Три креста - Григорий Александрович Шепелев Страница 15

– Сатана.

Отщёлкнув тугой ремень безопасности, Рита бросилась на водителя, как лисица на кролика. Гамаюнов не успел сделать ни одного движения, прежде чем её руки крепко обвились вокруг него, а губы причмокнулись к его рту. Язычок у Риты был вправду дьявольский. Кровь прихлынула и к лицу, и к прочим частям Виктора Васильевича так бурно, что у него в висках застучало. Фары и фонари закружились вихрями, словно он был изрядно пьян. Но сзади уже сигналили.

– Вам пора, – прошептала Рита, резким движением отстранившись от Гамаюнова. Не успел он опомниться, как её уже след простыл. Выпрыгнув из «Нивы», она бежала к метро и вскоре исчезла среди людей, спускавшихся по ступенькам.

Виктору Васильевичу пришлось продолжить движение, хоть ему, мягко говоря, было не до этого. Он остался в глубоком недоумении. Это чувство не покидало его весь путь. Когда он, припарковав машину под фонарём, направился к дому, его внимание привлекла какая-то девушка, одиноко сидевшая на скамеечке у подъезда. Он подошёл и увидел, что это Женька. Она курила, не потрудившись прикрыть башку капюшоном. Капли дождя ползли по её взлохмаченным волосам, будто светлячки.

– Кто дал тебе сигареты? – строго спросил Гамаюнов. Женька не удостоила его взглядом. Ответ дала, и голос её был низким, глухим, почти незнакомым:

– Я не спросила, как его звать! Разве я похожа на тех, кто ищет дружков на улице? Уходите, Виктор Васильевич! Я не бью вашу дочь. Чего вы сейчас пристали?

– Женечка, идёт дождь, – заметил хирург, – а сейчас – не лето. Апрель. Легко простудиться.

– Я простужаюсь только в жару, – огрызнулась Женька, – не надо думать, что я такая, как все! Я не размазня! Я делаю только то, что мне хочется.

– Это всем хорошо известно, никто это не оспаривает. Ты хочешь посидеть в «Ниве»? С музыкой-то тебе будет повеселее! На, держи ключ.

Женька, не ответив, вскочила, и, отбежав на двадцать шагов, села на заборчик детской площадки. Чтобы продолжать её доставать, нужно было быть идиотом, и Гамаюнов пошёл домой.

Снимая пиджак, он понял, что идиотом как раз и был. Айфон и листок, лежавшие в боковом кармане, исчезли. Деньги, которые находились там же, остались. Водительские права и прочие документы, рассованные по всем остальным карманам, также были на месте.

Глава одиннадцатая

Храм Всех Скорбящих

В одном из узеньких переулков близ Большой Спасской, в дореволюционном доме с толстыми стенами, состоявшем из коммуналок, жили спасатели. Туда Рита и направлялась. Выйдя из метро «Сухаревская» в ноль сорок, она накинула капюшон и быстро зацокала вдоль Садового. Пешеходов было немного, в отличие от машин. Перейти Садовое вне подземного перехода было немыслимо. Брызги из-под колёс почти достигали Риты.

Если её отцом, как она сама недавно призналась, был Сатана, то матерью, по всей видимости, была ночь. Поэтому ей был чужд двадцать первый век, вытеснивший ночь из большого города бесконечным потоком транспорта. Даже к трём он не иссякает.

Храм Всех Скорбящих сквозь дождь поблёскивал куполами с такой сиротской тоской, что его хотелось погладить по всем сияющим головам, как брошенного котёнка. Спустившись в гулкое подземелье с мрачными стенами, вдоль которых ещё недавно располагались очень полезные и красивенькие на вид торговые павильоны, Рита застала там двух бомжей, спасавшихся от дождя. Они её знали. Дав им по сигарете, она спросила:

– Как жизнь?

– Теперь зашибись, – ответил один, наполняя дымом щуплую грудь. А другой прибавил:

– Там она, там!

Рита поняла, о чём речь. Поднявшись наверх с другой стороны кольца, она зашагала по Большой Спасской. Прямо напротив гостиницы был малюсенький магазинчик. Каким-то чудом его ещё до сих пор не стёрли с лица земли. Наверное, не заметили. Впрочем, Рите была известна природа этого чуда, так как её связывали с владелицей магазинчика очень давние отношения. Та была судебным секретарём и фотомоделью. Рита зашла. Весёлая продавщица обслуживала троих покупателей. Подождав, когда они выйдут, Рита спросила у девушки:

– Как торговля?

– Да одни презики покупают, – пожаловалась смазливая молдаванка, – а у тебя?

– А мне их приходится выдавать бесплатно, – вздохнула Рита, – прикинь, на прошлой неделе вдруг оказалось, что нет у меня бесплодия!

– Поздравляю.

– Дай мне бутылочку «Каберне», – попросила Рита, достав из кармана деньги, – как Светка?

– Светка не знает уж, кому дать, чтоб нас не закрыли! Но всё равно закроют, я думаю, даже если она Собянину даст.

– Скорее всего, – согласилась Рита и, взяв пакет с вином, вышла.

Дождь не стихал. Дорога была пуста, тротуар безлюден. Бледные фонари, возможно, лишь притворялись мёртвыми, потому что чьи-то глаза жгли Рите затылок. Она была уже очень близко от переулка, нужного ей, когда её вдруг нагнал патрульный автомобиль. Он затормозил, и Риту окликнули.

– Что тебе? – спросила она, сердито взглянув на лицо сержанта, которое появилось на правой стороне «Форда» вместо стекла, скользнувшего вниз.

– Ритка, за тобой кто-то шёл, – сообщил сержант.

Рита огляделась.

– Кто за мной шёл?

– Откуда я знаю? Как только мы его зацепили фарами, он нырнул в какую-то подворотню. Но шёл он именно за тобой. Обочиной крался – за фонарями, за остановками. Ты оглядывалась – он прятался. Будь внимательна.

– Как он выглядел?

– Виден был только силуэт – даже непонятно, женский или мужской. Тебя подвезти?

– Не надо, – решительно отказалась Рита, – спасибо, мальчики! Я вас очень люблю.

«Форд» сорвался с места, расплескав лужу, и рёв его мощного мотора быстро затих вдали. Свернув в переулок, Рита втянула голову в плечи. Вышеупомянутый дом и его двойник стояли неподалёку от улицы, но к ним нужно было идти в обход гаражей и детской площадки. Двор был освещён слабо. Рита пересекла его быстрым шагом, держась подальше от припаркованных вдоль бордюра машин и прочих предметов, могущих скрыть опасность. Патруль её запугал.

Код подъездной двери был ей известен. Открыв её, Рита поднялась в затхлом сумраке на площадку первого этажа и особым ритмом забарабанила в дверь квартиры спасателей. Ей никто не открыл. Тогда она вынула из кармана ключ и сама открыла. Теперь настало самое время в двух-трёх словах объяснить без лишних подробностей, кто такие эти спасатели.

Рита их называла спасателями в честь улицы, близ которой располагался дом – Большой Спасской. Конечно же, никого они не спасали, разве что некоторых – от ломки. Но это вряд ли можно было назвать спасательством. Их самих спасать было поздно. И жильцы дома, и полицейские уж давно махнули на них рукой, потому что первые осознали тщетность борьбы, вторые – её невыгодность. Жильцы, впрочем, продолжили бы борьбу, но у них была крепкая надежда на скорый снос и переселение. Полтора десятка спасателей занимали целую коммуналку из пяти комнат, сданную им последним живым жильцом этой коммуналки, который оформил собственность на все комнаты. Побудить его выселить таких квартирантов никто не мог – он