Цитадель рассказов: Молчание - Тимур Джафарович Агаев Страница 2

Если это случайность, то должна быть причина, по которой она вдруг решила таким образом залезть на окно. Вдруг безответственная мать решила поручить девочке мытье окон на третьем этаже. Всякое бывает.

А если убийство… Это самый сложный вариант событий, потому что тогда перед следователем стоит не вопрос «Зачем?», а вопрос «Кто?»…

Дойдя до третьего этажа, я постучался в дверь квартиры.

– Кто? – отозвалась, кажется, мать девушки, сразу направив Никиту в недавние мысли…

Но он быстро отошел от них и ответил женщине:

– Здравствуйте. Следователь, можете ли вы рассказать подробности того инцидента…

– Какого?

– Ну… того… – Никита не желал напоминать ей лишний раз о таком.

Женщина быстро вспомнила, о чем речь. Послышался глубокий вздох, дверь отворилась.

Женщину звали Анной, ей уже 51 год, ее мужу Александру 49 лет. Девочку, о которой шла речь, назвали в часть отца, Александрой. Девочке на момент смерти было всего 13 лет. Анна рассказала, что Александра была очень скромной девочкой, часто уходила в себя, друзей и подруг почти не имела. Разве что был какой-то мальчик со школы, который приставал к ней, и все.

Скромность, апатия, интроверсия могут быть следствиями депрессии, или через какое-то время причинами появления депрессивного состояния. В совокупности с какой-нибудь трудной ситуацией это может быть доведено до крайности, что может привести к самоубийству.

Мальчик со школы. Надеюсь, мне удастся углубиться в их отношения. Отношения могут привести и к мыслям о самоубийстве, и к убийствам в принципе… Например, она его бросила, ну и тот решил ее убить таким способом. Или же он ее бросил и она решила совершить самоубийство, тем более в совокупности с теми признаками, которые у нас уже есть, такой сценарий вполне вероятен.

Смутило Никиту также то, что Анна сказала, что быстро приняла решение забыть о смерти своей дочери, да и вообще о том, что была дочь. И главное, у семьи получилось забыть о дочке, поэтому под словом «инцидент» не сразу поняли, о чем речь. Конечно, можно спихнуть на старость, на нежелание вспоминать о том, что так давит на психику, но это может говорить и о маленькой привязанности родителей к ребенку… Родители, теряя детей, никогда о таком не забудут, тем более о них самих…

Беседа была не долгой. Я осмотрел комнату, сделал пару фотографий, и вышел из квартиры. В часовых посиделках в чужой квартире смысла нет, да и вряд ли удастся что-то еще толком разузнать. Пока никаких выводов я не сделал. Думаю, стоит посетить школу, где училась Александра, поговорить с учителями, одноклассницами, подружками, ну и с тем мальчиком соответственно. Предстояла долгая работа.

А по улице ходили танки, люди швырялись плакатами, были слышны ужасающие крики…

***

Эта ночь была по-настоящему ужасной. Я не спал, постоянно ходил из одной комнаты в другую. Порой слышал какие-то то ли шаги, то ли шепот, исходящие прямо из коридора. Это пугало, мне казалось, что Она тут. Мне казалось, что Она сидит прямо здесь, я думал, что Она наблюдает.

Мне было очень стыдно смотреть в глаза этому человеку.

Пускай и уже мертвому.

Я позвонил Нине, хотел предложить ей переночевать сегодня со мной, вдвоем. Но она не отвечала.

Как только наступило утро, я, еще более походя на овощ, вышел из квартиры и тут же побежал в 145-ю школу. Это школа Александры. Была… Дойдя до школы я отворил двери и зашел в нее. Школа пестрила яркими цветами, по коридорам бегали счастливые урартские дети, а учителя ходили и беседовали между собой. Меня остановил охранник.

Я объяснил здоровяку всю ситуацию, но даже после такого он не пустил меня в школу. Абы Александра не была чистой урартянкой, так что дело не считается за более-менее серьезное.

– Одной обезьяной меньше, одной больше. Какая разница? – пробормотал он, заводя меня в кабинет охраны.

Охранник был мужского пола лет сорока пяти, вырос в очень консервативной семье. Он поддерживал политику своего государства и был патриотом, как считал сам. Наивно думать, что поддерживать политику каких-то глупых нацистов и быть патриотом Урарту – одно и тоже. Скудные знания о политике давали о себе знать. В общем, он отказывался меня пускать, так как я расследовал дело «нечистой».

И государство это поощряло.

Обдумывая все это, я заметил, как он странно наклоняется к столику. Вроде, он рассматривал там какие-то документы. Он застыл на месте и не мог, кажется, шевельнуться. И вдруг… он упал. Он упал, долго что-то шипел, крякал и умер. Я в шоке поднял ноги на стул, а после наконец понял, что произошло.

В стекле показалась Она.

Она помогла мне.

Я вышел из кабинета охраны и направился к директрисе. Она поприветствовала меня с улыбкой. Я попросил показать ей класс девочки, и она привела меня туда.

Начался урок, но детям не стали рассказывать урок или другие, не менее интересные, вещи. Наоборот, началось что-то вроде допроса. Я расспросил учеников и учениц о этой девочке. Все говорили все то же самое, что и ее мама. Застенчивая девочка, всегда пряталась где-то на задних партах. Разве что… никто не упоминал мальчика. Я спросил у мальчиков, дружил ли кто-то с Александрой. Все отвечали, что нет. Спросил у девочек, не приставал ли кто из мальчишек к Александре, и все также отвечали, что нет. Что?..

Нет, быть может, он перевелся в другой класс. Или еще что. А может… Мать Александры рассказывала, что не видела этого мальчика в живую, и знала о нем только из слов девочки. Выдуманный друг? Шизофрения?

Шизофрения… Самоубийство… Или что…

Но теперь точно это не могло быть убийством. Или точнее вероятность данного события была уменьшена до минимума.

Я почувствовал, что мне стало плохо. Что? Что это значит вообще? Я очень хотел просто свалить все на случайность и забить на это дело. Но что-то мешало.

Она мешала.

***

Бабушка в подъезде. Она сидела там все это время. Каждый раз, когда я подхожу к ней, она непреклонно смотрит в пол, не обращая никакого внимания. Кто она такая? Мне говорили, что это бабушка Александры. В это очень не верится.

Я просто хочу закончить все это.

Свалив все на простую случайность, наплевав на все, я сказал Нине, что нужно сваливать. Куда угодно, куда подальше.

Последнее мое воспоминание из жизни… Как я шел по тропинке, вдоль длинного забора, который находился справа, за которым стояли какие-то дети. Они смотрели на меня, Она была там. Они смотрели на меня с неимоверной злобой. Лишь один, оторвав с меня взгляд, уставился на небо, и долго смотрел на звезды, кажется, стараясь там