Алексей Смирнов - Дух и веревочка Страница 2

Он вышел в прихожую, уткнулся в стену и начал отсчет:

- Десять...девять...

- Так нечестно, - послышался из комнаты голос. - Я не успею. Давай с тридцати.

- Тридцать...- послушно забубнил Митя. - Двадцать девять... двадцать восемь...двадцать семь...- Считая, он прислушивался к стихающему шебуршанию.

- Готово! - донесся голос Каринки на тринадцати.

- Раз-два-три-четыре-пять, я иду искать, кто не спрятался - я не виноват, - выдал Митя скороговорку и отправился на поиски.

"В шкаф залезла, - подумал он сходу. - Вон, сопит оттуда. Ну, ладно, помурыжим".

- Та-ак, - изрек он вслух. - Под столом ее нет. Удивительно. И под диваном нет. Невероятно. И за занавесками - просто сказка! Куда же она подевалась? А-а-а!

И он торжественно распахнул дверцы шкафа. В шкафу Каринки тоже не было. Ни в ванной. Ни в уборной. Ни на балконе. Ни под пледом. Нигде.

Не было смысла выходить на лестницу - Каринка не умела отпирать сложный замок. Окна закрыты наглухо. Пусто.

Нет, кто-то идет, в дверном замке провернулся ключ. Митя рванулся в прихожую, где встретил маму, нагруженную пакетами, истошным воплем:

- Мама! Мама! Каринка куда-то пропала!

- Как это пропала? - та, отдуваясь, положила ношу на столик.

- Мы в прятки играли! И она куда-то залезла! И молчит! Я зову, а она не отвечает! Она обычно всегда отвечает, не выдерживает!

- Успокойся, - мама быстро прошла в гостиную, огляделась. - Карина, вылезай!

Не дождавшись ответа, она повернулась к Мите:

- А что - у папы ты спросить не мог? Почему такая паника?

- У папы? У какого папы?

- У твоего! .. Он сегодня выходной, спит без задних ног в спальне.

Митя попятился.

- В спальне папы нет.

- Как это - нет? Полчаса назад храпел, как сорок паровозов, и здрасте нет!

Мама распахнула дверь в спальню и на пороге остановилась при виде аккуратно застеленной кровати и очков, лежавших на тумбочке в изголовье.

- Черт знает, что такое, - пробормотала она. - Погоди, в туалет схожу, а то не выдержу. А после разберемся.

Она заперлась на задвижку, зашуршала бумагой. Зашумела вода.

Митя без дела и мыслей слонялся из комнаты в комнату. Часы пробили полдень. Он прислушался: вода слилась вторично, потом еще.

- Мам, ну вылезай ты, наконец! - взмолился он жалобно.

Вода продолжала шуметь остаточным шумом.

- Мама! - позвал Митя.

Ему ответила мертвая тишина. Он взглянул на столик, заваленный продуктами и газетами.

- Мама! ! - заорал он, приседая на корточки и тут же опрокидываясь на пол. Ни звука, ни шороха. Ушла? Ключи на столике, там же, среди сумок.

- Слышишь? - прошелестело у него над ухом.

Он кивнул, не оборачиваясь, пуская слюну. Издалека долетали дикие, исступленные вопли.

- Им там ох как несладко, - сказал ночной голос. - Понимаешь? Там очень жарко. Неслыханно жарко. Но там же веревочка! Огонь к огню. Ведь ты ее сжег. И все они ищут веревочку. Она горит, они ищут, и будут искать, пока не найдут. И им будет гораздо, несравнимо жарче, чем какой-то веревочке.

- Так выпусти их, она все равно сгорела, - отозвался Митя почти неслышно.

- Ну, нет, чем больше людей участвует в поисках, тем скорее найдут. Да что ты сидишь! Пошли! Ведь жег-то ты! Ты спалил! На тебя вся надежда! Давай, утри сопли, и отправляйся со мной...С тобой-то мы их быстро вызволим... Ты у нас голова...наша опора...Сейчас прямо и найдем...Давай, паря, вставай-ка, тебя ищут и ждут... Даже потеха: он их - здесь, а они его - там! Рукавицы искали, а те - за поясом. Шевелись, шевелись, поторапливайся!

июнь 2000