Избранное. Том второй - Зот Корнилович Тоболкин Страница 161

Пронька взял гармонь, наигрывает.

Семён Саввич (поёт старческим дребезжащим баском). Далеко в стране Иркутской...

Пронька и Ждан подпевают ему.

Ждан. Проня, гармонь тебе нравится?

Пронька. Гармонь что надо.

Ждан. Можешь взять. Дарю.

Пронька. Не передумаешь?

Ждан. Дело решённое. Только не уноси пока, я... слушаю. Жулана выпусти. Не люблю птиц в клетках. В них что-то рабье появляется, как и в людях...

Пронька. Я его мигом... пускай летит! (Уносит клетку и возвращается.)

Ждан (глядя в окно). Тополь голый... один листок уцелел... один-единственный!

Семён Саввич. Один – стало быть, уже не голый. Так и земля – никого нет, а человек пришёл, обжил землю.

Ждан. Кто обживает, кто обжитое уничтожает... Вот и пойми их, людей-то.

Семён Саввич. Который уничтожает, тот нелюдь вовсе, вредитель форменный. Фашист, одним словом.

Ждан. Ненавижу их, дед! Ненавижу смертельно!

Семён Саввич. Озлел! А какой ясный был парнишечка!

Ждан. Мне бы выздороветь – зубами им глотки грыз бы!

Семён Саввич. Не ярись, сынок, тебе вредно!

Становится в угол перед распятием.

Ждан. Что примолк, Проня?

Пронька. Папку вспомнил.

Ждан. Вернётся твой папка.

Пронька. А как же! Обязательно вернётся.

Ждан. Есть просьба к тебе.

Пронька. Да хоть сто. Я за гармонь по гроб жизни в долгу.

Ждан. Сыграй мне, Проня, «Войну священную»... нет, не сейчас. После.

Пронька. Когда после-то?

Ждан. Сам догадаешься. А пока стих запиши. А то забуду.

Диктует.

Сорок дней, сорок ночей Он жить продолжал, удивляя врачей. Сорок дней, сорок ночей Мать над ним не смыкала очей. А когда в последние сутки Она прилегла на минутку, Чтобы не разбудить её, Остановил он сердце своё.

Пронька. Складный стих! И такой... щиплет!

Ждан. А главное – бьёт в точку.

Входят Евсей и Тимофей.

Евсей (подаёт Ждану пирог). Тебе, солдатик. Гурьевна испекла.

Ждан. К чему тратился? Меня и так вся деревня снабжает.

Евсей. Мой хлеб тоже не поганый. Он на земле рос. А ты воевал за эту землю.

Ждан. Воевал, да не довоевал.

Евсей (косясь на Семёна Саввича, который молится в углу). Многие недовоевали. (Проходит в угол.)

Семён Саввич , выслушав его, с нечеловеческой силой смял медное распятие.

Ждан. Что он? О чём они шепчутся?

Тимофей. Антоша без вести пропала.

Семён Саввич(швырнул крест под ноги, топчет). Не верю тебе! В тебя не верю! Ты – слово! Ты – ложь придуманная! (Ослабнув, стонет.) Тоша, внученька!

Евсей. Твоё горе, Семён – моё горе! Давай пополам разделим.

Ждан. Серо! Солнце-то где же?

Тимофей. Метёт. Вот стихнет буран, и солнце проклюнется.

Ждан. Не дожить, наверное. В буран уйду.

Тимофей. Мысли у тебя, прямо скажем, не героические.

Ждан. Эх, Тима! Хватит о героизме. Как там наши?

Тимофей. Паулюса зажали.

Ждан. Ну всё-таки сдвиг. Тима, женись на Стеше! Слышь!

Тимофей. Рывочки у тебя! Побегу в контору. Ждут. Думал ли до войны, что председателем стану?

Ждан. И я о многом не думал. Теперь додумываю... пока есть

Тимофей. Не дури! Стой до последнего!

Ждан. Ты не ответил мне, Тима. Прошу. Это последняя просьба.

Тимофей. Чудак ты, кореш! Право, чудак! (Идёт к двери)