Отец - Людмила Георгиевна Степанова Страница 14

– Посмотришь на нынешних, – сокрушаясь, продолжала она, – ни стыда, ни совести – слишком много позволяется парням. Куда гордость девичья подевалась? Жить с женихом до замужества – считалось неприличным, а в деревне – особенно.

П

ричина столь позднего замужества бабушки Наташи – традиции. В многодетной семье рано умерли родители, и на плечи самой старшей дочери легли все заботы. Она была вместо отца и матери. Сначала женила всех братьев, выдала замуж сестёр. Тогда и о своих делах сердечных задумалась.

В Ленске чаще всего бывала Лена. Все детские годы провела она в этой деревушке, которая славилась своими вишнёвыми садами. Весной от буйного цветения глаза слепило.

– Аромат такой – надышаться не могли, – рассказывала Лена сестре и соседке, когда возвращалась из деревни. – Мы гусей пасли. Один меня чуть не ущипнул.

– Тега, тега, – звала она лапчатых.

А те вместо того, чтобы подойти к ней, вытягивали вдруг свои шеи и шипели! Лена бежала без оглядки. Она рассказывала, как любила сидеть с бабушками, которые собирались на лавочке и щелкали семечки. У каждой было по небольшому тряпочному мешочку.

– Бабулечки мои, дайте я вас поцелую! – чтобы как-то расположить к себе соседок, предлагала она. Те, не ожидая такого к себе внимания, добрели и угощали её кто конфеткой, кто – булочкой.

В деревне вся живность то кусалась, то бодалась, то клевалась и щипалась. Ей не раз доставалось от коровы, которая почему-то невзлюбила маленькую озорницу. Лена, увидев её рога, похожие на острые ухваты, старалась обходить стороной. Несмотря на свой возраст, она была девочкой сообразительной.

– Не дам глинки, – зная особенность внучки хитрить, часто грозился дедушка Миша.

Это было самым жестоким наказанием для внучки. Лена могла променять кусочек сахара на небольшой комок голубой глины, которую дедушка сушил специально для неё. Он хранил лакомство в чистом белом лоскутке и выдавал его исключительно за прилежность и послушание. К удивлению деревенских, Лена грызла глину, словно это были яблоко или груша. Но однажды внучка ослушалась деда. Тот, как и обещал, наказал её – лишил порции сухой глины.

– Вот выпадут у тебя зубки, не буду хлебушек тебе жевать! – по-детски грозилась Лена. Дед притворялся обиженным и мрачнел.

– Дедушка, миленький, да я пошутила! – восклицала она, готовая простить любого, кто когда-то причинил ей боль.

К деду приходили со всей округи: кто ботинки зашить просил, кто валенки подшить … Никто не слышал, чтобы родители ссорились. Отец никогда не повышал голоса, даже если дети озорничали. Умер Михаил Степанович Зуйков на шестьдесят седьмом году жизни.

Люда приезжала к сестре в деревню изредка. Днём они ходили под горку к реке, а вечерами вместе с взрослыми пили чай. Щипцы для сахара были обязательным атрибутом церемонии. Это сегодня рафинад в пачках продаётся, а по тем временам сахар покупали в больших кусках.

– Хрр-ум! Хрр-ум! – Люда как заворожённая смотрела на ловкость дедушкиных пальцев. – Это тебе, озорница, – так всегда дедушка Миша звал внучку маленькую, – а это тебе, – обращался он к другой, самой любимой. Чай пили из большого самовара. Дядя Коля доставал зачем-то кирзовый сапог.

– Неужто чай в него наливать будет? – подумала Люда.

– Любопытной Варваре на базаре нос оторвали, – шутил дядя.

Он переворачивал сапог так, как это делал Гриня из «Неуловимых мстителей», чтобы раздуть огонь в самоваре. Через некоторое время вода в нём закипала. Всё семейство собиралось за большим деревянным столом. Бабушка Наташа расставляла стаканы с блюдцами, а Лена ей помогала. Пили чай вприкуску с сахаром. Из стакана выливали в блюдце, чтобы не обжечься.

– Фу-у, фу-у, – пытались остудить чай взрослые и только потом отхлёбывали.

Пятилетняя внучка подражала им, делая вид, что ей тоже очень горячо. Дедушка и бабушка, мама, дядя Коля и тётя Люба о чём-то разговаривали, смеялись, и, казалось, что это были их самые счастливые минуты в жизни!

После окончания фармацевтической школы мама переехала в Киров, да так в нём и осталась. Устроилась в местную аптеку фармацевтом. Пришло время выходить замуж. Мама, как и бабушка Наташа, тоже оказалась слишком разборчивой в женихах. Сколько бы ни ухаживал за ней Толик Т., известный в городе и богатый молодой человек, согласия выйти замуж за него калужанка Нина не дала. На то были причины: внешне не очень красивый, да и культуры явно не хватало.

– Ладно, не нравится моя морда, приведу тебе Юрку, – пообещал Толик.

Юрка, это будущий отец Люды. Став взрослым, он взял себе имя, производное от Георгия. Вспоминается ставшая крылатой фраза из кинофильма шестидесятых «Москва слезам не верит»: «Георгий Иванович, он же Гога, он же Гоша, он же Юрий, он же Гора, он же Жора, здесь проживает?». В свидетельстве о рождении папа записан как Георгий, в паспорте – уже Юрий. Через некоторое время он снова вернётся к полюбившемуся имени, и дочери станут Георгиевны, за что они ему впоследствии скажут спасибо.

Маме худощавый парень приглянулся: бледное лицо, тонкий прямой нос, густые тёмные волосы, зачёсанные назад, аккуратно одет, серьёзный … Мама почти сразу согласилась выйти замуж.

Отслужив четыре года в Китае, Юра в деревню не вернулся. Муж его родной сестры Маруси – Василий Михайлович Батурин – занимал высокую должность в городской милиции, помог демобилизованному из рядов Советской Армии с паспортом.

В Кирове родители снимали квартиру. Сначала на улице Гоголя, после рождения Лены – на Пролетарской. Вместе с ними жила и родная сестра.

– Люба, что ты в деревне будешь делать? Оставайся, работу тебе найдём! – предложила мама.

Та с радостью согласилась: жизнь в деревне – несладкая, да и к самостоятельности привыкать надо было. По знакомству тётю Любу устроили старшей сестрой в детские ясли.

18 января 1957 года на свет появилась Лена. Заботу о ребёнке сёстры поделили поровну в буквальном смысле этого слова. В ясли детей брали с трёхмесячного возраста, а на одну зарплату мужа не проживёшь. Папа тогда работал на Кировском чугунолитейном заводе водителем. Тут и пригодилась помощь сестры. Работали по очереди: до четырнадцати часов – мама, после – тётя Люба. Она садилась на велосипед, на котором приезжала сестра, быстро крутила педали и уже через несколько минут оказывалась на работе. Так продолжалось, пока Леночке не исполнилось три месяца. С появлением возможности отдавать детей в ясли стало легче.

9. Родственники

Их было много, но самые близкие и родные – тётя Люба и дядя Ваня, их дети – Гена и Серёжа. Жили дружно. Такие семьи –