Немой набат. 2018-2020 - Анатолий Самуилович Салуцкий Страница 17

давно утилизованной хрущёвской торговле будущим, сулившей прошлым поколениям коммунизм, вместо которого в Москве провели Олимпийские игры. Это юркое соскальзывание к набору цветистых вариантов продажи завтрашнего дня пытались маскировать волшебством цифровой экономики или социальными лифтами для новых лидеров, где лифтёрами оставались заводилы 90-х, чуравшиеся нового курса и готовившие себе смену.

Непросто было и с явкой. Изначальный кавалерийский замах на 70 процентов уступил место скромным расчётам, и по команде из Кремля интерес к этой теме в СМИ угас. Хотя губернаторы отлично понимали, сколь пристально наверху будут изучать явку в регионах.

Однако в целом тронная ситуация была очевидной, тревоги, даже лёгкого беспокойства предстоящие выборы не вызывали, требуя лишь усилий по их теоретической оснастке – пропагандистский муляж «Образа будущего», покрытый туманом возвышенных слов! – и технического обеспечения голосования. Не нервировала Застенье и общая ситуация. Наличие конкурентов от думских партий, а также шоуменши из «Дома-2» лишь наращивало явку. Внесистемной оппозицией можно было пренебречь. Самое же существенное коренилось в том, что административно-деловую элиту страны и модных корифеев совриска – современного искусства, кандидат Кремля вполне устраивал.

А явка… При хорошей явке ударим в медийные тимпаны и литавры, при посредственной замылим тему в СМИ. Слабая явка исключалась в принципе. Но в случае крайней необходимости («не за туда голосуете») орги, как на бюрократическом жаргоне называли орговиков, подключат админресурс.

Исходя из этой ситуации, Борис Хитрук отстранился даже от косвенного участия в подготовке выборов, априори считая, что вопрос решится наилучшим образом. Его не раз пытались подключить к одной из групп, потевших над «Образом будущего», однако он отказывался. Не из принципа, хотя, откровенно говоря, его не влекла перспектива лукаво «ездить по ушам» соотечественников. Причина отказов в том, что концептуальных задач перед разработчиками программы не ставили, но именно он, Хитрук, как раз и занимался будущим России – не в предвыборном плане, а по существу.

Хотя конкретные итоги пропагандистского банкета 2018 года представляли для него большой интерес, ибо напрямую были связаны с темой, которой он занимался и которая касалась обустройства России после 2024 года.

Человек малоизвестный – практически вообще не известный! – в широких обывательских кругах, Хитрук обладал колоссальными связями в аппаратной среде, с видными персонами которой лайкался холодным чмоком в щёку. Его почтительно приветствовали рукопожатные личности, проходившие по разряду селебрити. Кроме того, Борис Семёнович Хитрук обладал «вездеходом» – допуск в любое госучреждение – и «мигалкой» на служебном «ауди». Хотя формально числился лишь советником председателя Правления одного из крупных российских банков.

Не имея отношения к финансам, он не вмешивался в банковские вопросы. У него не было статусных обязанностей, Хитрук занимался комплексом дел, о которых понятия не имели коллеги-финансисты. Как не знали они, что у председателя Правления есть закрытый финансовый фонд, распорядитель которого – Хитрук.

Разумеется, его особый статус интриговал старшее звено банковских заправил, и некоторые полагали, будто Хитрук внедрён по линии Федеральной службы безопасности – «смотрящим». Такие суждения Борис Семёнович не опровергал, его устраивал «секретный» имидж. Однако на деле всё обстояло иначе: Хитрук не имел отношения к ФСБ, но периодически контактировал со Службой на предмет получения информации, а иногда направлял на Лубянку рекомендации, которые рассматривали на солидном уровне.

Для Хитрука скромная банковская должность – неприметная, не на слуху, непрестижная, – была удобным «схроном». По такому же принципу – не только в банках – власть на почтительной дистанции от себя разместила ещё несколько живых «датчиков», в постоянном режиме изучавших состояние общества, предоставив им свободу манёвра, не загружая повседневной текучкой. Хитрук в этой нелегальной группе был одним из ценных кадров. В его задачу входило загодя распознавать назревающие политические и общественные процессы, чтобы подавать о них сигналы правящему слою.

У него была редкая профессия: он работал в «тылу» завтрашнего дня.

Поздней осенью – считай, предзимье – Хитрук собрался на Южный Урал. Он любил и умел исподволь готовить такие вояжи, позволявшие с головой нырнуть в бездну региональных настроений. Заранее засылал на «точку» передовую группу, чтобы составить детальный план предстоящих встреч, скрытых посещений местных тусовок, а также разведать, где у местной власти «башмаки жмут». Впрочем, «группа» – громко сказано. Жизнь показала: чтобы не привлекать внимания к своей персоне, – «К нам едет ревизор!» – полезнее авангард из одного человечка, о полномочиях которого губернатору сообщали из Кремля.

Но подыскивать толковых исполнителей было непросто. Требовались люди тёртые, умеющие держаться в тени, но коммуникабельные, а главное, дорожащие услугами Хитрука – лучшая гарантия от утечек относительно его истинной миссии.

Поразмыслив, Борис Семёнович «десантировал» на Урал Аркадия Подлевского, которого выудил в «Доме свиданий», а потом пригласил отобедать тет-а-тет в библиотечном зале кафе «Пушкин», полакомиться стерлядкой в икряном соусе. Подлевский подходил по всем статьям: глядит Наполеоном, но охотно клюнул на «подряды», обещанные Хитруком, позволявшие неплохо заработать. Примеси порядочности у собеседника Борис Семёнович не уловил, явно ищет, где маслом гуще намазано. Единственное его условие: для облегчения местных контактов взять с собой гражданскую жену.

Хитрука это не смутило, и перейдя на начальственное «ты», он напутствовал:

– Глядеть надо в корень. Как говорил мой прежний начальник в Кремле, генеральской России без щедринского мужика не бывает. Ёмкая формула! На все времена.

И примерно через месяц Подлевский в письменной форме, с указанием дат, фамилий и объективок на «действующих лиц» – от «либералов со слезой» до патриотических аспидов – положил перед Хитруком план предстоящей командировки. Гримасничая под Интернет и извинившись за много «букафф», устно изложил понимание региональной ситуации, загибая откровенно, порой кисло.

Аккуратно польстил:

– Вы, ваше степенство, очень любопытный регион выбрали. Всё там: как говорится, и распивочно и навынос. Полный спектр, включая провинциальные политические подмигивания, «мутителей народа», визгливых крикунов и прочей несистемщины. А если по-крупному, клубочек-то со вмотом, снаружи вроде как и приторно, а внутри, похоже, с горчинкой.

– Кстати, летим вдвоём, без дамского сопровождения, – мимоходом вставил Хитрук. В деле Подлевский нужен был ему полностью, без обременений личными настроениями.

Человек сам выбирает судьбу.

Внезапное предложение на пару недель смотаться в незнакомый город не то чтобы озадачило Веру Богодухову, а скорее смутило. После женевского очарования Аркадием их дружество вступило в новый этап. На неё обрушились шикарные ресторанные ухаживания, возникли еженедельные посыльные с роскошными букетами, заставлявшие млеть пожилых дам, дежуривших в подъезде. Настроение Веры изменилось. Подлевский, шутливо называвший её вишенкой-черешенкой, а себя с иронией величавший «реставратором жизни», нравился ей, но уже не казался таким обворожительным, как поначалу.

Ценившая не только свободу мнений, но и свободу сомнений, она не могла понять причин своей настороженности.