Дмитрий Красавин - Микеланджело из Мологи Страница 15

- Встать!

- Ох, касатик, ноги мои меня слушаться отказываются, а ты хочешь, чтобы они тебе подчинились. Я вот тоже хотела бы....

Сосуля не успела договорить о том, что бы она тоже хотела. Юрка неожиданно для себя самого с размаху ударил женщину сапогом в лицо. Та охнула, упала боком, ударившись головой о торчащий из земли сук, как-то неестественно дернулась всем телом и затихла.

- Встать! - снова заорал Юрка, сам внутренне удивляясь произошедшей с ним перемене. Ему первый раз в жизни случилось бить женщину, но странно, он не испытывал от содеянного никакого ужаса и даже элементарного стыда. Нет. Ему удалось наконец побороть в себе эти мещанские чувства. Ничего, кроме пьянящего чувства своего могущества, своей безраздельной власти над другим человеческим существом. Вот он сейчас ее убьет - и никто за это не посмеет его попрекнуть! Он Бог! Он вправе сам судить и миловать!

Сосуля лежала на земле не двигаясь. Юрка вытащил из кобуры наган:

- Встать, старая ведьма!

Безрезультатно.

"Черт, может я ее и вправду пришиб? Кто ж тогда наведет меня на след Сутырина? Где он? Куда поехал?" - забеспокоился Юрка и, нагнувшись к юродивой, похлопал ее по щекам:

- Эй, ты жива еще?

....Женщина не подавала никаких признаков жизни.

Сняв с головы фуражку, Юрка побежал вниз, к реке, зачерпнул воду и, вернувшись назад, плеснул ее в лицо юродивой.

Сосуля застонав, подняла вверх голову. На месте одного глаза от носа в сторону мочки уха расползалось выпуклое фиолетовое пятно кровоподтека. Открыв второй глаз, она не мигая уставилась им на чекиста.

Юрке вдруг стало неуютно и страшно видеть его черную глубину. Он инстинктивно отвернулся, но тут же устыдился своей слабости и, приставив к виску юродивой дуло нагана, потребовал:

- Если хочешь жить, быстро выкладывай, куда поехал этот твой художник-недоносок.

Сосуля молчала.

- Считаю до трех, - предупредил чекист и взвел курок. - Раз... Два...

- К буддистам.

- К каким буддистам?

- К революционным буддистам. Километров двадцать отсюда по Глебовской дороге. У них там дом в лесу.

- Врешь, старая!

- Тогда стреляй, касатик.

- Дорогу знаешь?

- Как-нибудь доведу. Только наган свой спрячь, касатик.

Юрка отвел дуло от виска старой женщины, помог ей встать на ноги и приказал подниматься вверх по склону к привязанной возле дороги пролетке. Сосуля, поминутно озираясь и от того постоянно спотыкаясь, послушно зашагала вперед.

"Под дулом нагана человек всегда говорит правду", - так учил Зайцева отчим. Отчим никогда не ошибался. Но на этот раз Юрку вдруг одолели сомнения: "Зачем Сутырин поехал в сторону Глебова через Переборы, а не по прямой дороге?" По мере приближения к пролетке сомнения росли, и наконец он не выдержал:

- Стой, старая!

Сосуля остановилась.

- Так где, ты говоришь, твои буддисты прячутся? - подступил он к ней, поигрывая наганом.

- Это Люська с Женькой что ли?

- Какие еще люськи!? Революционные буддисты!

- Вот я и говорю, что Люська с Женькой. Их Сутырин революционными буддистками называет, потому как инвалиды, живут на болоте, травы собирают и письма пишут. А чтоб им деньги достать, Сутырин в Переборы заехал. У одного большого лагерного начальника сто рублей занял, а взамен бабу голую оставил.

- Что-то я плохо тебя понимаю, - Зайцев угрожающе уперся юродивой наганом в живот. - Что за баба голая? Объяснись. Неровен час, осерчаю, останешься тут на берегу Волги лежать, пока собаки по кускам не растаскают.

- Так неужто не видал у него на задке телеги бабу деревянную?

- Ну...

- Это он по заказу для большого начальника из "Волглага" делал. Его тот начальник уговаривал тоже опером стать. Сразу в лейтенанты, говорит, произведу! Обещал в Москву к Ежову отправить, чтобы Сутырин своими талантами мировому пролетариату служил. Сутырин ответил, что как от буддисток вернется, так непременно к тому начальнику в помощники пойдет.

- Что за начальник?

- Так нечто мне, юродивой, ваши начальники представляться будут?

Юрка отвел наган и в задумчивости почесал дулом висок. Что-то все больно сложно получается. С одной стороны - отчим, с его революционной правдой. С другой стороны - какой-то большой начальник НКВД, явно покровительствующий художнику...

- Залезать в пролетку-то? - поинтересовалась Сосуля.

- Залезай.

Юродивая, поспешно задрав платье, забралась на передок.

Юрка продолжал размышлять. Одному гнаться за художником рискованно, а просить теперь помощи в Переборах...

- Слушай, касатик, - предложила Сосуля, - давай я тебя с тем начальником познакомлю. Он мне конфетку подарил. Авось и тебя приветит. Тут он, недалече, в главной вашей конторе правит. Большо-о-ой начальник!

Юрка с ненавистью посмотрел на юродивую - ни дать, ни взять колдунья, все мысли читает! Ничего не ответив на ее предложение, он запрыгнул в пролетку и, присвистнув для острастки, погнал лошадь по направлению к Глебовской дороге.

Глава восьмая

За тысячелетия человеческой истории было создано множество самых разнообразных теорий общественного устройства. И древний грек Платон со своим "Государством", и Томас Мор со своей "Утопией", и сотни менее известных мыслителей разного ранга мечтали, в сущности, об одном - создать устойчивую во времени государственную конструкцию. Но, увы. Увы, увы....Проходили века. Возникали и рушились империи. Прекращали свое существование могущественные когда-то династии. Тиранов сменяли олигархи, олигархов - "избранники народа", а проворовавшихся "избранников" -вновь тираны. Ни одно государство не могло существовать вечно ни практически, ни теоретически. Почему так?

Лейтенант НКВД Юрий Зайцев много размышлял на эту тему, но лишь недавно нашел объяснение в трудах от Вильфредо Парето25) . Великий итальянец утверждал, что любым государством правит элита (будь то тираны, олигархи или "избранники"). В состав элиты входят люди - государственные и партийные чиновники разных рангов. Пользуясь доставшимися им от обладания властью возможностями, они со временем начинают заботиться о своем процветании более, чем о процветании управляемого ими государства. В народе зреет недовольство элитой. В головах граждан зарождаются новые идеи относительно внутреннего устройства государства. Носители новых идей набирают силу, и наступает момент, когда их мощь превышает мощь защитников существующего государственного устройства. Тогда старая элита отстраняется от власти, а на смену ей приходит новая: с новой идеологией, новыми политическими взглядами, а часто и с новыми понятиями о нравственности. Согласно Парето, новая элита рано или поздно тоже выродится, погрязнет в коррупции и станет паразитировать на преимуществах властителей над подданными. В недрах государства наберут силу новые идеи, вырастут новые политики со своим оригинальным видением существующего миропорядка, и тогда вновь произойдет смена правящих элит. Глобальные смены элит ведут к изменениям государственного строя, государственных границ и, в конечном итоге, к полной замене одного государства другим. Этот процесс вечен. Всякая власть временна... Значит, подчинение власти не может даровать исчезающе малой человеческой жизни приобщения к вечности? Жуть и беспросветность?

Нет. И еще раз нет! Парето, верно отразил суть досоветской истории, но, не обладая широтой марксистского мировоззрения, так и не смог сделать из своей теории правильные практические выводы. А они просты, как все гениальное.

Чтобы государство существовало вечно, чтобы не происходило смены правящих элит, надо устранить причины, ведущие к катаклизмам:

1) создать такие условия существования народа, при которых в его массе станет невозможным появление отличной от государственной идеологии, невозможным подмена или дискредитация тех идеологических, нравственных, политических принципов, которые изначально привели к власти существующую элиту;

2) позаботиться о том, чтобы внутри самой правящей элиты происходили непрерывные процессы обновления, чтобы чиновники любого ранга смертельно боялись собственного перерождения, боялись изменить идеалам управляемого ими государства.

В полной мере справиться с решением этой исторической задачи сумели большевики.

Советский Союз - первое в мире государство, призванное пережить тысячелетия. Основой и гарантом его внутренней устойчивости является созданный Лениным и усовершенствованный Великим Сталиным механизм чисток. Первой радикальной чисткой общества от прогнившей правящей элиты царского режима, от помещиков, буржуев, генералов и продажных политиков, явилась Октябрьская революция. За ней последовала вторая - красный террор, обеспечившая победу единой политики, единой идеологии, единой революционной морали на всей территории России. Ее мощным завершающим аккордом было изгнание из страны буржуазных философов и мыслителей типа Бердяева и иже с ним. Но созданный гением Ленина механизм чисток, Всесоюзная Чрезвычайная комиссия (ВЧК), восприемником которой является ОГПУ, органически вошедшее в состав НКВД, не заржавел без работы.. По восходящей экспоненте, все более приближая общество к идеалу абсолютной чистоты, по стране катятся освежающие валы Сталинских чисток. Правящей элите, вопреки теории Парето, никогда не суждено переродиться в коррупционную группировку или изменить революционным принципам, ибо за каждым чиновником неусыпно следят товарищи по партии и героические наркомвнутдельцы. Советская власть всегда будет властью сильной, монолитной, способной защитить себя от любых внутренних врагов. Более того, недра Советского государства также постоянно очищаются от любого мусора, чтобы исключить саму возможность произрастания в них чуждых власти идеологий и настроений. Разумеется, на сияющей поверхности механизма чисток не должно проступать ни одного грязного пятнышка. Самоочищение и наведение лоска залог успешной работы НКВД.