Далеко от яблони - Робин Бенуэй Страница 15

Не могла очки от солнца надеть? – подумалось Майе.

– Пофиг. Я молода и еще расту. По крайней мере, надеюсь на это. – Она довольно болезненно относилась к своему росту. (Хорошо, к разнице в росте с Грейс.) – Угу, кругом шедевры искусства.

– Хочешь сказать, название «Центр искусств» – не просто хитроумная маскировка?

– Эй, сарказм – это мое поле! – Майя перекинула сумку через плечо.

Грейс хлопнула водительской дверцей и подергала ручку, проверяя, что машина заперта.

– Какой еще сарказм? Просто я… – начала она.

Майя опустила очки на нос и испытующе на нее посмотрела.

– Просто я нервничаю, – вздохнула Грейс.

– Я так и подумала, когда ты пригрозила упаковать меня в багажник, – фыркнула Майя.

– Я… – Грейс набрала полную грудь воздуха и встряхнула кисти. – Ты на самом деле ни капельки не волнуешься?

Пожав плечами, Майя запулила пустой стакан из-под кофе в урну. Дать определение своему чувству она бы не смогла, знала лишь, что оно ярко-оранжевое, как предупреждающий знак, как вопрос.

– Вообще-то нет. Лично я мыслю так: если мы видим здоровенного придурка или, там, маньяка какого-нибудь, всегда можно сказать: «Ой, вот ведь незадача, лаборатория перепутала результаты ДНК-теста. Пока, крокодильчик!» А потом заблокируем его в телефоне и почтовом ящике. Ух ты, гляди, кит из фантиков от жвачки! Классно.

Проследив за взглядом сестры, Грейс убедилась, что кто-то действительно смастерил целого кита из оберток от жевательной резинки.

– Значит, ты готова обрубить связь с родным братом? И со мной так же могла поступить?

– Да, но только если бы оказалось, что ты чокнутая, которая водит машину то как старуха, то как профи из «Форсажа» и при этом слушает Национальное общественное радио.

Поскольку выражение лица Грейс не изменилось, Майя предположила, что интерес сестры к ее чувству юмора носил временный характер.

– Шучу, шучу, – снисходительно проговорила она. – Все, идем восстанавливать родственные связи!

Оплатив входные билеты («Скидка для членов семьи и друзей предоставляется?» – осведомилась Майя у кассира), девушки вошли в Центр искусств. Внутри было душно и многолюдно, и чтобы отыскать информационную будку, потребовалось несколько минут.

Майя бочком подошла к будке, сдвинула очки на лоб и поздоровалась с пареньком в окошке:

– Добрый день. Не подскажешь, где найти Хоакина?

Парень кивнул.

– Там, в палатке с глиняной посудой.

– Глиняная посуда, значит. О-о, это так по-настоящему. – Майя перевела взгляд на Грейс. – Прямо весь в меня.

Грейс шагнула вперед, полностью оттеснив сестру от окошка.

– А где эта палатка?

Паренек показал пальцем поверх головы Грейс на центр помещения.

– Ориентируйтесь на детскую очередь, не ошибетесь.

– Спасибо, ты душка, – сказала Майя.

– Погодите! Вы его сестры?

Майя рванулась обратно к окошку.

– Может, и так. Что-то об этом знаешь?

Парень улыбнулся.

– Только то, что сказал Хоакин. Что сегодня к нему придут две его сестры.

Майя просунула руку в окно.

– Привет! Я Майя, а это Грейс.

– Привет, – промолвила Грейс после того, как Майя пихнула ее в бок.

– Я Гас, – представился парень. – Повезло вам с братом, девушки. Да, он работает в гончарной мастерской.

– По-твоему мнению, у него есть художественные способности? – осведомилась Майя. – А по шкале от обычного человека до семейки Мэнсон а[6] как бы ты оценил его…

– Большое спасибо. – Грейс снова оттолкнула Майю от окошка. – Мы пойдем. – Она схватила сестру за руку, оттащила подальше от будки и только потом отпустила. – Знаешь, не обязательно делиться с незнакомцами своими подозрениями насчет психических отклонений Хоакина.

– Да ладно, Гас – нормальный чувак. Мы могли бы вместе потусить. – Майя водрузила очки на переносицу и посмотрела по сторонам. – И вообще, может, встреча с Хоакином для того и предназначена, чтобы мы подружились с Гасом. Нужно видеть картину целиком, Грейс. Так где тут лепят горшки?

В конце концов палатка нашлась. Гас был прав: ее обвивала длинная очередь из детей, и все они, вытянув шеи, глядели туда, где двое ребятишек, каждый под руководством взрослого наставника, сосредоточенно формировали на гончарных кругах горшки. Первая наставница, дама зрелого возраста, годилась ученикам в бабушки; у второго наставника были темные волосы, схваченные резинкой в короткий хвост. Даже несмотря на его сидячее положение, Майя разглядела, что он высок ростом.

Когда он поднял на них глаза, девушки тихонько ахнули. Это был Хоакин.

– Он похож на тебя, – в один голос произнесли Майя и Грейс, при этом Майя сочла, что в данном случае правы обе.

Томительно-долгую минуту все трое глазели друг на друга, разделенные текучей толпой детей и родителей с горшками в руках. В отличие от сестер, Хоакин определенно не был белокожим, однако у него были Майины карие глаза и курчавые темные волосы, а также упрямый подбородок Грейс. В грудной клетке Майи что-то дрогнуло и натянулось, будто прежде не задействованный мускул. Это чувство было зеленым, как молодая трава, как ростки, пробивающиеся сквозь комья грязи и тянущиеся к свету.

Майя улыбнулась, Хоакин улыбнулся в ответ. Оказалось, что у обоих кривые передние зубы, один налезает на другой. То есть у Хоакина они до сих пор такие, а Майю родители заставили два года носить брекеты, чтобы исправить этот дефект. Сейчас она об этом пожалела. Ей хотелось выглядеть так же, как ее родные. Чтобы прохожие останавливали их на улице и говорили: «Вы, должно быть, родственники». Майя страстно желала быть связанной с этими людьми, желала, чтобы и они были близки ей как никто другой на свете.

Грейс подозрительно всхлипнула.

– Ты чего? – прошипела Майя. Хоакин выразительным жестом дал понять: «Одну минуточку, и я освобожусь». – Только фонтана слез не хватало.

– Заткнись, – пробормотала Грейс, промокая глаза. – Это всё гормоны.

– Наши циклы уже синхронизировались? – вытаращила глаза Майя. – У меня вот-вот должны пойти месячные. Буквально завтра и…

– Привет, – произнес кто-то. Майя посмотрела вбок и вверх, сильно вверх – надежда остаться самой высокой хотя бы в одной семье рухнула, – и увидела рядом с собой Хоакина. – Привет, я Хок. – Это прозвучало как вок.

Майя попыталась унять дрожь в пальцах, когда Хоакин пожимал ей руку. Она не привыкла дотрагиваться до парней и сейчас задавалась вопросом, всегда ли у них такие сухие ладони. Грейс, стоявшая рядом, продолжала утирать глаза и, когда Хоакин повернулся к ней, раскинула руки и обняла его за талию.

– Здравствуй, – взволнованно проговорила она. – Я так рада нашей встрече!

Хоакин напоминал животное, внезапно осознавшее, что из хищника оно превратилось в добычу, однако умело это скрыл.

– Привет, – сказал он, неуклюже похлопав Грейс по спине. – Привет.

– Что-то при нашем с тобой