Валентин Катаев - Горох в стенку (Юмористические рассказы, фельетоны) Страница 21

Несознательный молодой человек туповато слушал воодушевленную Бабушкину, а в промежутках игриво развлекался: невинно плевал ей на ботинки, по ночам грозным басом требовал от имени ГПУ у перепуганных пассажиров предъявлять свидетельства об оспопрививании, а днем лениво мазал лавки чем попало. Но в общем и целом культработа шла успешно. И когда на третьи сутки впереди блеснуло яркой синевой в высшей степени курортное море, Бабушкина нашла, что почва проработана достаточно хорошо.

- Смотрю я на вас, - сказала она нашему молодому человеку, - и думаю: такой, в сущности, хороший молодой человек. Даже, я бы сказала, замечательный молодой человек! И погибает от собственной несознательности. А почему такое? А потому, что оторван от здоровой культурной почвы. От комсомола оторван.

И, вложивши в свой голос как можно больше материнской мягкости и убедительности, самоотверженная Бабушкина сказала:

- В комсомол вам надо записаться. Вот что.

- Уже. Был. В комсомоле, - глухо прошептал молодой человек. - Выкинули, мамаша...

И, заметив, что поезд подходит к перрону, закричал в окно диким голосом:

- Эй, гражданин, бумажник потерял! Товарищи, пожар в поезде! Горим! Выпры-гивай! Гы! Гы!

1925

ШАХМАТНАЯ МАЛЯРИЯ

Ах, обыватели, обыватели! Ну, скажите честно, по совести, положа руку на сердце: что вам шахматы? что вы шахматам?

И тем не менее обывательский нос считает своим священным долгом с громким сопением сунуться в блестящую, классическую, мудрую клетчатую доску.

- Как вам нравится?

- Ну?

- Ильин-Женевский!

- Ну?

- Капабланку!!

- Ну?

- Черт вас возьми! Как нравится, я спрашиваю, Ильин-Женевский, который разбил Капабланку?

- Лавочка.

- Позвольте... Но ведь я же сам... Газеты... И вообще...

- Я вам говорю, лавочка. Вы понимаете, и тут замешано...

- Ну?

Шепотом:

- По-лит-бю-ро.

- Ой!

- Вот вам и "ой". Только между нами, конечно. Женевскому предписали в порядке партийной дисциплины. Вы же понимаете, что бедняге ничего не оставалось делать.

- Да что вы говорите?

- Сам читал путевку, полученную Женевским из МК. Черным по белому: "Тов. Женевский настоящим командируется на международный шахматный турнир. В ударном порядке тов. Женевскому предписывается в порядке партийной дисциплины обыграть империалистического чемпиона мира, кубанского белогвардейца гр. Капабланку. Об исполнении сообщить".

- Вот эт-та трю-ук! Спасибо, что сказали! Бегу, бегу!

- Последняя новость. Знаете, почему Торре проиграл Боголюбову?

- Знаю. Получил телеграмму из Мексики.

- А что в телеграмме было написано?

- Было написано: "Ковбои напали на наше ранчо, угнали весь скот, сожгли маис, твое присутствие необходимо". Сами понимаете, после такой телеграммы...

- Ерунда! Там было сказано: "Мама сердится, возвращайся в Мексику. Саша". Сами понимаете, после такой теле...

- Что? Телеграмма из Мексики? Вздор! Телеграмма была от фашистов с Кубы: "Выиграешь - застрелим". Сами понима...

- Позвольте, при чем здесь Куба? Ведь играл-то он не с Капабланкой, а с Боголюбовым!

- Разве? А я, знаете ли, как-то сразу не обратил внимания.

- Бедняжка Капабланка!

- А что такое, душечка?

- Да как же! Войдите в его положение. Привезли, несчастного, в чужой город. Ни одной знакомой женщины. Холодно. Пальто нету. Языка не знает. В шахматы играет неважно... Ужас!

Перед доской:

- Что он делает? Что он только делает?

- Что? Что?

- Вы не видите? Он же подставил лошадь под туру! А Маршалл ноль внимания! Псс! Маэстро! Пустите меня к маэстро! На пару слов. Товарищ Маршалл, одну минуточку. Пссс! Обратите внимание на противниковскую лошадь, которая стоит слева от угла, - берите ее турой, пока не поздно. Мой вам совет.

- Граждане, не шумите.

- То есть как это не шуметь, если на глазах у всех пропадает такой случай с чужой лошадью!

- Да ведь конь-то черный?

- Черный.

- И тура-то ведь черная?

- Ну, ч-черная...

- Так что же, вы хотите, чтобы маэстро съел чужую лошадь чужой же турой?

- Разве они чужие? Первый раз вижу! Извиняюсь.

- Как он пошел?

- Е2 - Е4.

- Ну, знаете, после такого хода Зубареву остается одно: пойти на "Д.Е."!

- Смотрите - живой Ласкер пьет пиво с живым Ретти.

- Еще, чего доброго, допьются до белых слонов.

- Скажите, товарищ, какой был дебют?

- Как вам сказать. Ни то ни се. Так себе дебют.

- Знаете, Капабланка женат на дочери Форда, которая ему в свое время поставила условием, что будет его женой только в том случае, если он станет чемпионом мира. И он стал.

- Ну?

- Надеюсь, теперь вы понимаете, почему он проигрывает?

- Не понимаю.

- Чудак! Приданое-то он успел перевести на свое имя и теперь хочет от нее отвязаться. Кажется, довольно ясно.

- Слышали анекдот? Шпильман... xa-xa-xa... встречается в вагоне третьего класса с Тартаковером и гово...

- Слышал, слышал, хи-хи...

Вам, на три четверти наполняющим классические залы шахматного турнира, обыватели, посвящаю эти теплые строки.

Вам, чтоб вы сдохли!

1925

МРАЧНЫЙ СЛУЧАЙ

Председатель правления побегал рысью по кабинету и снова тяжело опустился в кресло.

- Так что же, товарищи, делать? Как быть? Быть-то как?

Члены тяжело молчали.

Председатель прочно взял себя за волосы и зашептал:

- Боже... боже... Как быть? Быть-то как? В понедельник кассир "Химвилки" спер двенадцать тысяч наличными и бежал. Во вторник главбух "Красного мела" постарался... восемь тысяч... подложный ордер... Бежал... Третьего дня - "Иголки-булавки". Артельщик... Десять тысяч спер... Бежал... Позавчера и вчера целый день крали в соседнем кооперативе - двадцать одну тысячу сперли. Заведующий и председатель бежали... О, боже! На нашей улице, кроме нас, один только "Дело табак" и остался нерастраченный. Так сказать... положение угро...

В этот момент в кабинет ворвался курьер Никита.

- Так что, - сказал он одним духом, - который кассир из треста "Дело табак" только что пятнадцать тысяч на извозчике упер на вокзал!

Повисло тягостное молчание.

- Я так и предчувствовал, - глухо зашептал председатель, покрываясь смертельней бледностью, - так и предчувствовал... Ну-с, товарищи... Теперь, значит, мы... на очереди... Больше некому... Мы одни не этого самого...

Председатель снова забегал по кабинету, тревожно поглядывая на часы.

- Что же делать? Боже, что же делать? Никита, позови бухгалтера и кассира. Только, ради бога, поскорее. А то знаешь, Никита... это самое... Ну, голубчик, беги!

Через пять минут в кабинет с достоинством вошли бухгалтер и кассир.

- Милые вы мои! Дорогие друзья! - воскликнул радостно председатель правления. - Как это мило с вашей стороны, что зашли! Что же вы не садитесь? Никита, стулья!.. Впрочем, что это я! Никита, кресла! Чайку? Кофейку? Иван Иваныч, вам сколько кусочков сахару? Павел Васильевич, а лимончику чего же не берете? Лимончик, знаете ли, согласно последним научным данным, весьма и весьма способствует, это самое... внутренней секреции... как говорится, в той стране, где зреют апельсины. Хе-хе-с...

Председатель вплотную придвинулся к бухгалтеру и кассиру, сердечно взял их за руки и, задушевно заглянув им в глаза, вкрадчиво сказал:

- А ведь "Дело табак" тово... Пятнадцать тысяч... На извозчике... Кассир... Увез, знаете...

Бухгалтер и кассир молчали.

- Увез, знаете ли... - тоскливо сказал председатель. - Прямо, знаете ли, сел на извозчика и - тово... Одни мы теперь на всей улице, так сказать, и остались...

Бухгалтер и кассир молчали.

- Дорогие мои друзья Иван Иванович и Павел Васильевич! - воскликнул председатель с полными слез глазами. - Голубчики вы мои! На вас вся наша надежда! На вас, так сказать, с любовью и упованием смотрит все правление... Не надо, милые! Ей-богу, не надо! Стоит ли мараться? Какая у нас наличность! Ерунда! Какие-нибудь одиннадцать тысяч!

- Двенадцать с половиной, - хрипло сказал кассир.

- Ну вот видите! - оживился председатель. - Двенадцать с половиной... Я еще понимаю, если бы там было тысяч тридцать - сорок! А то двенадцать! Ей-богу, милые, не стоит. Ну, прошу вас! Не как начальник подчиненных... боже меня сохрани! А как человек человеков прошу! Не делайте этого. Не надо. Ну, даете слово?

Кассир и бухгалтер молчали, косо глядя в землю.

Председатель тоскливо махнул рукой:

- Ну, идите!

- Товарищи, вы заметили, какие глаза у кассира?

- Н-да... Странноватые глаза. У бухгалтера тоже... как-то подозрительно бегают... Ох!

- Ну что же делать? Делать-то что? Степан Адольфович, будьте любезны, спуститесь вниз, в кассу, и поглядите там за ними. Будто бы нечаянно зашли, а на самом деле того... присматривайте. Ну, с богом. Никита! Беги вниз, гони в шею, к чертовой матери, всех извозчиков от подъезда!