Эдуард Лимонов - Стена плача Страница 2

-- Что я могу для вас сделать, "ян мэн"? -- спросил меня сэйлс-мэн Зигмунд Фрейд. Черноглазый, веселый и подозрительный, он изъяснялся на грубейшем английском, свидетельствовавшем о куда более низком социальном положении, чем у его двойника, но по хитрым глазам было видно, что опыт и практика сделали из него отличного чтеца человеческих душ.

-- Я хочу приобрести нож, -- сказал я. -- Мне он нужен.

-- Я вижу, "янг мэн", -- согласился Фрейд. -- Тебе он действительно нужен.

Представители его племени обыкновенно отличаются разговорчивостью. В штате Нью-Йорк продажа населению оружия по воле властей чрезвычайно затруднена, магазин вовсе не был забит посетителями, бедняга Фрейд, по-видимому, страдал от вынужденного мутизма... Правда, он мог разговаривать с другими сейлсменами...

-- О, тебе ужасно нужен нож, "янг мэн", -- воскликнул он и сочувственно поглядел на меня. А что еще он мог сказать? Мой костюм, такой можно было подобрать в мусоре, сандалеты были из той же коллекции, контактные линзы мои были покрыты налетом пятнышек неизвестного происхождения и царапали глаза, и глаза болели. Покрасневшие, они, я предполагаю, сообщали мне больной вид. Я пил много тогда, и физиономия моя оставалась перманентно опухшей, я курил крепкую марихуану и... короче, был не в лучшем состоянии. "Янг мэн, изрядно потрепанный жизнью", -- вот так я сам себя определял, глядя в зеркало. И было непонятно, выпутаюсь ли из моих историй.

-- Сколько денег ты можешь истратить? -- спросил Зигмунд Фрейд.

-- Двадцать долларов.

-- Жаль, -- вздохнул он. -- За двадцать два есть отличный немецкий армейский нож. Они, джерманс, понимают, как наилучшим образом отправить человека на тот свет. Хочешь посмотреть?..

Я хотел. Кроме двадцатки, у меня было еще множество монет во всех карманах джинсов, но я не был уверен, наберется ли на два доллара. В любом случае я взял все свои "мани", следующий же чек из Вэлфэр должен был прибыть только через пять дней. Меня это обстоятельство мало заботило, я врос в Нью-Йорк корнями, я мог прожить в нем пятьсот пятьдесят пять дней без "мани". Я знал как. Единственная серьезная неприятность безденежного существования состояла в том, что она лишала меня одиночества. Одиночество, я выяснил на собственной шкуре, в сильно развитом капиталистическом обществе стоит денег. Странно, казалось бы с первого взгляда, люди боятся одиночества и ищут именно общения. Почему же одиночество стоит "мани"?

-- Хочешь полюбоваться? -- повторил он.

-- Да.

Он беззаботно оставил меня и ушел во внутреннюю кишку. Впрочем, все витрины были заперты на замки и в большом ангаре магазина присутствовали еще два сейлсмена и несколько покупателей... Вернулся и положил передо мною изделие в ножнах из грубой свиной кожи. Извлек. Тяжелая рукоять, сильное тело с двумя канавками для стока крови. Инструмент предназначался не для разрезания, не для легких хулиганских порезов по физиономии, нет, у него в руках находился инструмент для глубокого пропарывания, для достижения внутренних укромных органов, спрятанных в глубине тела.

-- Видишь, -- сказал Зигмунд Фрейд, -- это, "янг мэн", именно то, что тебе нужно. Порет глубоко и верно. Ты ведь собираешься ходить на охоту на дикого зверя, я так предполагаю? Никакой дикий зверь не устоит перед прямым ударом, нанесенным верной рукой.

Я ощупал нож и прочел надписи, удостоверяющие, что он немецкий.

-- У вас нет таких, знаете, лезвие выскакивает изнутри... С пружиной?

-- Но, "сан", -- сказал он весело. -- Такие запрещены законом. Форбиден. Верботтен! -- повторил он почему-то по-немецки. -- И поверь мне, "сан", эти игрушки с пружинами, с кнопками -- они для легкомысленных фрикс, для худлюмс, не для серьезных людей. Я тебе предлагаю серьезного, боевого друга, "сан". Нож для настоящих мужчин. Бери его, он не избавит тебя от всех твоих проблем, но в его компании некоторые из них покажутся тебе куда менее значительными. -- И Зигмунд посмотрел на меня психоаналитическими глазами.

-- Вы немецкий еврей, -- сказал я.

-- Да. А что, чувствуется национальный патриотизм?

-- Чувствуется. И еще вы похожи на Зигмунда Фрейда. Вам когда-нибудь говорили? На отца психоанализа.

-- Лучше бы я был похож на президента Чэйз Манхэттан Бэнк, "янг мэн", -сказал он. -- Берешь нож?

-- Если дотяну до двадцати двух долларов.

Я извлек двадцатку, вывалил монеты, и мы стали считать. Оказалось лишь 21 доллар и 54 цента.

-- Я эм сорри, -- сказал я.

-- Тэйк ит! -- Он придвинул нож ко мне. -- Он-таки нужен тебе. Нью-Йорк -серьезный город, "янг мэн".

И он стал сметать мою мелочь, ведя его по поверхности ящика из непробиваемого стекла в ковшик руки. Под мутным стеклом, пронизанным проволоками, лежали совсем уж серьезные вещи. Револьверы больших калибров. Я заметил среди них маузер 57. От выстрела из такого череп человеческий разлетается как спелая тыква вместе с хваленым серым веществом головного мозга. Брызгами.

Он помедлил, склонившись над ковшиком своей ладони. Вынул из нее десять центов:

-- Тэйк э дам. Позвонишь кому-нибудь. Скажешь, что ты жив.

До Бродвея далеко, но я прохожу иногда по рю де Лион. У витрины всегда стоит "мэйл". Мне кажется, что, поскольку улица пустынна, пугливые и скрытные мужчины могут вдосталь полюбоваться на отнятую у них мужественность. Вот, скажем, у магазина на рю Ришелье, который и больше и богаче, они останавливаются куда реже. На рю де Лион же всегда стоят, ветер или дождь, или жара плавит асфальт... И глаза у них невыносимо грустные. Как у кастрированного кота, которого хозяин лишил мужественности, дабы он не причинял ему хлопот своими романтическими страстями.