Авдотья – дочь И. И. Сусова - Виктор Чугуевский Страница 23

– А быка не забыла?– грустно пошутил он, примеривая чудную шляпу.

– Бычков и здесь предостаточно…– ответила она и бросила взгляд на Иннокентия. Тот стушевался и пошел в бассейн. И, наконец, она подозвала дочь и вручила ей пуанты и накрахмаленную пачку, украшенную перьями и блестками. Авдотья расцеловала мать, напялила наряд и, буквально, полетела в свой личный танцевальный класс, расположенный в мансарде. Там, перед зеркалом, она безостановочно выделывала фуэте, пируэты и антраша, пока совсем не умаялась, и не плюхнулась на пол, словно умерший лебедь.

Все, что с ней произошло месяц назад, стало забываться, но крохотный образ неказистого шишка стоял перед ее глазами, как живой. Ей хотелось вновь поехать в деревню Желябино, встретиться с ним и, может быть, уговорить поселится здесь, в Рублево. Конечно, она прекрасно понимала, что этого не произойдет и независимый шишок ни за что не пожелает покинуть родные места, и все же и все же…

Она сняла подаренную пачку, спустилась по лестнице вниз и подошла к отцу, который тупо сидел в своем кабинете, словно беседовал с кем-то невидимым.

– А, давай съездим Желябино!– предложила Авдотья.

– Какое Желябино?– встрепенулся Илья.

– В деревню, где меня держали бандиты!

– А зачем ехать туда, где тебе было плохо?– спросил удивленно отец.

– Ты знаешь, папа, – не всегда так получается!– целомудренно возразила дочь.– Ведь, что-то было и хорошо… Например, – добрые бабушки, шишок…

– Опять шишок? Он в твоем воображении, его нет в природе! Ты слишком впечатлительна, глупышка! Давай, съездим после суда в Гоа? Отдохнешь и наберешься сил к началу школьных занятий!..

Авдотья обиделась и ушла в свою комнату, и в уголке глаза Сусова опять засвербело.

– Зачем обидел девочку?– спросил Дух-мельчайшей-Песчинки.– Она хотела поделится с тобой сокровенными мыслями, а ты!..

– Знаю, и не могу сладить с собой! Я же родитель и стараюсь помочь своему ребенку по мере своих взрослых сил и понимания!…

– Если знаешь – почему не исполняешь? В этом возрасте формируются личность и от того, как сложатся чувства и ум, таков будет и результат. Вам, живым, не достает проницательности и отзывчивости… Наполненные самомнением и одержимые собственным достоинством, вы рассуждаете, словно слепцы перед слоном! Принимая одно, вы не принимаете другое. Но невозможно дробить целое, но возможно постичь целое осознанием своей пустотной Природы ума. А это так очевидно: понимая свою Пустоту – понимаешь Пустоту других, а понимая свою форму – не понимаешь формы других из-за их разности свойств и качеств…

– И что мне делать? Уйти в монастырь, как та женщина с мертвым ребенком?..

– Зачем впадать в крайности? Пойми, что человеческое свойство ограниченно земными желаниями и ни что его не изменит, пока не обратишься внутрь себя. Там все насущные ответы, а не во внешнем постижении материальных и духовных миров. А их такое неисчислимое множество, что и не снилось вашим слепым мудрецам, и все они иллюзорны в своем непостоянстве…

– Тогда скажи, в чем постоянство?

– Во все содержащей Пустоте! Она же – Татхатагарбха, Дхармадхату и Алайя Вижняна, как ее не назови, она – сокровищница ума или иначе, по-вашему, – генетическая кодовая память бесконечных проявлений и убываний форм и идей. Как вода несет в себе пережитую информацию, так и пространство, в еще более совершенной ипостаси, несет в себе все сущее и несущее и, что самое важное, не сущее и не несущее…

–Заморочил ты мне голову, дух! Мы живем в других условиях, чем древние мудрецы!

– Увы, Мудрость неизменна, но формы и идеи зависят от причин и условий. Если очарован ими, то Мудрость омрачена неведением, как небо затянутое тучами и облаками. Их замысловатые формы притягательны, но они призрачны по своей природе и подобны миражу в пустыне или магическим фокусам глупого волшебника…

– Но человечество стремиться к совершенству!.. Технический прогресс, к примеру, или освоение космоса во благо цивилизации.

Дух-Мельчайшей-Песчинки тяжело вздохнул и ничего не ответил, погрузившись в крупицу, в уголке глаза Сусова. Илья подождал немного и вышел на свежий воздух. Вечернее пространство, упоенное свежестью и ароматом цветущих растений, вдохнулось в легкие сметенного чиновника и растворилось в организме, подверженном постепенному и неизбежному разрушению. Об этом не хотелось думать, но что с того, когда Истина непреклонна и неизбывна и ее не обмануть земными и небесными грезами, и не вместить в книги всех оксфордов, кэмбриджей и всех остальных библиотек Вселенной…

2

Шандор встал рано утром, принял душ, съел на завтрак яйцо всмятку и засел за ноутбук положив перед собой томик «Кодекс бусидо». «Последний контракт должен быть исполнен!»– подумал он, перемещаясь по виртуальной сети в поисках нужной информации. То, что заказчиком был Паук, Артур догадывался, но убедился только в тот день, когда брали Обмылка. Старая песня – одни негодяи заказывают других. Первый уже сидит и, думается, надолго. Второй сотрудничает с прокуратурой. А вот третий… На своей почте он принял кодированное письмо от Имярек, то есть Паука, с заказным контрактом на сумму с семизначными цифрами. Естественно, объектом был Сусов, а время ликвидации – день суда. Сумма оказалась настолько заманчива, что Шандор не переставал глотать слюнки, пока не закрыл крышку ноутбука. Такой куш у него был впервые! А, что Сусов? Ненасытные жлобы должны умирать, а хорошие люди – жить! Дочь его, Авдотья, вырастит, сама выйдет замуж и все поймет, глядя на нескончаемые человеческие страдания. Убедив себя в своей правоте, Артур пошел в цирк на Цветном бульваре, – встряхнуться и вспомнить свое прежнее ремесло клоуна…

На арене по-прежнему было празднично и весело. Под ободряющий марш Дунаевского, гимнасты летали под куполом, акробаты вытворяли головокружительные номера, канатоходцы и жонглеры срывали бурные аплодисменты, иллюзионисты ввергали в недоумение, царственные львы покорялись командам дрессировщиков, а клоуны смешили новыми плоскими репризами неразборчивых зрителей, визжащих от восторга и радости, сообразно броскому анонсу и купленным красочным билетам. И только Шандору было не смешно, но как-то грустно и неуютно, как будто он вступил в реку дважды и не почувствовал того упоенного переживания, которое испытывал под лучами прожекторов много лет тому назад. Словно, что-то необыкновенно привычное и родное утекло безвозвратно, и река обмелела от иссякшего источника. Может быть, это было и не так, а просто сам Артур по-другому воспринимал происходящее на арене из-за того, что коренным образом изменился