Елена Нестерина - Мафия забивает стрелку Страница 23

Братство Белой Руки погрузилось в размышления. Воспользовавшись этим, Антоша тут же вскочил, бросился к столу, схватил альбом и продемонстрировал его собравшимся.

- Ребята, в смысле братья! Вы только послушайте! - начал он. - Теперь будет все понятно! Это свершилось! Ведь я поэму написал! Про летающие тарелки, про подвиги, и вообще, про всю нашу мафию. Героико-эпическую.

- Ого! - удивилась Арина, глядя на разукрашенный альбом, которым Антоша размахивал.

- Да! Слушайте! Я верю, что прекрасный Зигфрид, который из "Нибелунгов", не был убит на охоте людьми своего предателя-друга короля Гюнтера. - с вдохновеньем на лице начал Антоша, и залопотал быстро-быстро, чтобы все выслушали его, не перебивая. - Вернее, сначала он был убит, и Кримхильда начала за него мстить. Кримхильда - это его жена... Но инопланетяне забрали Зигфрида к себе. Они же благородные. Из склепа вытащили и фью-ить! На тарелку. Откачали они его, зашили то место на спине, где упал липы лист и в которое если попасть каким-нибудь оружием, Зигфрида убить можно. Опять он стал неуязвимым. Так начал Зигфрид, благородный герой, в других галактиках вести борьбу с врагами инопланетян. Подвиги совершал, королевства новые создавал. А тут как раз у нас на земле и Кримхильду убили. Инопланетяне не зевали - раз, и её к себе забрали и оживили. Тут у меня все в лицах прописано. В смысле в реальных, с ныне живущими прототипами... Вот Кримхильда, например, это ты, Зоя Редькина.

- Я?! Опять начинается?! - мирный персонаж Зоя Редькина в гневе поднялась с места. - Да когда же кончится это мучение? Ты мне что обещал? Что обещал? Что не будешь про меня больше свои гадкие стишки писать! А сам что? Вот и дружи после этого с тобой!

И она уже хотела броситься на Антошу и выхватить поэму, чтобы начать рвать её в клочки. Витя Рындин не зевал. Он мгновенно вскочил, схватил брыкающуюся Редькину и оттащил к окну.

- Глупая ты, Редькина! - закричал ей вслед расстроенный Антоша. Глупая! Глупая!

- Мыльченко, ты можешь не отвлекаться? - одновременно с ним закричал Костик Шибай. - Мы чье ограбление расследуем? Твое или Пушкина? А ты чем занимаешься?

- Но ведь поэма замечательная! - чуть не плача, говорил Антоша. - Зоя, ну хоть бы послушала! И совсем про тебя не обидно! Даже наоборот! Почетно! Ты - королева Нибелунгов!

- Я тебе уже не верю! - кричала Редькина от окна.

- Зря! - помахивая поэмой, в ответ ей кричал сочинитель.

- Да ну тебя со своей поэмой! - видя, какой начался сыр-бор, попытался исправить ситуацию Костя Шибай.

- Да как же - ну меня? - воскликнул Антоша. - Это что, получается, вы слушать не хотите, а я зря поэму написал?

- Антоша, погоди... Ты же сам знаешь, что мы очень хорошо относимся к твоим стихам! Но сейчас речь не об этом... - начала было Арина, которую, как нарочно, пробрал кашель, и она никак не могла успокоить разбушевавшихся вдруг братьев Белой Руки.

В этот момент в комнату заглянул дедушка. Он услышал громкие детские крики и поспешил узнать, что же случилось. И помирить Арининых гостей, если, действительно, ситуация серьезная.

- Кто тут поэму написал? - переспросил он. - А не дадите ли мне почитать?

С появлением дедушки крики в комнате смолкли.

- А вот, дедушка, Антон Мыльченко у нас поэт. - проговорила Арина, указывая на раскрасневшегося несчастного Антошу.

- Ну, - поманил его дедушка, - пойдем-ка со мной, посидим. Я очки возьму, почитаю...

- С удовольствием! - поэт прямо зарделся и с победным видом оглянулся на Редькину - видит ли она неподдельный читательский интерес к его творчеству? И он постарался быстренько слинять, видя, что его братья не очень-то настроены на прослушивание поэмы. Так что Антоша по-быстрому пересел к дедушке.

Они устроились в холле на диване, развернули альбом и погрузились в чтение и комментарии. Антоша и Аринин дедушка явно нашли друг друга.

Тем временем разбушевавшаяся мафия приходила в себя. Мафиози Редькина, которая уже замучалась быть вечным персонажем Мыльченковских произведений, теперь подкреплялась последней долькой арбуза и рассказывала ребятам о том, кем уже изображал поэт Антоша в своих стихотворных и даже прозаических произведениях. Арина, бледная и уже явно уставшая, слушала её, откинувшись на подушку. Добрый и внимательный Витя принес ей из кухни теплой минеральной воды. Арина с благодарностью выпила. И теперь снова слушала рассказ о мытарствах Редькиной. Но почему-то не переставала прислушиваться и приглядываться к дедушке и Антоше, которых ей было видно через открытую в холл дверь.

... - Вот и я так говорю: есть женщины, как женщины, а есть форменные монстрихи! Злобнейшие гаргулии! - с пафосом бормотал Антоша, от волнения широко размахивая руками.

- Да, - соглашался с ним дедушка, - одним словом, фурии, да и только. И житья от таких никакого нет... На меня тут на днях нападали, тоже мне, врачихи! Целых три штуки! Видите ли, мои методы лечения им не нравятся! Ух они!

- Вот-вот, - кажется, у Антоши появилась замечательная возможность поговорить о наболевшем, и он никак не мог упустить её, - ну такие бывают... Наглые, противные, гадости мне говорят, смеются надо мной. Житья от таких нет. А уж нашему брату поэту и вообще никуда!

Под сбивчивый рассказ Зои Редькиной о том, как она узнала себя в облике лягушки, описанной в одной из поэм гениального Мыльченко, Арина продолжала прислушиваться к разговору дедушки и поэта-страдальца. И перед глазами у неё вдруг встала картина того, как несколько дней назад три бабушки действительно нападали на несчастного дедушку, чуть ли не вбив его в угол дивана...

А потом и другая картина - три девочки из 8 "А" зажали в уголок Антошу Мыльченко, дергают его за ушки, смеются, за руки тянут...

Стоп!!!

- Антоша, скорее, иди сюда! - вскочив, крикнула Арина, удивив рассказчицу Редькину, да и всех остальных. - Дедушка, извини, ладно?

Антон, оставив текст поэмы в руках у её дедушки, бросился в комнату.

- Чего?

- Закрывай дверь. - не стесняясь, командовала Арина. - Короче, по-моему, появилась новая версия! Мы с вами не с того конца думать начали!

Ребята, которые уже просто головы сломали, выстраивая различные версии того, как и что могло случиться с Антошей и кто мог влезть к нему в квартиру, оживились.

- Антоша, поросенок же ты... - начала Арина.

- Почему? - искренне удивился Антоша. Кем его только не называли, уж поросенок-то в сравнении с остальными именами - просто цветочки.

- Вот почему. Потому что, по-моему, ты явно чего-то не договариваешь. - тем временем произнесла Арина.

- В смысле? - удивился Антон. - Я все договариваю. По поводу чего?

- Да твоей истории! - с нетерпением воскликнула Арина.

- Да?

- Да.

- Гуманоид, не расслабляйся. - Костя Шибай хлопнул Антошу по спине. Вспоминай все.

- Что вспоминать-то?

- С самого начала. - добавил Витя. Он тоже не знал еще, что именно надо Антоше вспоминать. Но на всякий случай прибавил к Костикову и свой профилактический шлепок.

- Да чего я? - поежился Антоша. И оглянулся на Витю. Как бы его тяжелая рука вдогонку ещё один удар не припечатала....

- Вспомни-ка с самого начала тот день, когда мы тарелку запускали. потребовала Арина. - Давай-ка, все события с самого утра.

Антоша попыхтел, почесался и принялся рассказывать, как он проснулся, как внимательно осмотрел телевизор, видеомагнитофон и музыкальный центр, провел их инвентаризацию, отметил наличие этой техники в специальной тетради... Типа он так каждый день делал. Потом сделал зарядку, позавтракал, умылся, вышел из квартиры и, проверив присутствие ключа в своем кармане, вышел, захлопнув за собой дверь. Дверь захлопнул, потом вставил ключ и закрыл дверь на второй замок, у них же на двери два замка... Побился спиной об дверь, проверяя, плотно ли она закрыта. А после этого, внимательно следя за дорогой и всеми прохожими, направился в школу...

- Что ж ты врешь-то?! - возмутилась Зоя Редькина. - Видела я, как ты в школу плелся! Ты книжку читал, и по сторонам вообще не смотрел! Значит, и про все остальное наверняка врешь!

- И не книжку, а свою рукопись! - возмутился Антоша. - В тетради!

- Какая разница!

- Большая! - кипя негодованием, воскликнула Зоя Редькина. Она так ненавидела, когда Антоша начинал заливать, что уже примерялась, как бы поудобнее вцепиться ему в волосы и оттаскать как следует. Да ещё и за поэму, пусть и непрочитанную, отомстить хотелось. О недавно установленном перемирии она уже напрочь забыла. Правда для Зои была дороже.

- А вот не подеретесь! - оказался между ними Костя Шибай.

- Костян, чего она меня отвлекает! - взвыл жалобно Антон. Он очень обиделся на Зою. Да и любой поэт, на его месте, наверняка на такое пренебрежение к его творчеству обиделся бы. Тем более на пренебрежение со стороны кого? Той, кого он справедливо считал своей музой! А она? Она... Эх!

- Антоша, Антоша, соберись. - вновь похлопал разволновавшегося поэта по спине Витя Рындин.