Менеджер по продажам - Станислав Владимирович Тетерский Страница 26

Вспомнил, как он доставал котлетку тысячных. Слегка отпустило. Комок, по крайней мере, ушел. Открыл глаза. Они предательски начали слезиться.

Тут я понял, что мы стоим рядом с входной дверью и, если сейчас зайдет покупатель, то магазин просто взорвется от проникновения кислорода.

Работала ступень «Быть готовым ко всему». Но к такому я тогда точно готов не был.

Правильная работа с территорией. Надо подальше отвести его от покупателей.

– Андрей, давайте переместимся в примерочную, – попросил я.

И эти мои продавцы «хитрож..ые» попрятались, оставили тет-а-тет.

Примерочная, размером полтора на полтора метра, моментально наполнилась запахом Андрея. Я еще подумал, что, если бы он был котом, ему и метить не надо было бы, просто пошел, потерся и все.

Я быстро подобрал ему подходящий нагрудник и налокотники. Он снял шапку. Облако перхоти уже не так смущало. Померили шлем. С маской.

Всем непрофессиональным хоккеистам советую настойчиво: покупайте шлем с маской. И шайба не влетит, и стоматология нынче дорогая. Осталось подобрать коньки и хоккейные трусы.

И ведь я полагал, что уже привык к Андрею. К особенностям феромонов данного индивидуума. Я так думал, пока он в примерочной не сел на пуфик и не снял свои здоровые зимние ботинки.

Это уже было не цунами, это был атомный взрыв.

Я в телевизоре видел, как после ядерного взрыва волна накрывает все живое. Волна просто вынесла меня из примерочной, комок оказывается никуда не ушел, он просто ждал выхода. Слезы просто хлынули из глаз. Опять закрыл глаза.

В нирвану, срочно уйти в нирвану: вот я у бабушки в деревне, в бане, дядька наподдавал так, что дыхание сперло. Я резко ныряю на деревянный пол, знаете – такое пространство в парилке, где скамейка с полом граничит, там можно поймать глоток прохладного воздуха. Вдох-выдох. Только не носом. Вроде слегка отпустило.

Пошатывающейся походкой я взял бранок (хоккейную линейку для измерения полноты и длины ступни), набрал побольше воздуха в легкие и зашел в газовую камеру, коей служила в данный момент наша примерочная.

Определились с размером. Достал ему дешевые коньки.

– Я же просил, как у профессионалов, чтобы в печке греть.

Святой Фил Эспозито! Я и забыл, что он хотел термоформующиеся коньки.

Чтобы вы понимали, о чем речь: профессиональные и некоторые модели полупрофессиональных коньков подвергаются нагреву. Существует специальная печь в хоккейных магазинах. Она нагревается, туда помещаются коньки на определенное время. После этого, их надевают на ногу, дают остыть (минут десять-пятнадцать) и всё – благодаря материалу в коньках они формуются под ногу своего хозяина. В общем, вся процедура занимает 20 минут… 20 минут! Когда каждая секунда на счету.

Подобрали подходящую модель, поместили в печь. Пока шел процесс нагрева, в голове строились планы действий. Ведь еще нужно было помочь затянуть коньки…

Начал судорожно вспоминать все передачи Елены Малышевой, может, где-то она что-то говорила, как дыхание в таких случаях привести в порядок. Не помогло: те две программы, которые видел, были про запор и диету.

И тут меня как будто током ударило! А ведь была похожая ситуация. Комок такой подкатывался уже, даже хуже. В метро. Час пик. Ну тот момент, когда тебя волной заносят в вагон. Я еще обрадовался, что оказался первым у дверей вагона. Волна хлынула так, что, не чувствуя пола, просто долетел до сидячих мест.

Знаете, в начале и в конце вагона по три сидения с каждой стороны. Вот меня и внесли к трем этим сиденьям. А там два таких пахучих бомжа – то ощущение, что ад рядом. Рукой дотянуться можно. И никуда не деться. Как ни крутись, а до следующей остановки ни-ку-да. Ловушка. Но тогда спасла женщина, которая так же, как и я, влетела в этот ад. Я сказал тогда «Женщина, у Вас два варианта. Или я носом уткнусь сейчас Вам в пальто, используя его в качестве фильтра, или второй вариант. Это когда комок перестает подкатывать, а уступает место рвотному инстинкту».

Так мы и ехали до следующей остановки – я дышал через её пальто, а она уткнулась носом в мою голову.

И вы знаете, пока я просчитывал варианты, как-то привык уже к этому благоуханию. Все-таки, человек – существо, приспосабливающееся к ситуации. Я просто полностью отключил нос.

Помог анекдот, который вовремя вспомнил.

Как-то учительница вызывает маму и говорит: «Вы знаете, от Вашего Фимы дурно пахнет!». На что мама отвечает: «Фиму не надо нюхать, Фиму надо учить…»

«Андрюху не надо нюхать, Андрюхе надо быстро затянуть коньки, сказать, что нужно позвонить и рвануть на улицу».

– А трусы? Мы с Вами еще трусы хоккейные должны подобрать!

Святой Уэйн Гретцки, про трусы хоккейные я совсем забыл… И представил, как он начнет снимать брюки…

– А знаете, Андрей, давайте трусы на брюки примерим? – спасительные слова вырвались из моих уст.

Какой же он радостный уходил от нас! Как он восхищался, когда примерял каждую деталь экипировки. Что отнеслись к нему, как к профессионалу. Что карточку с максимальной скидкой получил на следующую покупку. Он, наверное, догадывался, что нам почему-то некомфортно. А может, и нет. У меня такое ощущение, что они настолько привыкают к своему запаху, что думают, что всё – «ништяк»! А мы…

Мы тоже были довольны. Во-первых, что не дали усомниться, что всё прекрасно; во-вторых, что касса пополнилась. Правда, после ухода на час пришлось открыть служебную и входную двери, чтобы последствия атомного Андрея прошли.

Но ведь это мелочь.

Если вы продавец, запомните: клиента не надо нюхать – его надо любить!

А Андрей потом летом к нам пришел за роликовыми коньками. Ромка, мой продавец, увидев, что он к нам направляется, быстро открыл все двери, чтобы всё моментально проветривалось. Андрей рассказал, что всё у него получилось, что играл всю оставшуюся зиму в хоккей, но в основном во дворе, так как из команды, говорит, отчислили. Почему – не знает.

Диалог с еретиком

Он сидел и смотрел на меня таким взглядом, что стало понятно: тема религии и веры глубока для него.

– Знаешь, Стас, я не хожу в церковь. Я уважаю Веру людей. Сами заповеди – это да! Они глубокие и правильные. Но вот исполнение и служение – это отдельная история. У нас церковь ассоциируется со смертью. Когда заходишь в церковь, уже хочется плакать. Всё скорбно. Ты должен жить, чтобы умереть и жить хорошо после смерти. Обрати внимание, как у церквей