Редкая обыкновенность - Александр Сергеевич Глухов Страница 13

головой. На турник повесели самодельную боксерскую грушу из мешка, туго набитого сырыми опилками и каждый из присутствующих юношей, пытался ударом ноги, или двух ног сразу, закрутить этот снаряд вокруг перекладины. У кого получалось, у кого нет. Марина произвела на меня такое феноменальное впечатление (я ж не догадывался о проделках «Бубнового Короля»), что робел глядеть на нее. Чтобы показать перед красивой черноволосой незнакомкой (брюнетки – моя слабость) свою удаль, нанес в прыжке, сильный и техничный удар двумя ногами по «груше». Мешок с опилками описал два полных оборота, чуть не дотянув до третьего. Настала очередь Виталия. Разогнавшись метров с семи, он, наподобие огромной пули протаранил в полете многострадальный инвентарь своей непрошибаемой головой, успел сгруппироваться, при помощи рук и встал на ноги. Аплодисменты не заставили себя ждать – мешок совершил четыре оборота…

Чрезвычайно насыщенное событиями воскресенье, едва не испортил туповато-здоровенный Сережка «Мамонт», который вылез из бараковского туалета и поперся на шум молодых голосов. Углядев двух незнакомых красавиц и состроив вожделенную и приторно-глупую физиономию, он попытался с ходу обнять Марину, но мастер спорта столь виртуозно и изящно вывернулась что у громилы глаза на лоб полезли от неожиданности. Тогда он ухватил за руку Лену. Мы уже были готовы броситься на него. Лена даже не дернулась, она лишь презрительно оглядела гиганта и, даже с некоторой ленцой произнесла:

– Фу, как от вас пахнет…щами.

«Мамонта» как будто палкой ударили. Он удалился, оскорбленно ворча что-то себе под нос…

До самого призыва в армию Виталий Королев умудрялся встречаться с двумя девушками одновременно и, еще отбивался, с успехом, от своей прежней пассии Татьяны.

В пасмурное октябрьское утро, Виталий и я отправились в военкомат, на призывную комиссию. С серого неба сыпала мелкая, противная изморось.

Бравый майор, с неважной выправкой и помятой физиономией, долго и нудно что-то «втирал» нам – паре десятков призывников нечто важное и тягомотно-неудобоваримое (говорить человеческим языком к тому времени разучились чиновники всех рангов). Продержали нас чуть более пяти часов, хотя сама медицинская комиссия, заняла время раза в четыре меньшее – по-видимому, существовала некая инструкция, вроде привыкания к выдержке и терпению. В памяти намертво запечатлелась финальная процедура: в полутора метрах от длинного стола, с зеленой скатертью, за которым расположились различные и многочисленные чиновные и прочие представители, последний врач медкомиссии заставлял снимать трусы и приседать. Ошеломленные молодые люди выполняли команду, а за столом, среди десятка мужчин, восседали две дамы. Одна из них, высокая женщина средних лет, явно понимала идиотизм происходящего действа и скромно отворачивалась, вторая же, молодая комсомолка, по-видимому, из горкома, восторженно трясла руку очередному парню, поздравляя его с призывом в советскую армию. Много лет спустя, я неоднократно сталкивался с ней, к тому времени, ставшей назойливой сектанткой, азартно и бездумно агитирующей на улицах, предприятиях и в подъездах домой, вербуя в ряды баптистов всех подряд, без разбора. Подозреваю, что с психикой у нее было не порядке еще в те, комсомольские времена.

Виталий прошел комиссию без нареканий, а меня неожиданно забраковали – не понравилось мое давление 170/120. Слегка удивленный, я проходил три дня; меня снова вызвали и разбраковали…

Не хочу описывать проводы в армию – нас призвали с разницей в четыре дня, лишь отмечу, что ни Наташи, ни Марины на них не было – дальновидное и благоразумное решение Виталия.

Оба мы попали в ракетные войска, он в город Подольск в ПВО, а я, на далекий и знаменитый Кзыл-Ординский космодром Байконур, в город Ленинск, близ станции Тюра-Там. О днях своей службы ни Виталий ни я не пожалели ни капельки. Во всяком случае, моя служба на всемирно известном полигоне, реально была интересной и насыщенной событиями, но так как речь идет о Виталии Королеве, могу лишь упомянуть, что служил он на тракторе Т-150К, производства Харьковского завода.

За три месяца до демобилизации, неожиданно для всех и себя, в том числе, «Бубновый» закурил. Так, он оказался единственным курящим в нашей, довольно своеобразной компании. В течении двух лет службы, по его оценке – не обременительной, неведомо куда испарились, либо высохли чувства к двум симпатичным девушкам – Марине и Наташе.

В середине октября, за месяц до окончания моей службы, я получил письмо от Виталия. В нем он сообщал, что отпустят его лишь к Новому году, что взводный и командир роты на него очень обозленные и т.д. Я ответил письмом, что ничего страшного и приеду к нему сам, в течении недели после дембеля. Последние двенадцать дней я прощался с Байконуром, обходил друзей, земляков и знакомые места. Космодром поразил меня трижды: своим масштабом, колоссальной ракетой Н-1 на 113 площадке, километров в трех от старта «Союзов» на знаменитой «двойке», а, более всего, знакомством и дружбой с Анатолием Петровичем Куцаном. Мне довелось видеть многих знаменитостей, наших отечественных космонавтов, двух зарубежных – Владимира Ремека, первого интернационального космонавта и поляка, не помню сейчас его имени и фамилии, конструкторов Мишина и Глушко. Сиживал в президиумах с «космическими» генералами, но такой удивительной личности встречать больше не приходилось. Это был гений механики, гидравлики, электротехники и электроники, решающий любые практические задачи с элегантной легкостью…

Семнадцатого ноября, в 9 часов 45 минут, я сходил с автобуса ЛАЗ на родной остановке в Колычеве. Со мной вместе вышли две юные девицы, которые разглядывали меня довольно бесцеремонно и с явным любопытством. У открывшийся дверей меня поджидал Виталий Королев собственной персоной. Я швырнул чемодан в сугроб, и мы обнялись. Девушки понаблюдали за нами с минуту, подошли к рядом расположенному магазину «Хозтовары» и стали его отпирать.

– А это кто? – спросил я «Бубнового»

– Не знаю.

– Ты сколько дней дома?

– Да уже пятый пошел.

Я поднял и отряхнул чемодан, потом спросил с недоумением:

– Чем же ты, балбес, занимался? За пять дней не сумел познакомиться, ну ты даешь!

Первым делом мы завели мотоцикл и катались полчаса по скользкой, почти зимней дороге. Потом пошли знакомиться. Нас уже ждали. Так и было заявлено, при входе в магазин:

– А мы все думали: когда же вы придете?

Я оторопело остановился, а «Бубновый» вальяжно прошествовал к витрине и солидно произнес:

– Ну вот, уже пришли. А вы нас ждали?

Девушка побойчее и посимпатичнее – Оля, без тени смущения, продолжила:

– Конечно, такие симпатичные ребята, а то ходят какие-то придурки…

Вторую звали Люба, она была чуть выше Ольги, поскромнее в внешности и повадках.

Виталий, разумеется, подшустрил и сграбастал Олю, которая податливо дала себя обнять и проворковала:

– Мы в окошко глядели, как вы разъезжали на мотоцикле, боялись, что разобьетесь еще.

Бывает так – не лежит душа к человеку с первой минуты, похожее состояние испытал и я, по отношению