Шломо Вульф - Банка Страница 13

== Рита села в кровати, дико глядя на едва заметное синеватое свечение над банкой на подоконнике. Сердце колотилось так, что онемели руки и ноги. За шкафом беспокойно бормотали со сна родители - каждый свое. Шел третий час ночи.

Девочка встала, побежала на кухню, включила свет, вспугнув со стола неистребимых тараканов, и поспешно напилась прямо из крана. За спиной раздался шорох. Рита обернулась. Там стоял сонный папа в перекошенных трусах. Он отодвинул дочь и шагнул к тому же крану. Как и Рита, он пил прямо оттуда, потом подставил под струю лысеющую голову, на которой Рита только что видела глубокий кровоточащий шрам. Сейчас ничего не было. Но лицо было старое и отражало то же страдание, что только что в ее сне. "Тебе снилось, что ты ударился головой, когда менял баллоны?" - спросила девочка, уже не совсем соображая, что она имеет в виду. "Если бы баллоны! - хрипло ответил отец. - Какие еще баллоны?.. Я вообще не помню, что мне снилось... Чертова банка." "Что тут у вас?" Рита уже и не удивилась, что мама, вбежавшая на кухню в ночнушке, напролом тянется к тому же крану.

Потом все трое молча пили чай.

"Смотрите! - сказала Нона, показывая на стоявшую на подоконнике банку. - Запотела изнутри... Потеки... словно плачет. Ей нас жалко...Мне лично что-то уж больно нехорошее снилось. Вот только что..."

Родители не переспросили, безучастно работая челюстями, каждый во власти своих тяжелых предчувствий.

"Я совершенно не помню подробностей моих снов после знакомства с этой банкой, - Вадим слепо уставился на белый морозный узор на черном ночном стекле, - но достоверно знаю одно: это никак не связано с той войной, которой нас так все пугают. Я ни разу не видел во сне, что Саддам сжег пол-Израиля. Зато я вижу нечто, на мой взгляд, более страшное. Но что?" "И куда же мы едем? - повторила Рита. - В конце концов, нас отсюда никто никуда не гонит. Мы не голодаем, все хорошо устроены. Давайте дадим задний ход. Ведь еще не поздно?" "Во-первых, уже поздно, - уже спокойно сказала Нона. Нас выписали из города, мы сдали паспорта. Мы уже не граждане СССР. Мы даже заплатили за это по две папиных зарплаты за каждого! И, наконец, какие основания чего-то бояться? И - чего? Каких-то фантазий, что навевает нам чужая ископаемая банка? А ведь вокруг все так завидуют! Это что - несведущие люди? Да у половины моих подруг мужья моряки. Они Запад своими глазами видели. Все уверены, что там несравненно лучше." "Все уверены, - насупилась Рита, - а я верю баночке! Там нам будет плохо."

"А здесь? - спросил Гена, когда Вадим пересказал ему ночную дискуссию. - Антону и прочим такое снится про эту родину, что наши страшные сны про Израиль их бы только посмешили. Ничего не надо предпринимать. Будет, как говорил Гашек, то, что будет. Ибо никогда не было так, чтобы ничего не было... Заяви мы об отказе от эмиграции, та же баночка еще и не то высветит взамен. Короче, доктор велел ехать. Ехать?" "Доктор велел ехать? облегченно засмеялся Вадим. - Ехать!" "Вот именно, - резюмировал Гена. Человек так устроен, что, сколько его не пугай, он слепо следует за своей судьбой. Так что зря мы вообще эту банку не сдали в музей. От Кассандр никто никогда толку не видел. К тому же, я вот как-то на даче после очередной страшилки, которую тут же забыл, стал строить планы, как мы из Израиля тут же слиняем в Канаду. И, знаешь, такой та же баночка мне сладкий сон показала, просыпаться не хотелось. Всегда есть выход. Главное сейчас отсюда слинять, пока они не проснулись и не захлопнули дверцу от мышеловки, в которой нас угораздило родиться." "Сдается мне, - уныло попрощался Вадим, - что мы как раз и стремимся в мышеловку. За бесплатным сыром."

5.

Вокруг ярко освещенного ринга сопел и хрипел незримый зал.

Лаура рывком сняла халат и осталась перед зрителями в одних боксерских кедах. Она подняла обе руки в перчатках, потрясла ими над головой и грудью перед собой. Уселась на табурет в своем углу, бесстыдно расставив ноги. Ее противница часто дышала в противополжном углу. Женские бои пользовались здесь успехом, а противницы подбирались не столько по весу или мастерству, сколько во внешности. Белотелой блондинке Лауре противостояла загорелая брюнетка.

Когда ударил гонг, публика заревела и застонала.

Лаура сразу поняла слабое место "грузинки" - та тщательно оберегала свои особо чувствительные к ударам части тела, а потому в основном панически защищалась, вытянув перед собой мечущиеся перчатки. Но без конца получала по губам и носу. Сама же ударов почти не наносила, хотя то ли изловчилась, то ли нечаянно попала Лауре пониже пояса, вызвав рев зрителей и заработав кучу очков. Лаура сделала обманное движение, проскочила под кулак и, оказавшись за спиной соперницы, нанесла ей серию ударов по тугим ягодицам со словно нарисованными на фоне загара узкими белыми плавками, что тоже считалось успехом. Та пробежала к канатам и обернулась, на несколько секунд удерживаясь за них руками. Этим тотчас воспользовалась свирепая блондинка, нацелив удары именно туда, куда жаждала публика. Восторгу ее не было предела. Брюнетка упала на колени и громко заплакала.

Рефери поднял Лауре руку.

Илан, свирепый хозяин секс-рабыни, до омерзения похожий на давно сгинувшего, кстати, по собственной инициативе Додика, строго смотрел из-за канатов, постукивая по ладони стеком... Как и поганого Давидку, Лаура могла бы этого паршивчика зашибить одной левой, но панически боялась и взглянуть на него косо. Даже среди коллег по подпольному бизнесу он отличался изысканной неутомимой жестокостью по отношению к "девушкам". Если даже Лаура, имевшая гражданство, не смела уйти от него, то что говорить о заманенных в наш рай украинках, москвичках и уралочках, у которых тут же отнимались все документы?..

Пока готовилось очередное жестокое шоу с участием Лауры, она сидела в своей грязной комнате. Узколиций "эфиоп" быстро снимал с "русской" боксерские перчатки, когда в "уборную" заглянули незнакомые слуге пожилые господа.

Лаура давно привыкла не прикрывать свою наготу, но, узнав вошедших, вздрогнула, отвернулась и заплакала тонким скулящим голосом.

"Лаура, - тихо сказал Гена. - Это все-таки вы?" "Уходите... прошептала она. - Тут чужим нельзя..." "Ты здесь добровольно?" - еще тише спросил Вадим. Она отрицательно замотала головой, содрогаясь всем телом. "Тогда уйдем с нами," - Гена тревожно оглянулся на закрытую за "эфиопом" дверь. "Вам нельзя здесь, - повторила Лаура. - Уходите. Ради меня... замучает..." "Тот, что похож на Додика?" Лаура судорожно кивнула, нервно потирая плечо. "Ну, с ним-то мы втроем справимся. Хоть до полиции добежать, - неуверенно говорил Вадим. - Одевайся!" "Мне не во что... Все у него..." "Надевай мой свитер, - распорядился Гена. - И не беспокойся." "Ну да! захныкала она. - Если бы один Ицик тут командовал, я бы сама отбилась, а их тут знаете сколько! Бандиты. Наши, русские... Они теперь всюду. Мировая экспансия "братков"... почище исламской..." "Пошли, - решительно взял ее за руку Гена. - Не посмеют..."

"Еще как посмеем! - в дверях стоял парень с бычьей шеей, скрестив на груди татуированные мощные руки. - А тебе, сучка, мало было в прошлый раз? Снова хочешь пепельницей побыть? Ты че, фраер? - заорал он вдруг, отшатываясь. - С этими вещами не шутят..." "А я и не шучу, - грозно сказал сквозь зубы Гена, не сводя с бандита пистолета. - Лицом к стене и..."

Он невольно рассмеялся, увидев, как жалко и поспешно тот выполнил приказание, профессионально раздвинув ноги шире плеч. - Пошли, Лаура." "Ну, нет, не сразу, - совсем другим голосом сказала она и вдруг молниеносным тренированным движением снизу вверх ударила мощного носком боксерского кеда между ног. Тот взвыл и завертелся на полу, бешенно переводя глаза с Лауры на пистолет. Трое поспешно вышли в коридор и оттуда сразу на темную улицу в местных трущобах. Сзади скрипнула дверь. В черном пролете стоял другой бугай с ножом в руке. "Осторожно! - взвизгнула Лаура. - Он перо кидает без промаха." "И я," - Гена отвел вытянутую руку и выстрелил раньше, чем бугай замахнулся. Тот молча рухнул. Улица была пуста. На звук выстрела не открылось ни одно окно.

"Откуда это у тебя, дядя Гешенька?" - спросила Лаура, когда они уже мчались по городу на такси. Водитель подозрительно косился на голую ниже пояса даму между двумя мужчинами. Но если кто и возникает не его месте, то не таксисты Южного Тель-Авива.. "Он работает шомером, - пояснил Вадим. Только не дай Бог, кто узнает, что применил оружие не около своего ресторана..."

"Так как ты попала в такое заведение? - спросил Гена, когда Лаура уже приняла душ, переоделась в халат Ады и с упоением пила чай. - Где Додик? Где Антон с Аней?" "Давидка, гаденыш, тут же ушел от меня к своей... - рыдала недавняя грозная чемпионка. - А папу с мамой вообще в Израиловку вашу не пустили. Они не евреи, а я разведенная." "А вернуться в Россию тебе мешают эти бандиты?" "Вы че? Вернуться? Куда? Вы че, не знаете, как там живут? Папка такое пишет! Я им хоть посылочки посылаю. Доллары. А там че я буду делать? То же самое, только на холоде?.. И те же бандюги кругом..." "Я поговорю с моим хозяином. Может, возьмет тебя официанткой. Туда тебе теперь возвращаться нельзя." "Тут че ли не найдут! - фыркнула Лаура. - Они по всему миру кого хочь найдут..." "А в полицию ты не обращалась?" "Полиция! Да они же во всем мире у власти. Полиции они че ли боятся! Тебя тоже, дядь Ген, найдут. И замочат. За ними не заржавеет..." "О чем она говорит? - схватилась за виски бывшая директор. - Как это, замочат? Убьют что ли? За что?" "А он Вальку-Шлимайзера замочил вчера ночью. Классно так! С первого выстрела." "Гена! - побелела Ада. - Это правда? Зачем? Какое твое до них, до... нее дело?" "Поздно, тетя Рая, - развалилась на стуле бывшая блядка, положив ногу на ногу. - Хана твоему мужу. Зато меня спас. Мужик!" "Да плевала я на тебя! - бушевала Ада. - Ты хоть понимаешь, во что его втравилала?" "Я втравила! Он сам пришел на представление и приперся в мою гримерку. Я никого не звала. Вот теперь мало того, что работу потеряла, еще на такие разборки нарвусь... Ладно, - вдруг сменила она тон. - Не сцы, теть Райка. Откуда им знать, что он это он? Да еще из другого города. Ни в жизнь не найдут. А сама я перекрашусь и вообще сгину с вашего небосклона. Ни в какой ресторан не пойду. У меня, между прочим, тоже есть профессия... И зарабатывала я не меньше, чем вы, пока не попалась этому... Ицику... Вот уж кто даже не жид или там жидяра, а целое чудовище-жидовище!"