Избранное. Том первый - Зот Корнилович Тоболкин Страница 134

– Дежён?! Неужто дядька Семён, отец Любимов? Он чо-то сказывал про сотоварища своего, про Федота, про жёнку его, – начал припоминать Отлас и мягко попрекнул Вайяма: – Вот видишь, мы вам помогаем. А вы животы наши отнимаете... Худо, брат!

Тойон клялся в вечной верности и слово своё держал крепко. Но после него были другие тойоны...

Сейчас же Отлас рассудил так: «Ежели олюторы приняли нас мирно – других-то чего бояться? Разделимся... Ты, Лука, по Люторскому берегу двинешь, я – по Ламскому. Мина возьми с собой для рудного сыску. Василка – толмачом. Всё, что увидите, в памяти крепче держите, побей вас гром! В случае чего человека шлите...».

На том и расстались.

Перевалив Срединный хребет, отряд Отласа Пенжинским берегом начал спускаться к Палане.

Фетинья надивила весь город. Схоронив хозяина, перекупила у казны его кабак и поставила при нём Илью. Первое, что сделал Илья, вернувшись на круги своя, по приказу Фетиньи вышвырнул из кружала Исая, пришедшего поутру похмелиться. Был он синь, тощ, одет в отрепья.

- Пропада-аююю, – Исай тянул грязную ладонь. Но, помня былые «благодеяния» Гарусовых, Фетинья жёстко усмехнулась и указала на дверь. Илья наддал дяде коленкой, однако на улице сунул ему в ладонь монетку.

Фетинья задумчиво пощипывала шелковистую тонкую бровь и будто не слышала, когда вошёл Илья. Он потоптался подле неё, стал расставлять на стойке ковши и кружки.

– Пожалел дядю-то? – спросила насмешливо.

Илья молча кивнул и снова застучал кружками.

– Вороти его. – Одна из оловянных кружек упала, покатилась к бочке. – Не слыхал? Во-ро-ти!

Илья опрометью кинулся исполнять её приказ. Исай стоял всё на том же месте, смеялся, держа в раскрытой ладошке пожертвованную племянником полушку. Ему, некогда властному и богатому, словно нищему, кинули эту монетку. А разве он не нищ? Разве не сир, не убог Исай Гарусов, бывший пятидесятник, ныне отовсюду изгнанный за лихоимство? Родной племянник не погнушался, бил плетью когда-то, теперь выпнул из кружала, но устыдился и сунул монетку. Не смешно ли?.. Ах-ха-ха...

– Пойдём! – Илья дёрнул его за руку и хохочущего втащил в кабак.

– Уймись, – подав ему браги, сказала Фетинья.

Он выпил, закусил шаньгой, успокоился. С недоумением и испугом глядел на эту крутую, неожиданно проявившую характер бабу.

– Грамотен?

– Разумею.

– А ну пиши, – Фетинья дал ему перо и бумагу.

– Чо писать-то?

– Я, Исай Гарусов, не мужик, а пьяница.

Неверно, ещё не согревшейся рукой Исай нацарапал.

– Чти, Илюха. Так ли, – Фетинья была неграмотна.

– Ну, близко, – проверив написанное, сказал Илья.

– Дело, – по-мужицки крякнула Фетинья. Налила ещё одну кружку, отломила кус мяса. – Грейся. А ты – она повернулась к мужу, – дай ему шайку воды горячей – пущай лик поганой отмоет. Одёжу чистую. Это, – указала на Исаево тряпьё, – выкинь в отхожее место.

Дождавшись, когда Исай приведёт себя в божеский вид, сама ухи налила, наполнила по чарке.

– Служить мне будешь? – спросила строго.

– Хоть чёрту, – обжигаясь наваристой звёздчатой юшкой, пробухтел Исай. – Мне всё едино.

– Не чёрту, а мне, – зазвенела голосом Фетинья. – И быть пса вернее.

– Бит, позорен, всеми осмеян... Мне ли норов свой оказывать? Ты первая пригрела. По гроб жизни обязан.

– Вот и служи. Обижен не будешь. Будь при Илье покамест. После другое место тебе найду.

Понарядней одевшись, отправилась к воеводе.

Ославлена в Якутске была. Встречные казаки, видя её, перемигивались и ухмылялись. Бабы сворачивали в стороны, плевались. Фетинья ж, гордо вскинув голову, шла, никому не уступая дороги.

– Куда? – просил казак караульный, загораживая проход пикой.

– На Кудыкины горы, – процедила Фетинья, толкнув казака грудью. – Сторонись, харя немытая!

– Ведьма! – попятился испуганный казачина, опустив пику. Фетинья беспрепятственно перешагнула через неё, прошла к воеводе, читавшему письмо от губернатора. Тот писал: «Виделся я с голанцем Бруином. Сказывал он про остров Камчатку. Изобилен-де остров рыбами ценными, зверем морским и лесным зверьём. Ему ж о том довёл казак тобольский. Имя его Бруин не помнит. Токо сказывал: остров-де тот изобильный во власти государя нашего. И лежит близ страны Китай. Что ж я-то о том не ведаю, воевода? Да и сам ты ведаешь ли?..».

Послание было гневливым. Тужил воевода о дальних землях, искал их. Слышал и об острове Камчатке, где, как довёл на днях Постников, бродит теперь с казачишками Отлас. Крут нравом и млад для таких походов. Тут нужен муж разумный и дальновидный, чтоб не отпугнуть от Руси населяющие Камчатку народы. Да, сказывали, шибко скор Отлас на ногу, догнать его не могли, хотя гонялись дважды. Что ж, видно, придётся смириться и ждать, чего выходит казачина. Может, и от него прок какой будет. А на письмо отвечу...