Боксёров бывших не бывает! - Лена Гурова Страница 16

Мой мальчик заволновался, неужели узнал? Это было на грани возможного, непостижимо. Но Иса при виде меня издал такой странный звук, как будто вместо слова «ржание» в его исполнении получилось слово «радость». Я забыла обо всём на свете, и обо всех. Конь тёрся об мои руки, аккуратно брал кусочки яблока и тихонечко что-то рассказывал. Честное слово, он издавал странные звуки, как будто жаловался и плакался. Конечно, со стороны можно было подумать, что Лизонька слетела с катушек, поглаживая лошадиную морду, даря поцелуйчики, отвечая на вопросы и задавая их. Но я так чувствовала, и моё сердце трепетало от чудесного общения, от удовольствия, от возможности расслабиться, поберечь свою психику, как говорит госпожа психотерапевт Сергеева. Я уселась прямо на ворох сена, Искандер опустил голову, предоставляя мне возможность обнять его и прижаться к бархатной морде. Погода не позволяла ездить верхом, рыхлый снег и дождь испортили женский праздник, но только не мне. Мы перебрались в крытый загон и умный, красивый и такой понимающий Иса таскал меня по кругу, по диагонали и даже небольшой рысцой. Я была счастлива. Откуда во мне появилось такое притяжение к лошадям? Наверное, в какой-то из предыдущих жизней я была кобылкой, что совершенно не рифмовалось с моим сегодняшним житьём-бытьём.

— Лиза, ты не устала? Уже три часа мучаешь животину. — Чингиз стоял почти рядом и смеялся одними глазами, заведя руки назад и качаясь с пятки на носок. — Может, перекусим и кое-что обсудим?

— Почему это мучаю? — Я захлебнулась от возмущения, поддержанная недовольным ржанием. — И я не голодная.

Он подошёл к нам, взял под уздцы Искандера и что-то прошептал ему в ухо. В силу своего роста легко стащил меня, но ставить на землю не торопился. От него так пахло, умопомрачительно. Но я заметила небольшой шлейф алкоголя и отвернулась.

— Я тоже готов нести такую ношу три часа. Это возможно? В качестве благодарности.

— Простите, а куда нести? И потом, у меня яблочки закончились.

Он расхохотался от души, чмокнул меня в щёку и поставил на пол. Мы уже находились в помещении клуба.

— Ты — прелесть, девочка! Я получил море удовольствия, наблюдая за тобой в таких необычных играх с жеребцом. Только он не мальчик, по лошадиному, ему столько же, сколько и мне. Я выкупил его, он теперь мой, можешь приезжать хоть каждый день! Это благотворительная акция, он хорошо зарекомендовал себя в работе с больными детьми. Так что не обольщайся, я сделал это не ради тебя!

Я вспыхнула, зыркнула и пошла на выход.

— Э, нет! Так не пойдёт!

У меня всё похолодело внутри. Неужели придётся платить? Но я же ничего не просила. Сколько раз говорила себе, что прежде, чем сказать что-то, надо убедиться, что язык соединён с мозгом. Зачем согласилась? Я же совершенно не знаю этого человека, да и Сергей Иванович мне не подмога. Он стелется перед Чингизом, заглядывает ему в рот. Сразу стало понятно, что это он рассказал о моей привязанности к Искандеру своему меценату.

— У тебя сегодня праздник, девочка! Будем веселиться! Вперёд, нас ждут! — И, взяв крепко за руку, повёл в уже известный ресторанчик над озером.

Проходя мимо стенда «Наши друзья» я увидела большую фотографию Исаева и его подопечных, за плечами которых стоял Искандер… А когда вошла в зал, удивлению моему не было предела: за столом сидел Мишка со своей красавицей, Алинка с Виктором, Сергей Иванович с какой-то женщиной и ещё одна пара. Все улыбались, гомонили, а мы с великим боксёром уставились друг на друга, как бараны на новые ворота. Ни одной мысли не было у меня в мозгу, а центральный мотор почти остановился, работали только резервные кислородокачалки и кровонасосы, и то на малых оборотах. Чингиз дёрнул меня и подвёл к столу.

— Прошу любить и жаловать. Кто не знает, Лиза Романова, мой друг. А кого не знаешь ты? Моих партнёров уж точно. Мила и Вячеслав, надёжа и опора в вашем городе. Чемпиона Исаева ты точно знаешь, а вот его будущую жену представлю: Гуля, Гюльчатай, моя родственница, как выяснилось. Здесь собрались попечители этого клуба поздравить своих любимых женщин с праздником.

— А нелюбимых? — Выпалила я, расставаясь с последними проблесками ума. — Ой, извините, я на одну минутку.

Кафельная плитка женской комнаты была холодной и влажной. Хорошо, что одета я была по-жокейски: джинсы в облипку, тёплый свитер, кожаная безрукавка и рыжие ботинки. Не замёрзну, пока верну себя в надлежащий вид. Но как? Влетела Алина, я ни секунды не сомневалась в этом.

— Лизка, какой мужик! Как тебе удалось его захомутать? А где вы познакомились? И с Мишкой когда успели разойтись? И откуда взялась эта Гуля?

— Сергеева, остановись, мы, что, здесь будем всё это обсуждать? — Надо сказать, что озлобление на неё придало мне сил, немного увело в сторону от сжигающих эмоций.

Вдруг, она уставилась на меня, не мигая, как бы сквозь.

— Вот я дура! Моё личное счастье затмило белый свет. Тебе плохо, Лиза? — Всё-таки она психолог, будущий. — Из-за Мишки? Витька тоже не может ничего понять, Исаев ничего не рассказывает об этой восточной фурии. Слушай, она такая злющая, кошмар. А к Мишке всё время липнет, лезет целоваться, обниматься, чуть ли не в штаны. Даже мы с Цветковым себя так не ведём, должны же быть какие-то приличия. А главное, ему это не нравится, он её всё время ставит на место. Я придумала, подружка! Бери себя в руки и не смотри на них вообще. У тебя есть кавалер, ты с ним. А я тебе подыграю.

— Не выдумывай, всё уже нормально. — Не было смысла продолжать разговор, кому-то развлекалочки, а кому-то — жизнь вдребезги.

Весь вечер Чингиз не отпускал меня от себя, а и не больно-то и хотелось. И в один прекрасный момент, я поняла, что перебрала. Нет, мозги ещё соображали, а вот ноги не шли. Я взмолилась отвезти меня домой. А дорогой заснула и проснулась в постели Чингиза. Я поняла это по его запаху. Но в кровати я была одна. На часах три ночи, торшер приглушён, на тумбочке стакан воды. Очень кстати. Вот чего-чего, а пить я не умела никогда, да и не проводила на себе подобные эксперименты. Я же должна быть дома, а на самом деле где? В гостинице? Завтра все СМИ и не СМИ раструбят по городу о моём падении. И что? Плевать! У меня такая незапятнанная репутация, что пора