Владимир Сорокин - Машина Страница 2

- И что было потом?

- Он сказал, что дело очень крутое, что прибыль будет 200 - 300% и что дает мне на размышление полчаса. Ну, и я подумал и вложился.

- Сколько?

- Четыре тысячи.

- И сколько у вас осталось?

- Полторы.

- Почему же вы так быстро решили вложиться в какую-то малопонятную Машину?

- Не знаю... я всегда доверял своей интуиции. Просто почувствовал, что дело действительно интересное и перспективное. Внутренний голос подсказал.

- Когда вы первый раз увидели Машину?

- Где-то через полгода.

- При каких обстоятельствах?

- Мне позвонил Рафик и сказал, что "карусель завертелась". Мы встретились у "Муравьиных яиц", он посадил меня в свой мобиль и отвез к такому серо-зеленому зданию на проспекте Вернадского. Мы вошли туда, там был офис фирмы по изготовлению мягких стекол. Через этот офис спустились в подвал. Там стояла Машина. Это был такой не большой, но и не маленький зал, совершенно белый, с белым столом и белой Машиной. Довольно красивый дизайн. Машина, как такая огромная улитка, наползала на стол. И рядом с ней были трое в белом, операторы Машины.

- Кто конкретно?

- Сева Мороз, Буритери и Саша Куриный.

- И что произошло после вашего приезда?

- Да, конкретно - ничего. Просто Буритери долго говорил со мной и отчитался по деньгам, ну, когда возврат и какие проценты.

- И какие же проценты?

- Как и договаривались - 25 процентов.

- Так. И все?

- Нет, ну, Буритери мне тогда сделал предложение войти в команду.

- Это помимо вашего денежного участия?

- Да. Он предложил мне поработать помощником официанта.

- На каких условиях?

- Сначала сотня после каждого ужина. А потом - больше.

- Вы сразу согласились?

- Да.

- Ясно. Теперь... мы подходим к главному, так сказать. До ареста и конфискации вашей группой были осуществлены десять ужинов. Так?

- Так.

- Машина работала десять раз.

- На моих глазах - да.

- Ужин №1. Подробно, с именами, ценами, датами и нюансами.

- Ну, первый ужин был в... начале октября, кажется, третьего или четвертого. Вечером. В десять часов. Я приехал где-то к половине девятого, принял душ, вымылся лавандовым мылом, надел белый фрак. Мне напудрили и напомадили лицо, и я встал с другим помощником официанта у правой стены. А двое официантов стояли у левой. В десять вошли два клиента. Значит, я сразу скажу, что фамилий этих первых клиентов я не знаю, потому что это были совершенно неизвестные в гастрокругах люди. Единственно я знаю, что его звали Аристарх, а ее Светлана. Вот. Ну, вошли, сели. Церемониймейстер объявил им условия и цену и последовательность ужина.

- Какая была цена?

- Сто рублей за букву.

- Так.

- И началась процедура. Они пошептались, операторы настроили Машину, и мужчина произнес: "СВЕТИК".

- Одно слово?

- Да. Машина заработала. И где-то через двадцать минут на блюдо, которое стояло на столе, из Mашины стал вылезать такой пищевой конструкт сложной формы...

- На что он был похож?

- Трудно сказать... ни на что. В этом, наверно, и весь кайф. Если б он был на что-то похож - зачем тогда Машина? Иди на кухню и готовь.

- Но все-таки, какие-то ассоциации у вас вызывал этот пищевой конструкт?

- Я... не знаю. Конкретно... ну, что-то такое из медицины и... архитектуры. И ботаники еще, наверно. Ну, и по цвету это было очень необычно.

- Какой был цвет?

- Там был такой... переход от темно-фиолетового к оранжевому, но очень такой плавный и через такие... изгибы как бы... каждый изгиб был уже другого цвета... и все это перетекало постепенно. Необычно и красиво. И запах.

- Какой?

- Не могу точно сказать... но очень насыщенный и такой... аппетитный.

- Ну, мясной, рыбный, овощной? Какой?

- Это сложная комбинация разных запахов.

- Приятных?

- Конечно. Не говном же должно пахнуть...

- Так. И что потом?

- Потом мы с официантами подошли к столу, и официанты стали расчленять конструкт.

- Как?

- На порции. Это довольно сложная работа. Высший пилотаж, так сказать. Это не просто - индейку разрезать или торт. Они вырезали из конструкта куски разной формы и цвета и выкладывали на тарелки клиентам. Подали напитки. И отошли к стенам. А клиенты стали есть.

- Что они говорили?

- Хвалили. Говорили, что никогда ничего такого не ели.

- Сколько продолжался ужин?

- Часа два с половиной.

- Они все съели?

- А как же. Конечно.

- Расплатились и ушли?

- Расплатились и ушли.

- Сколько заплатили?

- Семьсот с чем-то.

- Так. Ужин №2.

- Где-то дня через два мне позвонил Буритери. Я приехал. Там был один клиент. Витя Мягкий.

- Отлично. И?

- Он заказал: "ВЫТКАЛСЯ НА ОЗЕРЕ АЛЫЙ ЦВЕТ ЗАРИ".

- Так много?

- Ну, а чего ему деньги жалеть?

- И что получилось?

- Такая... пирамида... сине-лиловая... вытянутая такая... и как будто сквозь нее что-то прорастает. Лимонно-желтое. И шары, шары такие пористые. Но он всё, конечно, не осилил.

- Много осталось?

- Почти половина. Он пару бутылок шампанского выпил, потом еще коньяку добавил. А потом заказал бутылку своей водки, "Мягкая", и сказал: "С почином вас, ребята. Навалитесь!" И мы выпили и стали есть. А он курил и нас теребил.

- И во сколько ему это обошлось?

- Три тысячи двести рублей.

- Так. И что вы можете сказать по поводу вкуса этого конструкта?

- Ну... трудно... что-то... нет, ну, во-первых, он из многих частей состоит. И части разные на вкус, и важно, в какой последовательности ты ешь. Но... я даже не знаю, с чем это можно сравнить. Там, все эти части, они не только разные на вкус, но еще и по консистенции разные.

- Как это?

- Одну ешь - вроде паштет с орехами, и вдруг она переходит в такой сочный кусок какого-то мяса в каком-то белом таком желе... а рядом сразу что-то хрустит, что-то из слоеного теста, потом что-то раз - и потекло, а потом опять мягкое... ну и так далее.

- Ужин №3?

- Номер три... так... это была женщина. Но я ее никогда нигде не видел. Она не из богемы и не из буржуев.

- Имя, фамилия?

- Не знаю, честно говорю.

- Ой ли?

- Ну, чего мне скрывать-то... я же все вам говорю. Женщина. Так, одета... вполне со вкусом, но без широты. Посидела, подумала, потом сказала: "БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТ". Машина заработала. И через минут сорок выползла такая... ну, как тропическая гусеница. Разноцветная, с такими овалами и сеткой... а в центре воронка с красивой глазурованной поверхностью. Мы расчленили очень красиво, подали. Она заказала французское, кажется, вино. И выпила полбутылки. Съела где-то всего одну треть. Цена вполне скромная: 1400.

- И вы опять доедали?

- Конечно.

- Ужин №4?

- Так... а! Это была веселая компания. Вы их знаете, конечно. Пятеро: Паша Разноглазый, Сережа Бильярдный Шар, Вика Плющевич, Маша Лиса-оборотень и Шептуля Эсэсовец.

- Еще бы.

- Они пришли уже в духе, долго разглядывали Машину, прикалывались. Потом Паша Разноглазый взял лист бумаги и предложил всем составить одно предложение из пяти слов, не произнося их вслух. Он распределил, кто придумывает существительное, кто прилагательное, кто глагол, и так далее. Каждый писал на бумаге свое слово и заворачивал его, чтобы никто не видел. И у них получилось: "ГНИЛОЙ БУРАТИНО ТРЕБУЕТ МОДНОГО КЛЕЯ". Они долго смеялись, и Сережа Бильярдный Шар заметил, что это совсем реалистическая фраза, значит, им пора тушить свет и расползаться по разным мирам. Маша Лиса-оборотень сказала, что всегда готова, а Шептуля Эсэсовец сказал, что ему уже некуда ползти. Потом Паша Разноглазый громко проблеял эту фразу. И Машина заработала. Часа через полтора из нее выползло такое овальное, как бы приплюснутое яйцо. Полупрозрачное. И внутри этого яйца... как сказать...

- По-русски.

- Ну... это был... такой очень сложный город или завод. Трубы какие-то, переплетения... и все это стягивалось к центру яйца. А в центре... что-то было такое... серебристо-голубое... похожее на череп лошади с грибом. Но это был не череп. Да и не гриб. И они заказали шампанского, а Шептуля Эсэсовец апельсиновый сок. Очень долго ели. Часов пять. И много говорили. Так много, что у меня голова закружилась. Но съели все. До крошки. Стоило это им три семьсот.

- Ужин №5?

- Сейчас... дай Бог памяти...

- Мы поможем, если что.

- Не надо. Значит... двое. Лешечка и Ленечка. Это люди питерской сцены, так что я их не знал. Они пришли слегка пьяные, и сначала Ленечка сел Лёшечке на колени, и они так сидели, раскачиваясь. И шептались. А потом Ленечка предложил сначала нюхнуть, а потом уже "покушать по-легкому", как он выразился. Нюхнули. И долго препирались, кому делать заказ. Каждый предлагал, чтобы сделал другой, а тот, в свою очередь, отказывался в пользу друга. И это длилось очень долго. Потом все-таки Ленечка сделал заказ: "НЕ МУЧАЙ МЕНЯ!". И Лешечка сразу стал целовать ему руки. Из Машины вылезло что-то обтекаемое, гладкое, но многослойное, как такая расплющенная подводная лодка. И она словно была из многих-многих слоев такой очень красивой березовой коры... трудно, конечно, описывать пищевые конструкты...