Девять этажей вниз - Елена Северная Страница 13

Она сжимает спазмами грудь, проходит по горлу и натыкается на крепко сжатые зубы.

Тошнота от вселенского одиночества не уходит вместе с водкой в канализацию, не проходит, как плохой сон после снотворного, не улетает вместе с сигаретным дымом в форточку.

От этой тошноты трудно избавиться.

От нее нет мне отдыха…»

***

Иду к управляющей.

Ненависть.

Ненависть – вот что было нарисовано на стенах ее кабинета.

Ненависть и презрение ко всем входящим в ее дверь рабам.

“Что? Ты смеешь ещё что-то сказать?”

“Да нет. Ты раб – ты должен делать то, что тебе сказали. И ничего больше.” “Молчи. Раб.”

“Сиди в своей чёрно-белый робе. И внимай своей Властительнице.”

Комната ненависти.

Черная комната.

Кабинет управляющей

– 

Мне все равно, что там будет написано. Клиенты пришли. Клиентов надо обслужить.Принесли документы? Оформили и выдали кредит. Что в этом сложного? Я не понимаю.

– 

Ко мне пришла информация, что они хотят нас кинуть. – возражаю я ей, как прорываюсь за линию фронта.

– 

Откуда? Кто тебе такое сказал? – она смотрит презрительно, из своего черного паучьего гнезда.

– 

Я не могу открыть источник информации.

– 

Это чушь! Документы верные? – шипит и спрашивает она.

– 

Их можно подделать.

– 

Юристы дали добро? Безопасность?

– 

Дали.

– 

В чем проблема?

– 

В том, что есть информация.

– 

Она ничем не подтверждена. Только Вашими словами. – говорит она.

– 

Выносим на кредитный – говорит она.

– 

И выдаем! – говорит она.

***

– 

И наливай! – говорит Пьяный человек.

***

– 

И заебись… – говорит плачущая в туалете девочка.

***

Сорят словами. Заклеенные сором из ненужных слов окна дрожат на зимнем пронзительном ветру, как тонкая мембрана, которая прикрывает пустоту моего сердца.

Темнеет. На темно-голубом небе с розовой окантовкой от заходящего солнца начинают появятся звезды.

Все собираются на кредитный.

***

Глаза. Глаза. И ещё глаза.

Мумифицированные тела, клацающие шариковыми ручками.

Безмолвные. Статуи.

Кредитный комитет. Решаем судьбы: выдавать кредит или нет.

Люблю кредитный, когда уже все решено. Когда все уже все посмотрели. И все все выяснили.

Не люблю кредитный, когда перед этим говорят: а, он будет проблемным. И без доказательств. Просто. Плача тебе в жилетку.

Читаешь кредитное дело, как судовой приговор.

10 лет с конфискацией. 5 лет без права занятия должности.

“Выдать кредит в сумме пару миллионов долларов под мизерный процент…” непонятно кому.

Глаза. Глаза. И ещё глаза.

Пустые.

Сонные.

Смотрящие куда-то в сторону, куда-то мимо тебя, мимо управляющей, мимо шкафов и стульев, мониторов и стен, за окно.

Смотрящие в лето, в тихие улочки, затененные густыми деревьями, на пустые деревянные столики под полосатыми навесами, на стаканчик холодного латте с причудливым рисунком на пенке.

И на море, море, море кругом. Море воды, море цветов, море расслабленных тучных пьяных тел в стрингах.

Читаю кредитное дело.

Кредит в сумме…

Под процент…

Пол залог…

Под поручительство…

Анализ финансового состояния…

Вывод юридического отдела…

Вывод отдела безопасности…

Выво отдела залогов…

Вывод…

Вывод…

Слухи…

– 

Какие такие слухи?

Тучные тела сгруппировались от неожиданности.

– 

Слухи к делу не пришьешь.

Или пришьешь?

Слухи-слухи-слухи…

“Фейк!!!”

“Сжечь!”

“В спам!”

“Выдать!”

Когда с документами все в порядке, а слезы к делу не приложить, надо выдавать. Тут управляющая “права”. Все с ней согласны.

Она подписывает договор, пусть подписывает.

Хрен с ней.

“Выдать!”

“Выдать!”

“Выдать!”

И все голосуют за. Как зомби.

Потому что все уже давно решено. А кредитный это повод просто чуть-чуть отвлечься от рабочих дел.

И отдохнуть.

И повтыкать в тебя.

Иголками глаз.

Невыносимо смотреть на это.

“А я против.”

“Я против – так и запишите.”

“Я – против!”

А управляющая:

– 

Как это? Это не правильно. Вы что-то имеете против?

Бунт на корабле не приветствуется любым из капитанов.

***

А корабль уже уплыл. За горизонт.

И вокруг ничего больше нет.

Только море и солнце.

И дельфины плавают рядом.

Нельзя выдавать, но

***

– 

Ничего не имею против.

***

Теперь можно пить, плясать и спать беспробудным сном после очередной гулянки.

А! Ну да! Сегодня же день банкира!

Все празднуют!

Айяйяй!

Быстрее-быстрее-быстрее выдать, подписать и идти гулять. В кафе, где уже заказаны столики на весь банк и отдельно для верхушки.

***

С красным лицом выхожу из кабинета…

Каждый день перепрыгиваю через голову, каждый день быть для кого-то еще лучше, каждый день…

Выхожу курить на улицу....

Запрокидываю голову наверх, смотрю на небо, ищу в облаках лица ангелов.

Не нахожу.

Пишу заявление об увольнении.

Теперь уже бывшие коллеги наливают мне водку прямо в чашку с остатками праздничного чая. Вечером корпоратив. Можно.

И еще раз. Можно.

И еще раз.

И еще…

И кого-то теряю…

Себя.

Два

Я.

Когда водка мутит разум, слово «я» обретает неопределенное значение и разливается на полметра вокруг головы.

Мешает.

Мешает ответственность неизвестно за что.

Приходит дикая, ужасная по своей простоте мысль, что ты даже кому-то нужна.

И меняется все вокруг. Это ли не странно? Когда так быстро, всего лишь от 300 грамм водки, меняется все мироощущение?

Плевать!

Не знаешь, что такое экстрим? Полет на 2 тысячах километрах над землей, Вспоминаешь, что экстрим – это еще и пройтись поздней ночью одной по городу.

Идешь.

А вокруг остается только свежесть позднего вечера и блестящие как две отполированные монеты глаза маленькой беспородной собачки, кучерявой с седыми усиками, ловящей малейший призыв человека.

Грусть.

Грусти нет, как и всех остальных чувств.

Слегка весело и начинаешь смеяться над отношениями людей друг к другу.

Слегка стыдно от того, что вдруг начинаешь излишне привлекать внимание к себе.

Но в основном полное безразличие.

Соитие с Полной Бесконечностью. Когда становиться все равно, что произойдет в следующую минуту, потому что знаешь, что может произойти все что угодно. Даже то, что не мыслиться тебе даже в самых ужасных кошмарах.

Даже то, что не предусмотрено в твоих самых диких фантазиях.

И не потому что ужасные кошмары так ужасны, а дикие фантазии настолько дики.

А потому что все происходящее настолько безвкусно и неинтересно, что даже в фантазиях, снах и кошмарах такого не бывает.

И от постоянной скуки тупеет Разум.

Уходит в бесконечную мелочность повседневности, и забывает, что нужно для него нечто большее, чем постоянное метание от одного источника пищи к другому.

И перестаешь видеть цель своей жизни, кроме промежуточных.

Найти любовь, хотя бы двух недельную.

Найти деньги для покупки новых модных туфель.

Забыть про внезапную боль в желудке.

И ждешь смс.

Рассылаешь смсы забытым парням, не лучшим “друзьям”, только по одной причине: чтобы они тебя не забыли.

А может кто-то еще тебя ждет? Может кто-то еще жаждет тебя видеть?

А потом наливаю себе водку.

Или сажусь в полупустой автобус на последней остановкой перед конечной.

Или поднимаюсь по темной лестнице на крышу твоей старой, уже заброшенной школы.

И прихожу к выводу.

Никому ты нахрен нужен!!!

***

Вхожу в кафешку на корпоратив. Осматриваюсь. Наши рядком уселись за стол где-то далеко от управляющей.

Зам сидит невдалеке от них и пристально смотрит на меня.

Иду через танцевальный зал к нашим, к столу, уже заваленному спиртным.

Навстречу мне встает Он.

– 

Пошли танцевать!

Улыбаюсь ему самой искренней, улыбкой номер 59.

– 

Пошли.

Танцуем медляк. Прижимаемся друг к другу.

Он мне говорит о каком-то бальном самом лучше платье, о каких-то хрустальных туфельках, о том, что кто-то самый красивый среди всех сотрудников.

О том, чтобы было не плохо сбежать с бала.

А я хочу его только спросить, почему он не был на кредитном.

Почему он до сих пор не знает, что