Судмедэксперт - Мария-Виктория Купер Страница 2

низенькая Раиса с накрученными чёрными волосами. Длинное золотое платье аккуратно подчёркивало тонкую талию, а белый пиджак скрывал полноватые бёдра. Она тоже была готова к выходу. Женщина изящно выставила перед нами стеклянные стопки, солёные грибочки и небольшой бутыль с тёмной, почти чёрной жидкостью. Бахтияр разлил настойку и продолжил разговор.

— Да, Коля. Написала она заявление на отпуск. Не может работать из-за токсикоза. Я предложил перевести её в гистологию, но она не согласилась. Справку показала, что у неё пять недель. А вы когда расстались? Не твой ли ребёнок, а? — по-отечески спросил Бахтияр и зажевал грибочек.

— Ах вот оно что. Какая же она крыса, в самом деле. Она меня не просто так бросила. За моей спиной встречалась с кем-то. — с отвращением сказал я и залпом выпил стопку. — Не мой ребёнок. Мы с ней окончательно расстались полтора месяца назад.

Ненависть и злоба кипели во мне адским пламенем. Хотелось, чтобы эта Сигова так же страдала, как и я.

— Тебе придётся идти на её место, а в гистологии я обязанности между другими распределю. Больше у меня компетентных врачей нет. Только тебя можно поставить в секционный зал, понимаешь? Наших всех учить надо. А это большие траты. Со столицы ждать ещё пять месяцев кого-то.

Я, захваченный эмоциями, до конца не переварил информацию. Схватил стопку, налил ещё и выпил.

— Нет-нет-нет, Бахтияр. Ты не можешь со мной так поступить.

— Коля, я не спорить тебя позвал, а поговорить. Ты в моё положение тоже войди. Поработай пять месяцев и иди в отпуск без содержания. Или потом больничный тебе выпрошу какой, есть люди в хирургии.

— А ты справки видел, что она действительно беременная? — я не мог угомониться. Во мне кипела ненависть и отвратительное ощущение, что меня растоптали.

— Видел. Заключение гинеколога: пять недель. И распечатка УЗИ. Да что ты всё о ней, давай о делах. Коля, ты мне даже по закону отказать не можешь. Я тебя от бюро отучил в вузе, я тебе от бюро ординатуру дал. Ты просто обязан работать там, куда я тебя отправлю. Ещё год тебе осталось. Отработай пять месяцев, а потом езжай куда хочешь. Стаж идти будет, а ты отдохнёшь. Согласен?

— Согласен. — покорно ответил я.

Бахтияр выпил первую стопку и откусил гриб.

— Коля, у меня есть ещё проблема: ассистентка Сиговой уволилась вчера, а санитара её я сегодня за пьянство уволил. Надо графики всё заново составить, вакансии открыть.

— Вот-вот. Я сегодня один крышку черепа пилил! Это издевательство. Дай мне ассистента и санитара. Тогда буду терпеть, молчать и радоваться. — меня начал брать алкоголь. Я пригубил ещё одну стопку и широко зевнул.

— Ну всё, братишка. Хватит тебе. Завтра с восьми работаешь, а то напьёшься и проспишь.

Бахтияр встал, закрыл настойку и убрал её вместе с грибами в холодильник. Затем важно посмотрел на кварцевые часы и крикнул жене:

— Раиса, пойдём. Проводим его и как раз в ресторан успеем.

***

Я добрался домой без приключений. В полнейшем расстройстве помылся, истратив целую банку геля для душа, и лёг спать. Мысли о Сиговой не унимались. Я лежал в темноте, а перед глазами в красках всплывали воспоминания. В сотый раз пересматривал и переживал все счастливые и отвратительные моменты наших отношений. Потом картинки становились все зыбче, и наконец я провалился в сон.

Мне снилось детство: деревенский дом, молодая мама в цветастом халате, река, летние вечера и сливовые сады… Вот я уже тянусь, чтобы сорвать сливу, такую жёлтую, спелую и ароматную… Как в ушах зазвенела резкая мелодия будильника.

Я взглянул на время и моментально проснулся. Восемь утра. У меня работа! Чёрт возьми!

Надев первое, что вытянул из шкафа, я выбежал из дома и помчался в сторону судебно-медицинского бюро. На ходу позвонил в регистратуру.

— Алё, судмед бюро. — резко ответил противный голос.

— Галя! Это Николай Петрович. Я бегу. Скажи, если будут спрашивать, что я в пробке.

— Ой! Доктор Носков! Доброе утро. — подобрел и потеплел голос. — Я уже сказала про то, что вы в бухгалтерию забежали. Бахтияр вас искал. Злой как чёрт.

— Спасибо, Галя. В долгу не останусь.

Я бросил трубку и помчался ещё быстрее. Если меня искал начальник судебно-медицинского бюро Бахтияр Бахтиярович Айдаров, то это ничего хорошего не предвещало. На работе брат был настоящим зверем: грубый, чёрствый и очень неприятный человек. А ко мне он выказывал вечно напускное недовольство, чтобы никто даже не подумал, что мы родня. Но я на это вообще не обижался, потому что знал: это просто необходимо для нашей с ним безопасности. Бахтияр для моего образования провернул махинацию и очень боялся разоблачения и подрыва своего авторитета.

Я ворвался в бюро, залетел в ординаторскую и уже в восемь двадцать был в секционном зале. За пустым металлическим столом для вскрытия стоял Бахтияр Бахтиярович, гневно раздувая ноздри. Он казался ещё выше и шире. Я сразу же понял, что мне кранты.

— Николай Петрович! Время! Вас нет на рабочем месте! — начал отчитывать меня брат.

— Бахтияр Бахтиярович, я был в бухгалтерии. Надо было документы на отпуск проверить… — быстро придумал я и выдохнул.

— Какой отпуск! Николай Петрович! Мы же всё обсудили по поводу работы ещё вчера. — брат закипал. Лицо его побагровело.

Кто-то чихнул позади меня, и я с ужасом понял, что мы не одни. За мной в углу на табуретке сидела тощая блондинка лет двадцати.

— Это Настя. Ваша новая ассистентка. — раздражённо сказал Бахтияр и указал рукой на девчушку. Та сделалась ещё мельче и тоньше. Было видно, что она дрожит. — Вы ей всё объясните по работе, будьте добры. И вдолбите сотруднику в голову сразу, что опаздывать на работу — это нарушение, это заносится в личное дело!

— Бахтияр Бахтиярович, я обещаю, что больше такого…

— Хватит, Николай Петрович! Хватит! Мы вас двадцать минут ждём. У меня есть еще одна новость для вас, Николай Петрович. Вы будете работать ночные смены. График труда составим по закону, не переживайте.

— Ночные же на Зингере?

— Нет больше Зингера. Инсульт. Послезавтра похороны. — спокойно сказал Бахтияр и замолчал.

Я тоже замолчал, потому что знал, что Зингер и Бахтияр были друзьями. Это тоже держалось в тайне, но мне посчастливилось бывать на их веселых загородных застольях с гитарой и душевными студенческими историями.

Настя в углу сидела как мышь. Казалось, что она боиться пошевелиться и обрушить гнев начальника на себя.

— Вы будете на двух ставках, Николай Петрович. Ночь теперь тоже ваша. Настю закрепляю за вами, она будет работать в таком