Синдром Гюго - Анастасия Овчар Страница 22

в живот, поднимает, облизывает ее лицо. Она вырывается и изо всех сил бежит. Он за ней. Они добегают до какого-то здания, и Бьянка по пожарной лестнице забирается на самый верх, Буллет за ней. Она бежит по крыше и падает, он догоняет ее и уже расстегивает ширинку. Включается свет фонарей на крыше. И перед Буллетом и Бьянкой стоят Капитан Одинцов, Роман, и команда спецоперации и медики. На Буллета надевают наручники. Он истерически хохочет и кричит:

Ты же знаешь, нет места, из которого я не смог бы сбежать

Буллета уводят, Роман поднимает Бьянку, Капитан Одинцов подходит к ним:

Поймали на живца. Спасибо за помощь в спецоперации

Капитан берет лицо Бьянки в руки, гладит по волосам и говорит с сожалением:

Ты как всегда пострадала. Мне так жаль. Мне очень жаль

Бьянка улыбается ему и берет его за руку. Роман берет Бьянку к себе на руки:

Я позабочусь о сестре. Мы ее подлатаем. Спасибо, Капитан, за то, что помогли и поверили и…

Одинцов кивает и обеспокоенно уходит со «своими»

ТИТР: Глава двадцать четвертая: сестры Савины

Саша лежит в палате одна лицом к спине. За окном ночь. Открывается дверь ее палаты и комнату заливает свет из коридора. Она оборачивается и видит Романа в арке из света. Это красиво. Звучит Hallelujah Jeff Buckley (с того, места, которое напевала Саша Роману: Baby I've been here before, I've seen this room and I've walked this floor, You know I used to live alone before I knew you). Он подходит к ней, берет на руки, подносит к окну и раздевает. Саша:

Я боялась, что ты не придешь ко мне больше никогда

Роман:

Я хочу тебя видеть. Хочу тебя обнимать. Хочу тебя любить

Он очень нежен с ней.

Ночь сменяет утро, вечер сменяет день. Саша и Роман любят друг друга на разных поверхностях в разных комнатах. Преимущественно – у окна. Потому что это красиво. Наступает очередное утро очередного дня и они просыпаются в постели какой-то палаты. Она улыбается. Роман удивляется:

Что?

Саша:

Все-таки я тебе нравлюсь. Я так хотела тебе нравиться. Я мечтала тебе нравиться. Я бы сошла с ума, если бы я тебе не нравилась

Роман:

С чего ты взяла, что ты мне нравишься?

Саша:

Ты можешь ничего не говорить. Можешь даже отрицать. Но это скрыть невозможно. И я это чувствую

Они лежат в обнимку. Саша:

Я люблю больше всего на свете то, как ты берешь своей рукой мое лицо

Показывает Роману – как он ее берет за скулы своими ладонями. Он делает тоже самое. Звучит Science of Silence Richard Ashcroft. Роман кладет Сашу на себе и они лежат с закрытыми глазами.

В другой палате Рина у постели Бьянки. Делает укол и говорит:

Это просто витаминки. Ты уже восстановилась, Бьянка. Больше не позволяй себя бить. Ни в живот. Никуда. Рискуешь не иметь детей.

Бьянка:

Потрепала меня жизнь в последнее время. Наверное, это намек на то, что я делаю что-то не так

Рина:

Мы не умеем читать знаки и расшифровывать намеки. Эти аллегории и метафоры от Вселенной как мозг мужчины. Расшифровки не поддается

Бьянка:

Просто мы сами себе не можем честно признаться, что не нравимся мужчине. Оправдываем его безразличие тем, сем, пятым, десятым. Одержимость человеком – это болезнь. Мы ее не долечиваем, а бросаем курс лечения на середине, а недуг мутирует, дает осложнения

Рина:

Все так. Нужно дойти до самого дна. И оттолкнуться

Рина подходит к окну, выкидывает шприц и ампулу в коробочку. И продолжает, выдержав паузу:

Он не любит меня. Я стала жертвой собственных иллюзий

Бьянка оборачивается на Рину удивленно. Рина продолжает:

Они тр*хаются по всем углам. Под камерами. Им плевать, что кто-то увидит. У них такая страсть. Бьянка, у них такая страсть (она закрывает глаза и завистливо жмурится). Я не видела никогда, чтобы мужчина так занимался любовью. Он с ней спит. Не просто тр*хает и уходит. А спит. Он ее обнимает, гладит, целует. Они смеются. Понимаешь? Когда тебя так любил мужчина?

Рина поворачивает от окна и смотрит на Бьянку. Бьянка с сожалением и легкой улыбкой отвечает:

Меня никто так не любил никогда. Но…что такое ты говоришь?

Рина:

Роман меня слил. Теперь Саша занимает все его время

Бьянка:

Та девушка, которую он спас, не дав упасть с крыши?

Рина:

Да, она повредила спину, он ее выходил. Наверное, она смотрит на него глазами преданного пса, как на своего спасителя, избавителя, Бога. А он этим упивается. У него такая потребность – быть нужным. Он обожает, когда кто-то зависим от него

Бьянка:

Даа. У Ромы тяжелая зависимость от ощущения собственной значимости. Он чахнет, если не властен над кем-то. У вас с ним были отношения на равных. Это неинтересно. Ему нравится самому настигать своих жертв

Рина:

Я на коленях стояла перед ним. Я никогда не думала, что дойду до такой степени отчаяния

У Рины из глаз капают слезы. Бьянка жестом подзывает ее и утешает, гладя ее руки, и говорит.

Нельзя вымогать того, что дается даром

Помолчав, Бьянка добавляет:

Вся наша жизнь – это роман Толстого, а ты в ней – Кити, из-под носа которой увели Вронского

Рина:

Вся наша жизнь – это роман Толстого, а ты в ней – Левин, которого не знали, как спровадить

Они смеются и Бьянка добавляет:

Ты найдешь более блистательную партию. Роман – не твой уровень, Рина. Дай себе немного времени, ломка от синдрома отмены пройдет и тебе будет безразлично. Это как резко бросить курить или пить. Или есть шоколад. Ищешь дозу, как безумный. Но стоит перетерпеть и уже не хочется

Рина пожимает руки Бьянке и выходит из кабинета. В коридоре Рина опять сталкивается с Сашей. Они проходят в slow mo мимо друг друга. Звучит Who’s gonna love us группы Other Lives. Рина преисполнена ненависти. Саше, наоборот, стыдно. Саша заходит в палату своего отца – насильника и маньяка, который лежит здесь под другим именем. Там стоит Рори. Сашу парализует увиденное. Рори:

Сюрприз, сестренка

Саша стоит как вкопанная. Отец вальяжно лежит на своей кушетке перед ними. Саша:

Какого черта ты здесь делаешь?

Рори:

Это ты какого черта здесь ничерта не сделала?

Саша:

Я, на секундочку, повредила позвоночник, и месяц не могла шевелиться

Рори:

Я здесь, потому что ты ничего не