Марк Колосов - Товарищ генерал Страница 2

Вдруг Харитонову пришла на ум озорная, мальчишеская мысль.

Он наклонился к спящему и, проголосив сигнал воздушной тревоги, быстро отошел за ситцевую занавеску.

Полковник, вскочив, начал натягивать сапоги. Харитонов вышел из своего укрытия.

— Харитонов! — с удивлением воскликнул полковник. — Когда приехал?.. Давай поторапливайся… У нас тут такое бомбоубежище-кидай хоть тысячу тонн, не прошибешь!

Он протянул гостю широкую ладонь.

Харитонов пожал руку товарища и деланно суровым тоном проговорил:

— Послушай, Лучинин, это я пошутил! Ну как можно так дрыхнуть? Был толстокож, таким, видно, и остался!..

Лучинин добродушно рассмеялся. Харитонов, повесив на гвоздь бурку, присел на стул и молча в упор поглядел на Лучинина.

— Мне, знаешь, надоела вся эта возня с Клейстом! Решил осадить! — с сердцем проговорил Харитонов. — В правильности своего замысла не сомневаюсь. От вас требуется… — Он не договорил.

Смуглое и властное лицо его с правильными грубоватыми чертами и большим шрамом вдоль щеки резко передернулось. — Знаю, что у вас тут у самих туго… и все же…

— Я-то тебе чем могу помочь? Невелика должность! — честно предупредил Лучинин.

— Знаю! — согласился Харитонов. — Но думают ли здесь о положении моей армии? И что думают?

— Что думают? — сказал Лучинин. — У Клейста танки, а у тебя что? Твои сводки получаем. К тебе нет претензий!

Харитонов вспылил:

— Претензии?! Еще бы! Я бы за такие сводки спросил с кого следует.

— С тебя, стало быть! — усмехнулся Лучинин.

— С меня, конечно! Но тогда и я могу требовать! А то ведь сот он где у меня, Кл&йст этот! — Харитонов провел рукой по шее. — И здесь… — он указал на грудь, — слишком накипело!.. Мне требуется пополнение-раз! Противотанковые средства-дваЕ Ну, а всякую другую мелочь, — усмехнулся он, — не стоит перечислять!

— Ничего этого тебе не дадут. Нету! Москву надо защищать.

Там главное направление. Ну, а противотанковых средств.:. Заводы на колесах или только устраиваются на новых местах. Выдержка!

— Ох, уж эта мне выдержка! — вздохнул Харитонов. — Значит, ничего не дадите? Честно скажи, Иван! Стоит обращаться к командующему?

— Думаю-бесполезно… Впрочем, не знаю… А ты что надумал?

Харитонов хотел было изложить замысел, но выработанная годами привычка держать свои планы в секрете остановила его.

Уклоняясь от прямого ответа, он перешел к расспросам о друзьях-товарищах-кто, где и на какой должно. сти, у кого какие успехи и неприятности по службе.

Лучинин живо подхватил этот разговор. Без всякой зависти говорил он об успехах своих товарищей по академии. Он искренне радовался их продвижению по службе, как будто в том, что. люди, учившиеся с ним на одном курсе, получили генеральские звания, был и его успех…

— Знаешь что? Давай сходим к Казанскому, — предложил Лучинин. — Недавно приехал из Москвы, Помнишь его по академии? Голова!

Харитонов и Лучинин направились в штаб фронта. В одной из комнат, за письменным столом, просматривал газету генерал профессорского вида, с проседью в волнистой шевелюре. Выслушав отрывистую речь командующего 9-й армией, Казанский сбросил очки и снова быстро вскинул их на переносицу. Ершистый вид Харитонова, видимо, не произвел на генерала никакого впечаглэния.

— Вся беда в том, — невозмутимо произнес Казанский, — что как вы там ни горячитесь, а от фактов не уйти… Война только началась… Опыт ее не изучен, не обобщен… Вероломность нападения и большие потери…

Казанский, не договорив, быстрым движением левой руки снова сбросил очки, правой открыл ящик стола и извлек оттуда книгу на немецком языке. На сбложке были нарисованы бронемашины.

Крупный заголовок состоял всего из двух слов: "Achtung! Panzern!"

Над заголовком фамилия автора — Гудериан.

— Читали? — спросил Казанский и, перевернув несколько страниц, присел.

— Читал, — ответил Харитонов, погружаясь в кресло и недовольно хмурясь.

— Как же вы, любезный, собираетесь вести бой с Клейстом, когда у вас нет танков… нет противотанковых средств?.. В вашем положении остановить Клейста немыслимо!..

Казанский продолжал говорить округлыми, законченными фразами. Продолговатое лицо его порозовело.

Генерал-майор Казанский в течение многих лет был оторван от работы в войсках. Преподаватель Академии Генерального штаба, он с увлечением читал свой предмет, удивляя слушателей обилием примеров из истории военного искусства. Он ярко изображал любое сражение, имевшее место десятки и Даже сотни лет назад, детально разбирая весь ход этого сражения, особо отмечая значение нового вида оружия в той или иной войне. Харитонов в академии с интересом слушал его лекции, но уже тогда Казанский напоминал ему шахматиста, для которого хотя и важен был выигрыш партии, но самый ход игры, ее зигзаги, повороты, тонкие оттенки, отдельные комбинации получали как бы самодовлеющее значение.

Харитонов сознавал, что и теперь Казанский втягивает его в спор, тем более неуместный сейчас, когда требуются действия решительные и когда он твердо уже решил действовать. От его взора не ускользали повторявшиеся с неизменной точностью движения Казанского-сбрасывание и надевание очков, хлопанье ящиками стола, — но все было как во сне: настолько Харитонов был занят собственными мыслями и так этот человек был вне того, что занимало Харитонова.

Единственно, чего он опасался, — как бы Казанский не проник в его мысли, не догадался, что Харитонов не слушает его. Вот почему Харитонов пристально следил за всеми движениями генерала и живо отзывался, когда тот приглашал его прослушать ту или иную страницу книги Гудериана или посмотреть на карте места, которые тот быстро отмечал карандашом.

"Нет, не догадается, — успокаивал себя Харитонов. — Не из таких! Для него это всего лишь подходящий случай заняться всл" х небольшой умственной зарядкой — и только".

Между тем Лучинин с восхищением воспринимал каждое слово Казанского. Но если бы спросить Лучинина спустя несколько часов, Что же, собственно, осталось у него от этой беседы, Лучинин ничего бы не смог вспомнить, за исключением того, что он беседовал с человеком, замечательно эрудированным в тонкостях военного искусства.

"Да! Многого еще нам не хватает, таким, как я и Харитонов! — думал Лучинин. — Может быть, оттого, что мы происходим из другой среды. Отцы наши не занимались теорией, пахали землю, гоняли плоты, пилили лес, ковали железо. Где нам до Казанского, который рос в семье ученого и уже с детства впитывал в себя культуру!"

Так думал Лучинин, выйдя вместе с Харитоновым от генерала.

Лучинину всегда казалось, что он залетел слишком высоко, не по своим знаниям и способностям. Он не был честолюбив или завистлив, хорошо относился к товарищам, был очень нетребователен к себе и к другим, Общение с ним всегда было приятно для окружающих. Жить так, чтобы не чувствовать ми в чем недостатка и не расстраивать своего веселого расположения духа, было главным принципом его поведения.

Не так думал шагавший рядом с Лучининым Харитонов. Мучительнее всего было для него бездействие-часы и дни, в которые он не претворял в жизнь то, что вынашивал в себе. В нем никогда не прекращалась деятельная работа ума и воли. Он теперь думал,

сможет ли получить здесь то, что ему нужно, уместно ли обращаться к командующему фронтом, если уже и так ясно, что он не получит того, что ему нужно.

"Нет, все же надо попытаться! Чтобы после не жалеть", — решил он.

Командующий, высокий чернобровый генерал, слегка сутулясь озабоченно шагал по кабинету, заложив за-спину узловатые кисти рук.

Увидев Харитонова, он приостановился.

— Харитонов! Входи! Вот ты как раз мне и нужел!

Командующий начал проверять правильность полученных им донесении о неполадках и чрезвычайных происшествиях в 9-й армии.

Харитонов некоторые факты знал, о других слышал впервые.

Досадовал он на то, что из всего этого вороха фактов не сделано выводов, которые должны были подтвердить мысль, занимав

Все эти неполадки, — сказал он, — имеют одну причину.

У меня в тылу оказался Клейст. Мои части прорвали окружение.

Чтобы я мог рассчитаться с Клейстом, можете ли вы меня пополнить и усилить? Или разрешите мне составить свой план из расчета имеющихся у меня сил?

Слова эти были сказаны с такой решимостью, что они в первую минуту озадачили командующего.

— Что ты задумал? — спросил он.

Харитонов пояснил:

— Идея моего плана основана на тщательном изучении поведения Клейста. Клейст прорывается на стыках. Мой ответный маневр рассчитан на внезапность. Пропустив его танки, я хочу поставить против него свежую дивизию второго эшелона. Я берусь.

лично обучить бойцов смело поражать танки. В глубине я сосредоточу всю артиллерию. Противник будет деморализован. Тем временем мои другие дивизии нанесут ему удар с тыла. Вся беда в том, что численный состав их резко изменился из-за тяжелых, непрерывных боев. Если вы их пополните, я остановлю Клейста, обескровлю его, заставлю изменить тактику. Вот главная мысль.