это немудрено. Кстати, кто же мне их нанес? И за какие заслуги? Видно, я вторгся в какую-то область тьмы, в которую не положено вторгаться? Но я же на обыкновенном лифте туда доехал! Отчаяние заполняло меня все больше. Дурак и на лифте заедет на эшафот - был про это фильм, кажется, французский.

И так я лежал в свете своего черепа, довольно мерзкого на просвет, и предавался отчаянию. Больше ничего не разглядывалось в полутьме - мерцал, кажется, какой-то стеклянный шкафчик. Вдруг скрипнула дверь, и я различил приближающийся белый халат, холодные руки на моем лице, потом, тоже холодный, блеск пенсне.

- Кто вы? - поинтересовался я.

- Профессор Мыцин.

- А!

- А вы...

Как бы половчее сказать:

- Я... племяш Зинаиды Ивановны!

- Я так и понял. - Довольно холодный ответ на мое восклицание.

- Вы знаете ее?

- Разумеется. Я ее ученик.

Тут бы и раскрыть всю душу - но он молчал.

- Ну... и как он? - Не утерпев, я кивнул на свой череп.

- Да на удивление хорошо. Никаких существенных изменений. Всего лишь несколько поверхностных гематом. Опорно-двигательный аппарат не поврежден.

- Так это, значит, большая удача? Странные эксперименты тут проводятся у вас!

- Это не у нас.

- Но в вашем же здании!

- Наше здание разнородно, - глухо произнес он весьма загадочную фразу.

- Вот хотелось бы это понять.

- Вот этого как раз не надо вам понимать! Вы что, решили уже все загадки жизни? Тайну человеческой речи? Возможность бесконечной Вселенной? Думайте над этим! И не отвлекайтесь на пустяки.

- Думаете, пора уже... о Вечном?

- Об этом - всегда пора.

- Во всем мне хочется дойти до самой жути!

- Считайте, что вы там уже побывали.

- А где же признание?

- У вас на лице.

- Но за что это мне?

- За наблюдательность.

- Но я даже не знаю, что я... наблюл.

- Думайте о чем-то приятном! А эту загадку оставьте... на конец.

- И как он... близок?

- Все зависит от вас. Второй раз в таком же виде я вас не приму. Там будут недовольны! Почему вы на семинаре не сидите, как все?

Да, умные люди - на семинарах. А я лезу куда-то. Но тем не менее не удержался, спросил:

- А что там у вас наверху? Секция слепых боксеров?

- Ну, угадали примерно. Что в стране есть у нас?

- ...Народ.

- А еще что?

- Руководство? - спросил я.

Он многозначительно молчал.

- Странно они нами руководят!

- Ну почему странно? Как всегда - немножко ограничивают. Лишают кое-каких прав.

- А каких прав там лишают?

- Права видеть.

- Что?

- ...Далее я умолкаю.

- Что там можно увидеть-то?

- Лучше вам этого не видеть. Второй раз, повторяю, я вас уже не приму.

Профессор вышел, но тут же снова заглянул:

- К вам посетитель.

Вошел Крот. Пригляделся в полутьме.

- О! - обрадовался я. - Значит, я не уволен? На больничном?

- Больничные платят тем, кто приносит пользу! - Крот проскрипел. - А вы только проблемы создаете!

- Кому?

- В основном себе.

- А не в основном?

- Мне.

- А еще? Тем? - Я показал вверх. - Повредили свой опорно-двигательный аппарат об меня?

- Вы, наверное, часто через стеклянные стены проходили - с большими потерями для себя?

- Почему? Для стен тоже.

- Луч света в темном царстве? - усмехнулся Крот. - Это Катерина, кажется, из "Грозы"? В Волге утопилась.

- Не, лучом света никогда не был!

- Однако проникли куда не надо! - произнес он.

- Но я абсолютно там ничего не видал. Ей-богу... Только осязал.

- Что осязали - это я вижу. Но больше осязать не хотите?

- А надо? Могу!

Крот покачал головой.

- Оптимизм ваш меня поражает.

- Это не оптимизм. Это мстительность!

- Хотите там... разобраться?

- Может, мне железную маску надеть?

- Плавки тоже железные наденьте. Я вижу, вы добросовестный человек.

- Но раз заплачено - то надо, наверное.

При слове "заплачено" Крот даже смутился - впервые видел его таким. Пришлось выводить его из неловкости.

- Да, заплачено, я имею в виду - здоровьем моим.

- Ну, я надеюсь, - Крот твердо сказал, - что это будет не единственная форма оплаты!

- Да? А что надо делать? - Теперь немножко смутился я.

- Пока - не потерять уже наработанного! - сурово произнес Крот, и мы торжественно посмотрели на череп. - Да-а-а... Наверное, вас там за снайпера приняли.

- ...За снайпера? А в кого там можно стрелять?

- Оттуда много в кого можно стрелять. Потому и окна забиты!

- А-а! Понял наконец! Домик-пряник! "Странное нынче пиво"!

- О чем это вы? - изумленно проговорил Крот.

- Да так. Сложно. Поток ассоциаций. Я, конечно, не снайпер, но сволочь порядочная! Хоть и с некоторым опозданием, но правильно дали мне! Виноват я там.

- Вы, я вижу, одобряете побои? - усмехнулся Крот.

Мы снова посмотрели на череп.

- Сложный вопрос. Побои - да. Но "побойщиков" скорее нет! Боюсь, они точно не понимали, за что бьют!

- А за что?

- Однажды я в домике том... в бутылки вместо пива напбисал!

Крот слегка качнулся на стуле.

- Когда это вы успели?

- А, да еще давно.

- Как давно?

- Лет тридцать назад.

Крот снова качнулся.

- Ну у вас и память! За такой срок давности и убийство прощают.

- Смотря кто. Так что: может, еще разок поднимусь, пожму их честные руки, если, конечно, не повредили их они об меня?

- Боюсь, что если они еще раз вас встретят, то повредят.

- Что?