Василий Шукшин - Змеиный яд Страница 2

Прошел пустым, гулким залом.

На арене посредине стоял здоровенный дядя, а на нем - одна на другой - изящные, как куколки, молодые женщины.

Максим подошел к человеку, который бросал в стороне тарелки.

- Как бы мне Байкалова тут найти? Человек поймал все тарелки.

- Что?

- Мне Байкалова надо найти.

- На втором этаже. А зачем?

- Так... Он земляк мой.

- Вот по той лестнице - вверх. - Человек снова запустил тарелки в воздух.

Игнатий боролся с каким-то монголом. Монгол был устрашающих размеров.

- Игнат! - позвал Максим.

Игнатий слез с монгола.

- Максим!.. Здорово. - Игнатий был потный, разгоряченный борьбой. - Ты как здесь? - Он погладил рукой бок.

- Намял он тебе?

- Вот именно - намял. Здоровый буйвол, а бороться не умеет.

- Неужели ты его одолеешь?

- Хошь, покажу!

- Не надо. Я к тебе по делу, Игнат. У меня мать захворала письмо получил. Надо змеиного яда достать... Весь город обошел - нигде нету. Может, у тебя какие знакомые есть?.. Может, врач какой-нибудь... Игнатий задумался.

- Черт его знает... трудно сейчас сказать. Если бы

раньше пришел. Я ж завтра уезжаю. Домой ведь еду!

- Домой?

- Но!

- В отпуск, что ли?

- Но.

Максим с тоскливой завистью посмотрел на земляка.

- Хорошо.

- Я попробую сегодня спросить у одних. Раньше бы надо...

- Раньше-то он не нужен был.

- Я понимаю. В общем, я схожу туда сегодня, спрошу. Но не обещаю, Максим.

Максим кивнул головой.

- Ладно, работай. Пойду еще куда-нибудь.

Игнатию стало отчего-то неловко.

- Я схожу, Максим. Может, достану...

- Ты надолго домой?

- На пару недель. А потом - в Гагры.

- Зайди там к матери... Скажи: пришлю лекарство. Зайди.

- Конечно! Ты не унывай особо-то. Может, достанем сегодня.

- Ничего. Привет своим передавай. Сколько не был?

- Лет пять уже.

- А я два года. Изменилось, наверно, там все...

- Да.

- Ну, работай.

Максим вышел из цирка и так же решительно, как шел от двадцать седьмой аптеки, пошел снова туда. Подошел к старичку аптекарю.

- Я к вашему начальнику пройду.

- Пожалуйста, - любезно сказал аптекарь. - Вон в ту дверь. Он как раз там.

Максим пошел к начальнику.

В кабинете заведующего никого не было. Выла еще одна дверь, Максим толкнулся в нее и ударил кого-то по спине.

- Сейчас, - сказали за дверью.

Максим сел на стул и решил без змеиного яда не уходить.

Вошел низенький человек с усами, с гладко выбритыми - до сияния жирненькими щеками, опрятный, полненький, лет сорока.

- Что у вас?

- Вот. - Максим протянул ему рецепт. Сердце вдруг так заколотилось, что стало больно в груди. Заведующий повертел в руках рецепт.

- Не понимаю...

- Мне такое лекарство надо. - Максим поморщился - сердце выбрыкивало нешуточным образом.

- У нас его нет.

- А мне надо. У меня мать помирает. - Максим смотрел на заведующего не мигая: чувствовал, как глаза наполняются слезами.

- Но если нет, что же я могу сделать?

- А мне надо. Я не уйду отсюда, понял? Я вас всех ненавижу, гадов!

Заведующий улыбнулся.

- Это уже серьезнее. Придется найти. - Он сел к телефону и, набирая номер, с любопытством поглядывал на Максима. Максим успел вытереть глаза и смотрел в окно. Ему стало стыдно, он жалел, что сказал последнюю фразу.

- Алле! - заговорил заведующий. - Петрович? Здоров. Я это, да. Слушай, у тебя нет... - Тут он сказал какое-то непонятное слово. Нет?

У Максима сдвоило сердце.

- Да нужно тут... пареньку одному... Посмотри, посмотри... Славный парень, хочется помочь.

Максим впился глазами в лицо заведующего. Заведующий беспечно вытянул губы трубочкой - ждал.

- Да? Хорошо, тогда я подошлю его... Как дела-то? Мгм.. Слушай, а что ты скажешь... А? Да что ты? Да ну?..

Пошел какой-то непонятный треп: кто-то заворовался, кого-то сняли и хотят судить. Максим смотрел в пол, чувствовал, что плачет, и ничего не мог сделать - плакал. Он очень устал за эти два дня. Он молил бога, чтобы заведующий подольше говорил, - может, к тому

времени он перестанет плакать, а то хоть сквозь землю проваливайся от стыда. А если сейчас вытереть глава - значит, надо пошевелиться, и тогда заведующий глянет на него и увидит, что он плачет.

"Вот морда!" - ругал он себя. Он любил сейчас заведующего, как никого никогда, наверно, не любил.

Заведующий положил трубку, посмотрел на Максима. Максим нахмурился, шаркнул рукавом бостонового пиджака по глазам и полез в карман за сигаретой. Заведующий ничего не сказал, написал записку, встал... Максим тоже встал.

- Вот по этому адресу... спросите Вадима Петровича. Не отчаивайтесь, поправится ваша мама.

- Спасибо, - сказал Максим. Горло заложило, и получилось, что Максим пискнул это "спасибо". Он нагнул голову и пошел из кабинета, даже руки не подал начальнику.

"Вот же ж морда!" - поносил он себя. Ему было очень стыдно.

На другой день рано утром к Максиму забежал Игнатий. Внес с собой шум и прохладу политых асфальтов.

- Максим!.. Я поехал! Вот яд-то - достал.

Максим вскочил с кровати.

- Куда поехал?

- Домой! Вот яд...

- Так я тоже достал вчера. Флакон.

- Ну - два будет. Пригодится.

- Ты сейчас прямо едешь?

- Но. Будь здоров! Зайду попроведую мать...

- Погоди, Игнат, я провожу тебя.

- Меня такси ждет...

- Я скоро.

- Давай. Только - одна нога здесь, другая там! - орал Игнатий. Пятнадцать минут осталось. Жена сейчас икру мечет в вагоне.

- Она там уже? - Максим прыгал по комнате на одной ноге, стараясь другой попасть в штанину.

- Там.

- Сейчас... мигом. Мы в магазин не успеем заскочить? Хотел гостинцев матери...

- Да ты что! - взревел Игнатий. - Я что, по шпалам жену догонять буду?!

- Ладно, ладно... Побежали вниз, в такси.

- Друг, - взмолился Игнатий, - десять минут до поезда... Жми на всю железку. Плачу в трехкратном размере.

Машина рванула с места.

Жена ждала Игнатия в вагоне. Оставалось полторы минуты.

- Игнатий, это... это черт знает что такое, - встретила она мужа со слезами на глазах. - Я хотела чемоданы выносить.

- Порядок! - весело гудел Игнатий. - Максим, пока! Крошка, цыпонька, в вагон.

Поезд тронулся.

- Будь здоров, Максим!

Максим пошел за вагоном.

- Игнат, передай матери: я, может, тоже скоро приеду! Не забудь, Игнат!

- Не-ет!

Максим остановился.

Поезд набирал ходу.

Максим опять догнал вагон Игнатия и еще раз крикнул:

- Не забудь, Игнат!

- Передам!

Уже расходились с перрона люди.

А Максим все стоял и смотрел вслед поезду.

...Уже никого почти не осталось на перроне, а Максим все стоял. Смотрел в ту сторону, куда уехал Игнатий.