Борис Пастернак - Стихотворения Юрия Живаго Страница 2

 Ветер

Я кончился, а ты жива.И ветер, жалуясь и плача,Раскачивает лес и дачу.Не каждую сосну отдельно,А полностью все дереваСо всею далью беспредельной,Как парусников кузоваНа глади бухты корабельной.И это не из удальстваИли из ярости бесцельной,А чтоб в тоске найти словаТебе для песни колыбельной.1953

  Хмель

Под ракитой, обвитой плющом,От ненастья мы ищем защиты.Наши плечи покрыты плащом,Вкруг тебя мои руки обвиты.Я ошибся. Кусты этих чащНе плющом перевиты, а хмелем.Ну так лучше давай этот плащВ ширину под собою расстелем.1953

 Бабье лето

Лист смородины груб и матерчат.В доме хохот и стекла звенят,В нем шинкуют, и квасят, и перчат,И гвоздики кладут в маринад.

Лес забрасывает, как насмешник,Этот шум на обрывистый склон,Где сгоревший на солнце орешникСловно жаром костра опален.

Здесь дорога спускается в балку,Здесь и высохших старых коряг,И лоскутницы осени жалко,Всё сметающей в этот овраг.

И того, что вселенная проще,Чем иной полагает хитрец,Что как в воду опущена роща,Что приходит всему свой конец.

Что глазами бессмысленно хлопать,Когда всё пред тобой сожженоИ осенняя белая копотьПаутиною тянет в окно.

Ход из сада в заборе проломанИ теряется в березняке.В доме смех и хозяйственный гомон,Тот же гомон и смех вдалеке.

1946

 Свадьба

Пересекши край двора,Гости на гулянкуВ дом невесты до утраПерешли с тальянкой.

За хозяйскими дверьмиВ войлочной обивкеСтихли с часу до семиБолтовни обрывки.

А зарею, в самый сон,Только спать и спать бы,Вновь запел аккордеон,Уходя со свадьбы.

И рассыпал гармонистСнова на баянеПлеск ладоней, блеск монист,Шум и гам гулянья.

И опять, опять, опятьГоворок частушкиПрямо к спящим на кроватьВорвался с пирушки.

А одна, как снег бела,В шуме, свисте, гамеСнова павой поплыла,Поводя боками.

Помавая головойИ рукою правой,В плясовой по мостовой,Павой, павой, павой.

Вдруг задор и шум игры,Топот хоровода,Провалясь в тартарары,Канули, как в воду.

Просыпался шумный двор.Деловое эхоВмешивалось в разговорИ раскаты смеха.

В необъятность неба, ввысьВихрем сизых пятенСтаей голуби неслись,Снявшись с голубятен.

Точно их за свадьбой вслед,Спохватясь спросонья,С пожеланьем многих летВыслали в погоню.

Жизнь ведь тоже только миг,Только раствореньеНас самих во всех другихКак бы им в даренье.

Только свадьба, в глубь оконРвущаяся снизу,Только песня, только сон,Только голубь сизый.

1953 

 Осень

Я дал разъехаться домашним,Все близкие давно в разброде,И одиночеством всегдашнимПолно всё в сердце и природе.

И вот я здесь с тобой в сторожке.В лесу безлюдно и пустынно.Как в песне, стежки и дорожкиПозаросли наполовину.

Теперь на нас одних с печальюГлядят бревенчатые стены.Мы брать преград не обещали,Мы будем гибнуть откровенно.

Мы сядем в час и встанем в третьем,Я с книгою, ты с вышиваньем,И на рассвете не заметим,Как целоваться перестанем.

Еще пышней и бесшабашнейШумите, осыпайтесь, листья,И чашу горечи вчерашнейСегодняшней тоской превысьте.

Привязанность, влеченье, прелесть!Рассеемся в сентябрьском шуме!Заройся вся в осенний шелест!Замри или ополоумей!

Ты так же сбрасываешь платье,Как роща сбрасывает листья,Когда ты падаешь в объятьеВ халате с шелковою кистью.

Ты – благо гибельного шага,Когда житье тошней недуга,А корень красоты – отвага,И это тянет нас друг к другу.

1949 

 Сказка

Встарь, во время оно,В сказочном краюПробирался конныйСтепью по репью.

Он спешил на сечу,А в степной пылиТемный лес навстречуВырастал вдали.

Ныло ретивое,На сердце скребло:Бойся водопоя,Подтяни седло.

Не послушал конныйИ во весь опорЗалетел с разгонуНа лесной бугор.

Повернул с кургана,Въехал в суходол,Миновал поляну,Гору перешел.

И забрел в ложбину,И лесной тропойВышел на звериныйСлед и водопой.

И глухой к призывуИ не вняв чутью,Свел коня с обрываПопоить к ручью.__________________У ручья пещера.Пред пещерой – брод.Как бы пламя серыОзаряло вход.

И в дыму багровом,Застилавшем взор,Отдаленным зовомОгласился бор.

И тогда оврагом,Вздрогнув, напрямикТронул конный шагомНа призывный крик.

И увидел конный,И приник к копью,Голову дракона,Хвост и чешую.

Пламенем из зеваРассевал он свет,В три кольца вкруг девыОбмотав хребет.

Туловище змея,Как концом бича,Поводило шеейУ ее плеча.

Той страны обычайПленницу-красуОтдавал в добычуЧудищу в лесу.

Края населеньеХижины своиВыкупало пенейЭтой от змеи.

Змей обвил ей рукуИ оплел гортань,Получив на мукуВ жертву эту дань.

Посмотрел с мольбоюВсадник в высь небесИ копье для бояВзял наперевес.__________________Сомкнутые веки.Выси. Облака.Воды. Броды. Реки.Годы и века.

Конный в шлеме сбитом,Сшибленный в бою.Верный конь, копытомТопчущий змею.

Конь и труп драконаРядом на песке.В обмороке конный,Дева в столбняке.

Светел свод полдневный,Синева нежна.Кто она? Царевна?Дочь земли? Княжна?

То, в избытке счастья,Слезы в три ручья,То душа во властиСна и забытья.

То возврат здоровья,То недвижность жилОт потери кровиИ упадка сил.

Но сердца их бьются.То она, то онСилятся очнутьсяИ впадают в сон.

Сомкнутые веки.Выси. Облака.Воды. Броды. Реки.Годы и века.

1953

 Август

Как обещало, не обманывая,Проникло солнце утром раноКосою полосой шафрановоюОт занавеси до дивана.

Оно покрыло жаркой охроюСоседний лес, дома поселка,Мою постель, подушку мокруюИ край стены за книжной полкой.

Я вспомнил, по какому поводуСлегка увлажнена подушка.Мне снилось, что ко мне на проводыШли по лесу вы друг за дружкой.

Вы шли толпою, врозь и парами,Вдруг кто-то вспомнил, что сегодняШестое августа по старому,Преображение Господне.

Обыкновенно свет без пламениИсходит в этот день с Фавора,И осень, ясная, как знаменье,К себе приковывает взоры.

И вы прошли сквозь мелкий, нищенский,Нагой, трепещущий ольшаникВ имбирно-красный лес кладбищенский,Горевший, как печатный пряник.

С притихшими его вершинамиСоседствовало небо важно,И голосами петушинымиПерекликалась даль протяжно.

В лесу казенной землемершеюСтояла смерть среди погоста,Смотря в лицо мое умершее,Чтоб вырыть яму мне по росту.

Был всеми ощутим физическиСпокойный голос чей-то рядом.То прежний голос мой провидческийЗвучал, не тронутый распадом.

«Прощай, лазурь Преображенская,И золото второго Спаса.Смягчи последней лаской женскоюМне горечь рокового часа.

Прощайте, годы безвременщины!Простимся, бездне униженийБросающая вызов женщина!Я – поле твоего сраженья.

Прощай, размах крыла расправленный,Полета вольное упорство,И образ мира, в слове явленный,И творчество, и чудотворство».

1953

 Зимняя ночь