Фарфоровые куколки - Лиза Си Страница 23

Грейс торопливо сменила платье на фрак с корсетом, пока я просто сидела на скамейке и плакала. Закончив с переодеванием, она выгнала из комнаты Иду и остальных и опустилась передо мной на колени.

— Возьми себя в руки!

Недовольство Грейс оказалось для меня последней каплей. Я постаралась остановить слезы, втянула верхнюю губу и укусила ее так сильно, что почувствовала вкус крови. В это время Грейс взяла салфетку и стала вытирать черные от туши слезы у меня на лице, а я наблюдала за этим в зеркале.

— Тебе надо научиться относиться к таким вещам с юмором, — говорила она, сама стараясь избавиться от раздражения, то и дело проскальзывавшего в ее голосе. — Без него в мире шоу-бизнеса не выживешь. Так что если ты оступаешься, падаешь или на тебя кто-то накричал, то тебе надо… — И тут она запела: «Взять себя в руки, подняться на ноги, встряхнуться и дальше идти».

Я никогда раньше не слышала этой песни, и, наверное, это отразилось у меня на лице, потому что Грейс пояснила:

— Это из фильма «Время свинга». Ну, с Фредом Астером и Джинджер Роджерс[15].

Я продолжала молча на нее смотреть. Тогда Грейс попробовала новый подход, напомнив мне, что она — старшая в группе танцовщиц, и, если ей не удастся вернуть меня на сцену к следующему номеру, она может потерять работу.

— Немедленно прекращай плакать! — велела она. А потом, для подтверждения серьезности своих намерений, она изо всех сил ущипнула меня за ногу.

— Ай! — Я потерла больное место.

Грейс тем временем освежила тон на моих щеках и стала так яростно наносить пудру, что нас обеих окутало белое облако.

Сочтя вид моего лица удовлетворительным, она подняла меня на ноги, чтобы переодеть, словно я была маленьким ребенком. Ее глаза лишь на мгновение задержались на моем шраме. Это была неприятно: китайской девушке не пристало рассматривать наготу другого человека, как и демонстрировать свое обнаженное тело таким внимательным взглядам.

— Это же не просто шрам, да? У тебя вырван целый кусок плоти. — Ее глаза встретились с моими. — Мне так тебя жаль. Тебе было очень непросто.

— Было, но я не люблю об этом вспоминать.

Я надеялась, что это пояснение положит конец дальнейшим расспросам.

Прозвучал вызов на номер, который мы исполняли вместе с Эдди. Я быстро натянула корсет, поправила цилиндр и побежала на сцену.

На этот раз у занавеса стояли все восемь девушек. Я растянула губы в «рабочую» улыбку и вышла на сцену.

Оставшаяся часть второго шоу прошла безукоризненно. Как и третье.

Последний посетитель ушел из клуба около четырех утра. Чарли собрал нас на лестничной площадке между гримерными, где царила атмосфера торжества и праздника.

— Все молодцы, — сказал он. — Однако сегодня я кое-что понял. Девочки, вам понадобятся такие длинные платья, чонсам, как то, что было сегодня на Элен. Я хочу, чтобы все мои красавицы-танцовщицы между выступлениями выходили в зал. Пусть гости покупают вам напитки. Ужинайте с ними. Пусть они радуются вашему обществу.

Мы с девушками восприняли это объявление по-разному. Я поняла, что меня не уволят, и вздохнула с облегчением, но кое-кого это огорчило, а большинство девушек, включая нас с Грейс, осознали, что еще не достигли возраста, в котором можно пить алкоголь. Чарли велел нам не обращать внимания на это недоразумение. Главное — нам всем предписывалось участвовать в веселье, которое отныне будет царить в клубе.

Да, я действительно забылась на несколько минут. Но эти несколько минут, за которые я чуть не заплатила немыслимо высокую цену, дали мне понять, что я была не права, поставив собственное счастье превыше всего остального. Чем это для меня в итоге закончилось?

Позже, когда мы с Грейс вышли на Саттер-стрит, стало понятно, что вечер еще не закончился. Нас ждала Руби в компании любителей танцовщиц, которые решили воспользоваться возможностью пригласить девочек на кофе, на завтрак или в номер отеля.

Мы не были расположены принимать подобные приглашения. Спать было уже поздно или, наоборот, рано, поэтому мы нашли место, где подавали рисовую кашу, и стали ждать рассвета.

Руби без умолку болтала, но я никак не могла понять, было ли это потому, что она радовалась за нас, или она просто хотела показать, что ничем от нас не отличается. Грейс же не проявляла и части того восторга, которого я от нее ожидала. Она же так мечтала об этом вечере…

— Мне придется потратить часть денег на платье, — поделилась она, когда я спросила ее, в чем дело.

— О, пожалуйста, не беспокойся об этом, — сказала я. — У меня таких платьев целый шкаф. Я дам тебе одно из них.

Плечи Грейс тут же напряглись, она отвела взгляд. Мое предложение показалось ей унизительным. Правду, однако, говорят: легче умереть нищим, чем в нищете жить. Но разве друзья не должны друг друга выручать? К тому же нам предстояло выполнять одинаковые обязанности. Сегодня вечером она меня спасла, и меньшее, что я могу для нее сделать, — это подарить ей платье.

— А мне тоже подаришь? — тут же радостно встряла Руби.

Напоминание о том, что положение безработной Руби хуже ее собственного, чудесным образом избавило Грейс от мрачных мыслей.

Руби. Одинокая волчица

Через две недели после громкого открытия «Запретного города» мы втроем собрались у нас, проводя выходной Грейс и Элен за женскими забавами: красили друг другу ногти на ногах, пробовали новые прически и примеряли одежду друг друга. Я же развлекала их Веселыми Приключениями Безработной.

У меня хорошо получалось находить работу и гораздо хуже — задерживаться на ней.

— Вот он мне и говорит: «Ты двигаешься, как ангел, но мне нужен ангел, который может натереть полы до блеска. Я велел тебе их отполировать мастикой, а не испачкать!» В общем, вы догадываетесь, чем дело кончилось. Уволена!

Я могла часами рассказывать эти истории Грейс и Элен. Меня взяли горничной в роскошный дом на Пасифик-Хайтс, вот только никто не удосужился объяснить мне, что универсальным моющим средством «Аякс» не стоит чистить столовое серебро. В другой раз семья на Русском Холме взяла меня в качестве компаньонки их матери, только ее дети меня почему-то невзлюбили. А отцу семейства я очень понравилась, и нам было довольно весело, пока об этом не узнала его жена.