Надежда Горлова - Паралипоменон Страница 25

Я обернулась на голос и увидела только черную фигуру Юсуфа.

Она двигалась, и движения были грустны и ленивы, бесшумно текли, и ноги словно гладили дорогу...

Гриша обнял Марину и сказал:

- У меня за одно желание два идет. Мне мать сказала, если я до армии на Маринке женюсь, она мне машину купит.

Володька Череп закричал филином, запрыгал вприсядку, заорал:

"Елки- моталки,

Спросил я у Наталки

Колечко поносить!

На тебе, на тебе,

К безобразной матери!"

Володька был самый старший из нас, у него тряслись груди и белел на затылке крестообразный шрам...

Мы свернули с большака, и ветки закрыли нам звезды...

-2

Через два года была другая ночь, такая же теплая, и голова кружилась, если смотреть в небо...

Володька Череп лежал на траве, я сидела на качелях и поставила ноги ему на грудь.

- Я любые твои желанья выполнять буду, увидишь!

Позови мне Юсуфа.

И Юсуф пришел.

По всему поселку лаяли, выли, рычали, лязгали цепями собаки, потому что Череп бегал по поселку, изображая звуки джунглей.

- Посиди со мной, скучно. Марина с Гришей ушла.

- С Гришей. Мне еще на той неделе на практику надо было в Чаплыгин. Если завтра она со мной не помирится - уеду...

Мы легли спать, и я спросила Марину:

- Ты с Юсуфом мириться не будешь?

Мне стало стыдно, такой у меня был притворно-сонный голос. И Марина ответила с притворным зевком:

Если подойдет - помирюсь. Все равно скоро уедет.

И мы еще долго не спали и пытались дышать, как спящие...

-3

В темноте, при зеленом свете звезд, белые стены домов казались замшелыми. Бабочка обмахивала фонарь над крыльцом, и ее тень ходила по двери, как черный серп.

Вслед за Володькой мы пробрались под окнами, согнувшись, и на дорожке еще запахло клубникой. Только Юсуф прошел, не сгибаясь, и его тень обрушилась на дом. Череп погрозил ему кулаком. Мы рвали клубнику почти на ощупь, пихали в рот, и земля скрипела на зубах. Юсуф стоял под яблоней, мягкий, неподвижный, глиняный, и его тень погребала огород. Мои руки встречались с руками Зухры. Ее руки мелькали, увлажненные листьями, и я каждый раз принимала их за мякоть плода.

-4

И еще была ночь между этими двумя ночами...

Отмечали Гришин день рождения, у пруда, и костер отражался в черной воде, переходящей в небо. Водомерки бегали по костру. Мы с Мариной подарили Грише одеколон, и он закричал:

О, этот мы еще не пили!

Гриша вырезал из огурцов рюмки и раздал девушкам. Перед каждой он садился на корточки и смотрел, чтобы она выпила, с ложкой салата наготове... Марина и Зухра легли на куртки лицом друг к другу и смеялись. Они притворялись пьяными, чтобы больше не пить. Зухре так велел Юсуф. У нее блестел подбородок, и подсолнечное масло ручейком стекало по шее, как змея.

Потом танцевали, и дым затухающего костра путался в ногах у танцующих.

- Пойдем, поговорим, - сказал Юсуф.

- Нам не о чем разговаривать, - ответила Марина.

Гриша купался, теперь он подошел к ней, поскальзываясь на траве, рубашка липла к спине...

Они стали танцевать, и вода с Гришиных волос капала Марине на плечи.

Тогда я танцевала с Юсуфом, и у меня слабели ноги.

- Надь, ты пойдешь домой? А то я пойду спать.

- Пойду. Ты проводишь меня?

-5

Череп набрал клубнику в бидон, чтобы обменять на водку.

- Свет зажгли! - сказала Марина.

В самом деле, не отошли мы еще и на четыре столба, как в обворованном нами доме вспыхнул свет. Череп спрятал бидон под куртку.

- Надо тикать, - сказал Гриша.

Мы шли, оглядываясь, но ничего не было слышно, дверь не отпирали. Зухра взяла нас с Мариной под руки. Мы невольно ускоряли шаг.

- Чего вы боитесь? - спросил Юсуф. - Бабка вас догонит? И как она узнает? Если сразу не вышла -- то и не выйдет. Встала водички попить.

- К ней сын приехал, я мотоцикл видал, - сказал Гриша.

-6

Володька Череп принес мне цветок - вишневую жирную астру.

- Пойдем, погуляем.

- Принцесса, это что-то значит?

- Да.

Я вела его к дому Юсуфа, и мне казалось, что ветер подкашивает мне ноги.

- Не трогай.

Я узнала их в темноте, они шли медленно, но она, светлая, быстрее, легче, а он, смуглый, ленивее, тише, как будто руки и ноги его - из меда. И к Зухре я ревновала больше, чем к Марине.

- Ты мне доверяешь?

- Принцесса, как себе.

- У меня разговор с Юсуфом, проводишь Зухру на поляну. Последний разговор.

- Понял. Я тебе верю, принцесса. Разговор так разговор.

- Я приду на поляну. К тебе.

-7

Мы шли по дороге, светляки дважды чиркнули меня по лицу. Крапива в оврагах запахла гуще...

- Тише!

Мы остановились и услышали рокот мотоцикла от Кочетовки, и тотчас фара вспыхнула на повороте. И со светом, всевидящим, неусыпным, пронизывающим, хлынул страх. Мы бросились в мокрую крапиву, когда я упала, мне показалось, что кипяток брызнул мне в лицо и на руки, загремела крышка бидона - Череп отбросил его, кто-то наступил мне на руку. Мы затаились, лежа вповалку на сырой пахучей земле, среди стеблей крапивы, в овраге, и над нами, на дороге, в рокоте и в пыли, как в тумане, встала острая белая звезда фары. И Юсуф - между ней и нами. Я увидела улиток на крапивных листьях и их следы, как дорожки от слез.

-8

- Ты завтра уезжаешь?

- Да.

- Я тоже скоро уеду, буду в Чаплыгине поступать, совсем редко здесь буду, чем реже - тем лучше.

- Что тебе здесь не нравится?

- Ничего!

Мы остановились у нашей калитки. Юсуф перегнулся через забор, голова его скрылась в кустах. Я отдала бы ему сестру тогда.

- Ты всегда можешь приехать ко мне.

- Я приеду.

Я дотронулась до его плеча, и Юсуф выпрямился. Он подал мне руку:

- Давай попрощаемся.

Я притянула его за руку, увидела медовые белки.

-9

На мотоцикле был Гаврик, друг Володьки. Посрамленные, мы поднимались. Растревоженная пыль перемешивалась со светом фары.

- Ты не испугался...

- Мне нечего бояться. Я за всю жизнь отбоялся. Вы такого не видели, что я видел.

Свет фары освещал небо, будто оно тлело, и Малая Медведица померкла...

-10

- Пойдем со мной, я за Мариной схожу.

- Она еще не ушла?

- Нет, она матери помогала.

Я бросила астру у калитки. На песке она была видна хорошо.

В окнах нашей террасы отражались березы.

- У вас света нет. Она ушла?

- Подожди, я посмотрю в спальнях.

Я отперла дверь и прошла через террасу, не зажигая света. Я постояла на кухне в спящем доме и вернулась.

- Наверное, за ней Гриша заехал, они в Хомяки собирались.

- Пойдем на поляну, они туда приедут.

- Подожди. Пойди сюда. Помоги мне, я где-то на террасе ключ уронила, он у нас один.

Юсуф включил свет, и березы отступили от окон.

Я задернула шторы. В тишине мы ползали по холодному дощатому полу. Я заглядывала под лавку, за стол. Там была влажная пыль и паутина. Мухи задевали голую лампочку, и я слышала, как они ударяются об нее. Лампочка слегка вздрагивала, и тени качались, описывая круги.

- Где ты могла потерять? Может, в спальне - завтра посмотришь.

- Нет, я помню, почувствовала, как здесь выскочил, думала, на обратном пути подниму. И как с открытой дверью спать?

- Марина придет - найдет сразу.

- Знаешь, я не слышала звона. Наверно, в таз упал - давай посмотрим.

Мы искали ключ в тазу с моченым горохом, в тазу с рисом, в мешке зерна.

- Я пойду. Ты пойдешь?

- Нет. Поищу.

Я притворила дверь за Юсуфом, подождала, приоткрыла. Потом вышла, босиком подошла к калитке и прислушалась. Я вернулась на террасу, заперла дверь на ключ и легла в постель. Я не выключила свет, у меня был жар. Я думала: "Мы умрем. Она умерла от разрыва сердца, потому что почувствовала, что он умер. Она не знала". Температура поднималась. Мне казалось, что кто-то выдавливает мне глаза.

-11

- Юсуф, я пояс потеряла!

- Иди ищи! Мать тебя убьет. Иди! Прятаться побежала - не набегалась? Мало пряталась, а, Зухра? Иди ищи, еще пояс покупать тебе.

Череп уехал с Гавриком. Марина и Гриша ушли вперед. Сначала я замедляла шаг, а потом спиной, от охватившего меня веселья, быстро пошла назад и встала рядом с Юсуфом

.Зухра ходила в овраге, высоко поднимая ноги.

- Зеркальце! Надь, не твое?

В зеркальце пролетела звезда.

- Нет, и у Марины такого нет.

- Значит, кто-то Гришке дал или Володьке. Будет мое.

- Конечно.

-- Ты пояс ищи!

И Зухра засунула мое зеркальце в носок

-12

- Проводить тебя до двери?

- До двери я сама дойду, подожди провожать.

- Если долго прощаться - будем несчастливые.

- Тогда иди.

-13

Мы шли втроем, и пыль из-под наших ног сливалась в одно облако.

- Откуда вы приехали?

- Из Таджикистана.

- Там война началась, - сказала Зухра. - Юсуф, дурак, вернуться хочет, а мне и здесь хорошо, здесь стрелять не будут.

- Я уже не вернусь, - сказал Юсуф.

- Почему?

Из темноты нас звали Марина и Гриша.

- Мы здесь! - закричала Зухра. - Бежим?

И она побежала, размахивая поясом, и целых две звезды упали, как будто она их смахнула.