Пока не остыл кофе - Тосикадзу Кавагути Страница 14

Сорт кофе, подаваемый в кафе, называется мокко. Мокко производят из ароматных кофейных зерен, выращенных в Эфиопии. Он придется по вкусу не каждому. Этот сорт имеет приятный аромат, но некоторые ценители кофе находят его кислинку и сложные ноты немного избыточными. По настоянию Нагаре, в кафе подавали только мокко. Фусаги любил его и, похоже, нашел здесь удобное место для неторопливого чтения журнала.

Казу вернулась с кухни, держа стеклянный графин, чтобы налить Фусаги новую порцию. Она подошла к его столику. В ожидании, когда Казу нальет ему добавку кофе, Фусаги обычно читал свой журнал, но сегодня все было по-другому. Сегодня он смотрел прямо на Казу со странным выражением лица.

– …

Чувствуя, что поведение Фусаги отличается от обычного, Казу, естественно, подумала, что он хочет заказать что-то еще.

– Вы хотите заказать что-нибудь еще? – с улыбкой спросила Казу.

Фусаги вежливо и немного смущенно улыбнулся ей.

– Вы новая официантка? – спросил он.

– …

Выражение лица Казу не изменилось, она поставила чашку кофе перед Фусаги.

– Э-э-э-э… да, – ответила она.

– Правда? – робко переспросил Фусаги. Он, казалось, был бы рад пообщаться с официанткой на правах постоянного клиента кафе. Но, услышав ее односложный ответ, он тут же опустил голову и вновь погрузился в чтение журнала.

Казу вернулась к работе с бесстрастным выражением лица, как будто ничего необычного не произошло. Хотя работы сейчас у нее было совсем немного: кафе пустовало, и Казу просто протирала вымытые стаканы и тарелки салфеткой и расставляла их на полке. Во время этого нехитрого занятия она решила поболтать с Фусаги.

– Так вы часто сюда приходите?

– Кто? Я? – поднял голову Фусаги.

– Да…

Казу продолжала:

– Вы знаете об этом месте?.. Слышали его городскую легенду?

– Да, я все знаю.

– И насчет этого стула тоже?

– Да.

– Так вы один из тех посетителей, которые хотят вернуться в прошлое?

– Да, верно, – без колебаний ответил Фусаги.

Казу прервала свою работу.

– Если вы вернетесь в прошлое, что вы собираетесь сделать? – спросила она.

Но вдруг поняла, что вопрос был неделикатный и грубый, и осеклась.

– Бестактно было спрашивать вас об этом… Простите, – сказала она, поклонившись, и снова начала протирать стаканы и тарелки, избегая взгляда Фусаги.

– …

Фусаги посмотрел на понурившуюся Казу и тихо достал из портфеля папку на молнии. Он вытащил из нее простой коричневый конверт. Углы были помяты, словно он носил его с собой долгое время. На конверте не было никакого адреса, но выглядел он как письмо.

Фусаги бережно поднял письмо обеими руками, чтобы Казу увидела его.

– Что это? – спросила она, вновь оторвавшись от работы.

– Для моей жены… – тихо пробормотал Фусаги. – Это для моей жены…

– Это письмо?

– Да.

– Для вашей жены?

– Да, я так и не отважился передать ей это письмо…

– Итак, вы хотите вернуться в день, когда собирались передать ей это письмо?

– Да, все верно, – еще раз подтвердил Фусаги.

– А где же сейчас ваша жена? – спросила Казу.

Фусаги сделал неловкую паузу.

– Ммм…

Казу стояла и в упор смотрела на Фусаги, ожидая его ответа.

– Я не знаю, – ответил Фусаги еле слышно и почесал голову. Признавшись, что не знает, где его жена, Фусаги еще сильнее занервничал. Казу промолчала в ответ.

Затем, как будто в оправдание, Фусаги произнес:

– Хм, но у меня действительно была жена… – и поспешно добавил: – Ее звали… – Фусаги начал постукивать пальцем по голове: – А?.. Странно… – он наклонил голову. – Как же ее звали? – и снова замолчал.

Через некоторое время Кей вернулась из подсобки. Ее лицо выглядело расстроенным, возможно, потому что она оказалась свидетелем разговора Казу и Фусаги.

– Но это так странно… Простите меня… – сказал Фусаги, вымученно улыбнувшись.

На лице Казу проступила тонкая смесь эмоций – не совсем обычное хладнокровное выражение, но и не сочувствие.

– Не принимайте близко к сердцу, – сказала она.

Дзинь-дзинь

Казу молча посмотрела на вход.

– Ах… – воскликнула она, увидев Котаке, стоящую у входа.

Котаке работала медсестрой в местной больнице. Должно быть, она возвращалась домой. Вместо униформы медсестры женщина была одета в оливково-зеленую блузку и темно-синие брюки капри. На плече висела черная сумка. Котаке вытерла пот со лба сиреневым платком, мельком взглянула на Кей и Казу за барной стойкой, а затем подошла прямо к столу Фусаги.

– Привет, Фусаги, я вижу, ты сегодня снова здесь, – сказала она.

Услышав свое имя, Фусаги взглянул на Котаке.

Посмотрев на нее в недоумении, он быстро отвел взгляд и молча опустил голову.

Котаке почувствовала, что настроение Фусаги отличается от обычного. Она предположила, что он не очень хорошо себя чувствует.

– Фусаги, ты в порядке? – мягко спросила она.

Мужчина поднял голову и посмотрел в упор на Котаке.

– Простите… а мы встречались раньше? – смущенно произнес он.

– …

Котаке перестала улыбаться. Воцарилось гробовое молчание. Сиреневый носовой платок, которым она вытирала пот со лба, упал на пол.

Страдая от прогрессирующей болезни Альцгеймера, Фусаги начал терять память. Один из поразительных симптомов ранней стадии состоит в том, что ухудшение работы мозга кажется выборочно рассеянным. Страдающие от этой болезни забывают одни, но хорошо помнят другие вещи. В случае с Фусаги его память постепенно разрушалась, начиная с самых новых воспоминаний. Между тем он помнил многое из прошлого.

Прямо сейчас Фусаги вспомнил, что у него была жена, но он не мог вспомнить, что Котаке, стоящая перед ним, и была его женой.

– Эм… Думаю, что нет, – тихо сказала Котаке, отступив на один, а затем и на два шага назад.

Казу молча стояла и смотрела на Котаке, а Кей опустила свое бледное лицо вниз и уставилась на пол. Котаке медленно повернулась и пошла к стулу у кассы, дальше всех расположенному от Фусаги, и села там.

Присев, Котаке заметила, наконец, платок, выпавший у нее из руки. Она решила проигнорировать это. Но Фусаги заметил платок и поднял его. Он продолжал смотреть на платок еще мгновение, а потом встал и подошел к стулу у кассы, где сидела Котаке.

– Вы должны извинить меня, последнее время я стал многое забывать, – сказал он, поклонившись. Котаке не смотрела на Фусаги.

– Хорошо, – просто ответила она и взяла платок трясущимися руками.

Фусаги снова поклонился и неловко вернулся на место.

Он сел, но не мог расслабиться. Перелистнув несколько страниц своего журнала, мужчина остановился и почесал голову, затем взял чашку и отхлебнул